Он был достаточно крупным и висел на толстой цепочке, под которой совершенно не видно другую – её я прятала под одеждой и не желала никому показывать. Сапфировый кулон, окутанный золотыми лепестками и тонким стеблем – морозная роза, мой талисман, единственное, что должно было напоминать мне о прошлой жизни.
Но не напоминало.
Вздохнув, я спрятала кулон и наглухо застегнула студенческий китель, поспешив на выход.
В столовой было очень оживлённо. Я бы даже сказала – слишком. Обычно курсанты, измученные утренней тренировкой, молча поглощают пищу, но сегодня…
Сегодня здесь собралась маленькая женская армия во всеоружии – в красивых платьях от именитых модельеров, с причёсками и лёгким, но искусным макияжем на таких свежих выспавшихся лицах, что так и хотелось каждую лицом в их овощной салат макнуть. Да-да, зависть тётка такая, злобная.
Вот я и злилась. Я тоже ничего такая, симпатичная, вот даже Большиш на меня заглядывался, но я не могу ходить в своём истинном облике из-за проклятья. И даже душу излить некому. К слову, о душе…
Я нашла взглядом Кайла. Жемчужный дракон сидел у окна как всегда в гордом одиночестве и смотрел на всех свысока… на всех, кроме меня. Мне он даже подарил предвкушающую улыбку. У-у, лорд-дракон, знали бы вы, сколько неприятностей доставили мне!
Мой морок – это странная, сильная иллюзия. Например, волосы пропадают так, что даже я перестаю их ощущать, как и грудь, но ничего лишнего при этом у меня не появляется, хотя кто знает, как меня видят со стороны. Я ничего не замечала.
– М-м, какой восхитительный аромат! – блаженно выдохнул Журик, нагло обогнув меня и мой поднос в очереди, и поплыл к раздаче на крыльях любви. – Вы посмотрите на этот выбор! Да нас даже по праздникам так не кормят!
Святые поварёшки, и действительно. Чего только на прилавке раздачи не было – и крылышки в ягодном соусе, и запечённые рёбрышки, и вырезка. Овощные салаты, фруктовые нарезки, бутерброды и те были! Мы будто попали на фуршет в богатый дом, а не в столовую суровой боевой академии.
– Ну, чего вам? – нетерпеливо спросила повариха.
– Мне – всё! – щербато улыбнувшись, протянул Журик, и подвинул свой поднос.
Повариха прищурилась и… действительно положила всё. Только особо не церемонилась с едой – навалила как придётся, тем самым перемешав от души. Но, кажется, Журика это вообще не расстроило – он сиял, как начищенный котёл в лаборатории магистра Кагфина.
– Ты только… не переедай, – выдохнула я уже в конце с запинкой, следя, как однокурсник уходит с подносом, полным всякой всячины.
Я набрала еды и села за столик у окна. Одна. Хм, а у нас с Кайлом есть кое-что общее. И хоть наши столы располагались на расстоянии четырёх метров, мы всё равно прекрасно видели друг друга.
Пересаживаться спиной к нему я не собиралась, отсюда хорошо просматривается и преподавательский стол, и стол девушек – они сдвинули несколько столов, чтобы получить один длинный. Я насчитала двадцать одну леди самых разных мастей, почти все – драконицы. Это было видно по ярким глазам разных оттенков в соответствии с магией.
Одна я долго не просидела – за мой стол упали Журик, Эстив и Нико Брайс. Последний, хоть и был драконом, но при этом поступил сюда чуть ли не по блату, потому что вечно всего боялся и проявлял излишнее любопытство. Вот так всегда – я отсаживалась от них подальше, а они – поближе. Магически их ко мне, что ли, тянет?
– Вам не кажется, будто что-то изменилось? – осматриваясь, спросил Эстив у всех нас. – Строгая атмосфера академии вдруг стала такой…
– Лёгкой? – подсказала я ему правильное слово. – Это всё благотворное влияние прекрасных леди. Ты смотришь на них, и весь мир тебе кажется чуточку лучше. Иначе зачем люди ходят в музеи и картинные галереи? Чтобы приобщиться к прекрасному и уйти от привычной серости!
