Читать интересную книгу Северный приют - Виктория Токарева

Алексей берет трубку.

– Этот телефон мне дал Никитин, – сообщил Шеф.

Алексей молчит.

– Я весь день думал над вашим заявлением, – продолжал Шеф.

– Над каким заявлением? – не понял Алексей.

– Я – не незаконченное говно. Я вообще не говно. Я продукт своего времени. А ваши Белые города – это сольфеджио.

– В каком смысле?

– Есть такой анекдот: «Слесарь Иванов спрашивает, что такое сольфеджио? Отвечаем: товарищ Иванов, жрать нечего, а вы…» – дальше неприличное слово. Так вот. Людям жить негде, а вы – Белые города. Но я согласен: это моцартовское видение.

– Вам нравится мой проект? – удивился Алексей.

– Он прост, как все гениальное. В вас, несомненно, есть крупицы строительного гения. А во мне крупицы говна. Но только крупицы.

– А может, я вам оставлю свой проект? – предложил Алексей.

– Зачем? – не понял Шеф.

– Доживете до новых времен. Не всегда же будет так.

– Так будет всегда! И вы правильно делаете, что меняете себе Шефа.

– Может быть, увидимся? Прямо сейчас. Я к вам заеду.

– Знаете, я вдовец. У меня, кроме яиц и хлеба, ничего в доме нет.

– Вдовец… – Алексей раздумывает. – Давайте встретимся на нейтральной территории. В ресторане. У меня есть еще одна идея.

– Опять сольфеджио? – напрягается Шеф.

Алексей кладет трубку, оборачивается к Нинке:

– Кажется, я нашел тебе мужа. Хоть он и говно, но все-таки личность. На него можно положиться.

Нинка внимательно смотрит на Алексея.

– Алеша, мне никто не нужен, кроме тебя.

– Меня скоро не будет. А он – будет всегда, Нина! Дай мне спокойно умереть.

Ресторан.

Играет музыка. Перед оркестром танцуют – кто во что горазд: кто шейк, кто цыганочку.

Шеф и Алеша сидят принаряженные за столиком.

– Какая-то, простите, идиотская идея, – сказал Шеф.

– Почему идиотская? – не понял Алексей.

– Потому что мне пятьдесят два года.

– Ну и что. Ведь дальше будет еще больше.

Появляется Нинка – яркая и роскошная. Смотрит по сторонам.

– Вот она! – с гордостью показал Алексей.

– Эта? – ужаснулся Шеф. – Ни в коем случае. Берите обратно ваш проект. – Отодвигает папку.

– Но почему? – не понял Алексей.

– Потому что она молодая и красивая.

Алексей поднялся навстречу Нинке. Нинка села за столик.

Шеф сидел, надувшись, как мышь на крупу.

– Что примолкли? – весело спросила Нинка.

– Познакомься, Нина. Это мой Шеф.

– Комиссаржевский, – представился Шеф.

– Нина. – Нинка протянула свою руку. – А чего вы такой хмурый?

– Он сказал, что не хочет на тебе жениться, – заявил Алексей.

– Да? А почему вы не хотите, позвольте вас спросить?

– Говорит, что ты молодая и красивая, – ответил Алеша за Шефа.

– А вам нужна старая и страшная? – поинтересовалась Нинка.

– Нет… Ну в самом деле… – смутился Шеф. – Какой из меня жених? Я уже старый.

– Мужчина старым не бывает. – Нинка с возросшим интересом глядела на Шефа. – Если бы вы были слесарь-водопроводчик, то, возможно, требования к вам бы повысились. Но если вы Шеф, это меняет дело… А ну-ка… – Она приподняла Шефа за подбородок. Шеф с удовольствием подчинился. – Очень ничего. На Габена похожи. Вас, правда, надо немножко модернизировать.

Нинка достает расческу, причесывает Шефа на свой манер. Челкой вперед.

– Погляди. Совсем другое дело. – Нинка поворачивает лицо Шефа в сторону Алексея.

– Да. Так лучше, – подтверждает Алексей.

– Но учтите, детей я рожать не буду, – предупредила Нинка.

– Ты же хотела, – напоминает Алексей.

– А теперь не хочу.

– И не надо, – обрадовался Шеф. – У меня дочка, внучка, собака, зять скрипач, дома галдеж, сумасшедший дом.

– А сколько у вас комнат?

– Это не имеет значения. Даже если бы у меня было восемь комнат, моя внучка была бы одновременно во всех восьми.

– Значит, так: жить будем у меня. У меня уютно, правда, Алеша?

– А ну пойдем потанцуем!

Алеша взял Нинку под локоть и повел ее в веселую толчею.

Танцуют друг перед другом.

– Тебе не стыдно? – спросил Алексей.

– А чего мне стыдно?

– Вот так сразу. На первого встречного.

– Это не первый встречный. Это Шеф. Твоя рекомендация. Я привыкла тебе верить.

– А может быть, я тебя испытывал.

– Испытывать хорошо самолеты. Они из железа.

