похожем на трон, а его пес Атал — напротив. Мужчины заметно напряжены, но сохраняют самообладание. Они строго оглядели, как они думают, вошедшего мальчика — подростка, и первым начал хозяин замка.
— Откуда это у тебя? — излучая власть и силу, спросил Влад.
Отвечать я не стала, одним быстрым движением стянула с головы низко надетую шапку и скинула с плеч плащ. Эффектное появление удалось! У сильных мира сего отвисла челюсть, а лица потеряли былое величие и вытянулись до невозможности. Зеркало бы им — полюбоваться на себя.
Мужчины молчат и стул даме не предлагают. Огляделась и, заметив в углу несколько табуретов, направилась к ним. Подхватив один, я поставила его посредине кабинета и, присев, положила ногу на ногу. Смотрят. Да, я необычно одета, и что? Никто из женщин не надевает штаны, а я ношу. Они удобные и в случае чего можно прыгать, бегать, атаковать противника, не боясь при этом, сверкнуть тем, чем сверкать я не люблю, но в последнее время часто приходится.
Затянувшаяся пауза начинает напрягать. Когда я говорю, лучше переношу стрессовую ситуацию, да и что творится в голове у оппонента понять легче. Хотя, о чем это я, с Арагоном легче не будет, даже если он сейчас не то что заговорит, а песню затянет.
— Т-ты! — выражая глубокую растерянность и запинаясь, еле выговорил Атал. Но он всё равно молодец. Его хозяин до сих пор в шоке и таращится, как будто у меня вторая голова выросла.
— А кого вы ждали, книжонку же вашу взяла я, — начало фразы было смелым, но вот под конец, как бы не старалась, но голос дрогнул: Арагон поднялся с кресла и молча с обезумевшим взглядом, идёт на меня.
Жаль, что у табурета нет спинки, на которую можно откинуться — этот жест ясно бы дал понять, я тут никого и ничего не боюсь. Знала на что иду и готова к подобной реакции. Пришлось с равнодушным видом поправить якобы мешающую ресничку и, чуть улыбнувшись, сдуть её с подушечки пальца, как будто она выпала. — Может, хоть выслушаешь, прежде чем… — остановилась, так хочу угадать, что он собирается со мной сделать, но фантазия подвела, и пришлось озвучивать неоригинальную версию моей кончины, — … проглотишь не прожёвывая.
Влад притормозил, и что особо порадовало: в глазах промелькнул интеллект, а не только желание убивать.
— Что ты можешь мне такого сказать, что заставит меня хотя бы задуматься над тем, что я позволю тебе прожить ещё мгновение? — жестко спросил Арагон, и я расслабилась. Пошёл на диалог, а значит попался.
— У меня твоя книжонка, например, — ответила я.
— Маловато, с учетом того, что…
— О-ой, ну не надо, — оборвала я его. — И ты, и я, мы оба знаем, что она для тебя бесценна.
Арагон помедлил и, скрестив руки на груди, снисходительно, оказывая мне великую милость, заявил.
— Допустим, я тебя выслушаю.
«Допустим» я пропустила мимо ушей.
— Всё просто: ты мне платишь выкуп, я ухожу и как только оказываюсь в безопасном месте, посылаю тебе весточку, где книга, — понимаю, как это звучит, и жду реакцию.
Первым начал издавать звуки Атал, он неразборчиво что-то обронил по поводу моей невменяемости, а потом разразился раскатистым смехом, при этом ещё и ладонью стучал по столу, как ему весело. Арагон более сдержанно, но тоже посмеялся надо мной. Поддержала мужчин и примкнула к всеобщей радости. А что? Я тоже не прочь улыбнуться.
— Так, ну всё, — к Арагону вернулась возможность говорить. — Тащи её в подвал, — Влад кивнул в мою сторону, — Сколько ты думаешь, она продержится наедине с палачом?
— Нисколько! Я её даже до пыточной камеры не успею довести, как она уже во всё горло будет орать, где спрятала Гримуар, — мужчины так построили разговор, как будто меня в комнате нет.
— Иди, работай, жду тебя с книгой, — как о решённом деле сказал Арагон.
Атал встал и, хищно оглядев, двинулся на меня. Влад тем временем вернулся за стол, и начал читать какое-то письмо.
— Только подойди, — пропела я, покачивая из стороны в сторону пальцем. — И не видать твоему хозяину свою книжонку больше никогда, — заявила я и, высунув язык, показала небольшой пурпурный кристаллик на его кончике. — Проглочу, и моя память сотрется — полностью и навсегда.
— Ты блефуешь, — заявил теперь уже не такой занятый письмом Арагон.
— А ты проверь! — с вызовом сказала я.
— Атал, — окрикнул своего пса Влад и жестом показал, чтобы тот вернулся на стул. — Глотай, с помощью заклинания я верну тебе память.
— Ой, а я и не знала, что ты так умеешь, — театрально сжалась от испуга, а потом призадумалась. — Разве для этого тебе не нужна твоя книга? Напомню, у тебя её нет! — выкрикнула я.
Арагон склонил голову, устало потёр лоб и тихо спросил.
— Сколько ты хочешь?
— Влад! — соскочил Атал со стула, что тот завалился. — Ты же не станешь с ней договариваться? — возмутился главный страж, но встретившись взглядом с хозяином, поднял мебель и смирно сел обратно.
— Я хочу дюжину твоих знаменитых чёрных бриллиантов. И не забудь к ней прибавить камень, что я отдала охраннику.
— Сколько? — медленно растягивая слоги, переспросил Влад. — Да мне проще одолжить чей-нибудь Гримуар и восстановить тебе память.
— Не проще! — выпалила я. — Тебе придется не просто одолжить Гримуар, а попросить другого главу рода прочитать заклинание. А ты никогда на это не пойдёшь. Это позор — признать, что ты единственный за много поколений твоей семьи сумел его потерять.
— Где гарантия, что после того как я… — Арагон замолчал: тяжко признавать поражение, — … заплачу выкуп, ты сообщишь мне где он, а не продашь его в качестве трофея моим врагам?
— Давай рассуждать. Если я тебе не сообщу где твоя вещь, ты до конца своих дней будешь меня разыскивать, и, в конце концов, найдешь и прибьёшь. Верно? А если я тебе его отдам ты, конечно, всё равно захочешь мне отомстить, но время будет идти, а меня найти сложно, да ты и сам знаешь, и твоя обида на меня начнёт угасать, пока ты совсем про меня не забудешь и махнёшь рукой.
— Если ты и в этот раз меня…
— Нет. Я отдам книгу.
— Атал, принеси бриллианты, — приказал он главному стражу и тот, подчиняясь, отправился за ними.
Наступила тишина.
Влад оперся подбородком о кисть руки и в упор смотрел на меня, а я тем временем усердно разглядывала мозаику на потолке кабинета.
Причудливые узоры начали сливаться и я, закрыв глаза, потёрла виски. Голова закружилась, потяжелела и без моего ведома