Брайс и Траум негромко рассмеялись. Я же улыбнулась и посмотрела в окно, кстати, чтобы тоже приобщиться к прекрасному: там падал снег. Красиво кружил, припорашивая уже неработавший в это время года фонтан, кусты с перевязанными веточками и ручейки дорожек, петляющих между высокими деревьями. Отчего-то я ужасно любила зиму. И снег. Снег я тоже очень любила! И почти не чувствовала холода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты сейчас сравнил девушек с картинами? – прыснул от смеха Журик. – Какой ты недалёкий, Щуплый. И девушек, наверняка, никогда не целовал, я прав?
Демоны упасите! Я и парней-то никогда не целовала. Или не помню этого.
– Главное, чтобы ты их не поцеловал случайно, – хмыкнула я, – экспонаты красивые, но трогать нельзя. Посмотри на преподавательский стол – они следят, чтобы никто не обижал леди.
Все проследили за моим кивком и вынуждены были признать, что да, местные девушки точно картины: любоваться, восхищаться и не трогать.
– Но что они делают в академии? – задумчиво спросил Брайс, любитель задавать вопросы.
Впрочем, этот вопрос я тоже была не прочь задать. Эстив наклонился ниже:
– Я слышал, как одна из них обращалась к другой по фамилии. Если мне не изменяет слух, то это была фамилия главы попечительского совета! И у меня есть основания предполагать, что все они – знатные особы. И пришли они обучаться, якобы для них сформируют отдельную новую группу. Прибыли ночью, после отбоя – телепорт засбоил и выбросил их сначала не в той точке, поэтому пришлось петлять разными переходами.
Интересно.
– Но это опять не отвечает на вопрос, что они делают в академии? – озвучила я общую мысль. – Неужели будут тактику и стратегию войны изучать? Я вас умоляю, они максимум, что могут изучить, это тактику и стратегию покорения мужчин.
– Путь к замужеству в высших кругах не сильно отличается от войны, – патетично возвестил Журик, и Брайс закатил глаза.
Он-то был драконом, а не человеком и анимагом, как Маркович и Траум, потому в войны за мужчин не верил. У драконов были истинные. Возлюбленная одна и на всю жизнь. У дракониц, впрочем, тоже, только возлюбленный.
– Ладно, а если серьёзно… Я ш-знаю, – с набитым ртом протянул Жур.
И мы уставились на него удивлёнными взглядами. Вот когда он успевает? Вроде вместе с нами всё утро провёл на плацу, потом – на тренажёрах.
– Вы когда в душ ушли, я побежал в ректорат, – пояснил Журик, прожевав.
– Так вот от кого воняет, – отодвинулся от него Эстив, и я не сдержала улыбку.
– Но благодаря мне вы будете обладать стратегически важной информацией, – обиженно произнёс Журик. – Вы же знаете, как меня любит секретарь…
– У неё плохое зрение, она принимает тебя за своего рыжего кота, – едко вставила я. – Это не любовь, а жалость и привязанность.
– Не важно, – ответил Маркович. – Так вы слушать будете или нет? А то я могу вернуться к своему завтраку…
В этот момент в столовой стало как-то слишком тихо. Все повернулись в одну сторону – к выходу. Через двери вошёл он. Мой черноглазый дракон. Ну он как бы не мой, совсем не мой, но черноглазый, да. Сердце начало ускоренно биться. От страха, не иначе. Мне осталось на него только поднос с едой опрокинуть, чтобы он окончательно меня возненавидел.
К слову, я ведь так и не знаю, кто он.
– Кто это? – шепнула я как можно тише, однако мой вопрос в гробовой тишине столовой всё равно прозвучал достаточно громко.
И Большиш со своим феноменальным драконьим слухом услышал. Нашёл меня в толпе и наградил спесивым взглядом своих чёрных глаз. Наверняка вспомнив, кто на него таз грязной воды вылил.
– С ним и связано это наводнение девиц, – прошептал Жур, явно разочарованный, что новость не удалось преподнести как-то более эффектно. Но заметив непонимание в моих глазах, он изумился: – Ты серьёзно не знаешь, кто это?
Причём голос звучал так обиженно, будто лично его оскорбили. Я отрицательно мотнула головой.
– Это же его высочество Даарт Ониксовый, – прошептал Эстив. – Сильнейший маг Дракмара, а значит, и всего мира, непревзойдённый воин и просто…
У анимага закончились слова, он не мог передать всего своего восторга, зато девушки за столом – могли. У них был универсальный передатчик эмоций и слов – вздохи. Они так охали и ахали, когда принц проходил мимо, что мне захотелось открыть окно, дабы бедняжки не задохнулись и не окочурились. Никак в обморок сейчас начнут падать прямо в руки принцу!