Нинка резко поворачивается, возвращается к столику.

– Идем потанцуем, – позвала она Шефа. – Как тебя зовут?

– Алексей Николаевич. Алеша.

– Тоже Алеша? Я это имя слышать не могу. Я буду звать тебя Борисом.

– Но я не Борис.

Шеф с удовольствием уходит за Нинкой. Она припала к его широкой груди, как бы спасаясь, защищаясь. Он обнял ее своими крупными руками. Они медленно качаются обнявшись.

Алексей стоит неподвижно, и на фоне движущихся, скачущих людей его неподвижность еще очевиднее.

Северный приют.

Островерхий домик в горах глядит на мир тремя окнами. К одному из окон подходит старый осел. На его спине сидит очень старый ворон Яков. Яков стучит клювом в окно. Три раза с равными промежутками. Потом осел делает несколько шагов и перевозит Якова к следующему окну, тот снова стучит три раза. Так они зарабатывали себе на хлеб.

Из домика выскакивают Алеша, Игорь, Сенька и Тенгиз. Моются снегом.

Кадр застывает, как на фотографии.

Алексей у себя в комнате. Глядит в потолок.

Поднимается с постели, идет в другую комнату. К жене. Окликает ее:

– Лена, а как ты думаешь, осел и ворон еще там?

Лена поднимает голову. Ничего не понимает.

– Я говорю, Яков и Прошка еще не сдохли?

Лена отворачивается, накрывает голову одеялом.

– Лена… – Алексей хочет что-то сказать. Потом передумал.

Ушел.

По коридору носились подростки, как стадо бизонов, и Алексей боялся, что его собьют с ног и затопчут.

Он нашел дверь с табличкой «Учительская». Вошел.

– Здравствуйте, – поздоровался Алексей. – Простите, а где Антонина Исидоровна?

– В кабинете домоводства.

– Спасибо.

– Вы отец Коржиковой?

– Да, – растерялся Алексей. – А как вы узнали? Я ведь никогда не был в школе.

– А вы похожи…

Алексей сидел за партой, а Антонина Исидоровна за своим столом.

– Она на истории списывает алгебру, на алгебре – физику и в результате не знает ни истории, ни алгебры, ни физики.

Алексей молчал, будто это он списывал на уроках.

– Мало того что она сама ничего не делает, она еще возвела это в принцип и презирает тех, кто хочет учиться. Может быть, есть смысл перевести ее в ШРМ?

– Куда? – испугался Алексей.

– В школу рабочей молодежи. Там меньше требования. У нее будет лучше аттестат.

– А зачем хороший аттестат при плохих знаниях? Это же неправда.

– Я забочусь не о себе, а о вашей дочери.

– Если вы действительно о ней заботитесь, если вам небезразлично ее будущее, то я хочу попросить вас об одном одолжении.

– Я слушаю вас…

– Поставьте ей в четверти двойки по истории, алгебре, физике.

– То есть как… три двойки? В четверти?

– Вы же только что сказали, что она не знает этих предметов.

– Да, но… она сразу потянет класс на последнее место. Наша школа имеет лучшие показатели в Гагаринском районе.

– Значит, вы поставите ей тройки?

– Тройка – это тоже, в общем, плохая отметка. Три – это посредственно.

– Отчего же, – возразил Алексей. – Три – это удовлетворительно. Все удовлетворены. Она и дальше будет жить по принципу: «сойдет». Я вас очень прошу, я требую, чтобы вы поставили ей двойки. В противном случае я буду жаловаться в роно.

Алексей поднимается, выходит из класса.

– Ты с ума сошел… – тихо, потрясенно проговорила Лена. – Как же Наташа теперь будет там учиться?

– А она не будет там учиться, – спокойно сказал Алексей.

– Ты хочешь, чтобы она ездила в школу рабочей молодежи вечерами и возвращалась ночью?

– Она будет учиться в Южногорске.

– Что?

– Собирайтесь. Обе. Берите самое необходимое. Остальное я вышлю контейнером.

– Ничего не понимаю, – растерялась Лена. – Ты что, с ума сошел? Куда собираться?

– Я же сказал: в Южногорск.

– Зачем?

– Вы будете там жить. У моего брата. Я договорился.

– Ура! – обрадовалась Наташа. – Я очень люблю дядю Вову. Папа, я возьму кассетный магнитофон.

Наташа выходит вприпрыжку.

– Ничего не понимаю. Что случилось?

– Я от вас ухожу.

– Ты нас бросаешь?

Алексей молчит. Ему трудно говорить.

– Алеша, я все понимаю. Мы живем уже семнадцать лет. Со временем сексуальные связи слабеют, а человеческие крепнут. И еще неизвестно – какие сильнее. Мы не просто муж и жена. Мы – глубокие родственники. А родственников не бросают. И не меняют на других.

– Я вас не бросаю. Вы будете жить у моего брата. Он о вас позаботится.

Лена подставляет табуретку. Влезает на нее. Открывает антресоли.

– Ты куда? – растерянно спросил Алексей.