Внезапно образ поплыл, темные пряди стремительно рыжели, радужка серела. Навалившись всем телом, на ней пыхтел Максим.
Рада зажмурилась, а после резко распахнула веки, вот только картина не поменялась. Резко затошнило. Оттолкнув мужчину, она слетела с кровати и, не разбирая дороги, помчалась в туалет. Дверь ванны захлопнулась автоматически, колени дрогнули, и Рада сползла на пол, в бессилии обхватив голову руками.
Дернулась ручка, она взвизгнула.
- Радка! - крикнули голосом любовника. - Да что с тобой?!
Не в состоянии внятно ответить, молчала.
- Рада! Открой дверь!
- Тошнит. Вчера съела что-то несвежее, наверное, - ответила, тщательно проговаривая слова. - Скоро будет лучше.
- Через пять минут не откроешь эту дурацкую дверь, найду, чем выломать, - пообещал Максим и удалился.
Любимова открыла воду. Набрала в ладошки холодной воды и умыла пылающее лицо, не удовлетворившись, засунула голову прямо под струю. Встала, висящее напротив зеркало честно отразило её не слишком презентабельный вид. Темные тени под глазами отлично гармонировали с лихорадочно красными губами. Мокрые волосы были похожи на мочалку.
Туэри для воинов. Урезанная версия для СИ. Альтернативное окончание.
Разозлившись на саму себя, она брызнула водой на отражение. Тут же протерла рукой, размазывая влагу. Двойник в зеркале, будто издеваясь, скривил лицо в безобразной гримасе. Не выдержав, ударила по нему стаканом. Зеркало сдюжило, но тонкая подставка для зубных щеток разбилась. Осколки водопадом хлынули на пол.
За дверью закричал Максим.
Дотянувшись до задвижки, Рада все-таки открыла дверь. Макс, увидев разгром, только покачал головой. Сбегал в коридор и принес тапочки. Она обулась, с молчаливого согласия, вышла.
- Пойдем гулять, - прибрав беспорядок, предложил Ремизов. Любимова, все еще чувствуя полный упадок сил, тем не менее, согласилась.
- Пойдем.
Выйдя из квартиры, отправились на набережную. Уже ничего не напоминало о ночном дожде: солнце высушило лужи и теперь вовсю припекало макушку. Птичий щебет перекрывал лишь детский смех. И только река рвалась из плотины, шумными каплями орошая асфальт.
Присев на корточки рядом с бушующей водой, Рада протянула руку вниз. Максим встал поодаль. Он с опаской относился к глубине, предпочитала любоваться на водоем в отдалении.
- Радушка, - позвал Макс. - Иди ко мне.
Нехотя встав, девушка подчинилась. И сразу же была стиснута в объятьях. Отвечая на жадный поцелуй, старалась разбудить хоть сколько-то приязни. Увы, тщетно, только раздражение и недовольство. Словно ощутив её холодность, любовник отстранился. Косо улыбнулся и предложил вернуться.
Смотря Ремизову в глаза, Рада вдруг ясно поняла, если сейчас возвратится домой, случится непоправимое. Это было так ярко, что она испугалась. Задохнулась от ужаса и, отступив, стала пятиться. Знание гнало прочь, а она на ходу лепетала отговорки, придумывала причины, только бы отпустил и не преследовал. Дал уйти туда, куда ее так сильно тянуло.
***
В душе Дарьи клокотала невиданная буря.
Казалось, одно слово, косой взгляд и она взорвется. Обратится в огонь и сожжет мощью своих чувств находящихся рядом людей.
Как же Первоцвет всех их ненавидела. Александра за то, что прилюдно унизил, позволив такому случиться. Любимову, за то, что посмела прикоснуться к ее, Дашиной собственности. Коллег, которые стали свидетелями безобразной сцены, а после бросали на нее сочувствующие взгляды.
Сжав зубы, женщина смотрела в окно. Служебный автомобиль двигался медленно, но она молчала, не приказывала водителю поспешить. Забившись в угол, старалась не шевелиться. Не видеть Вольного, даже тканью платья не касаться жениха.
Еще чего!
Не дождется слов сочувствия. Пусть страдает в одиночестве.
Память, словно насмехаясь, исправно подбрасывала детали эпизода, чувства вопили о вендетте, ярость лавиной сминала остатки здравого смысла. И только одна мыслишка-предательница смущала. Шептала доверительным голосом, соблазняла заманчивыми образами.
Дарья прислушивалась, невольно соглашалась, вскоре и ей самой стало казаться, что все произошедшее - правильно. И единственно верное сейчас решение - поддаться чувственному искушению. Наброситься на жениха и прямо здесь, в машине, стянуть с него тряпки. А дальше, хоть в бездну.
Но, Первоцвет перестанет быть собой, если вот так запросто покорится сумасшедшему желанию.
Никогда! Ее предки во все времена бились до конца. И она тоже.
Поздний ребенок в семье, поскребыш, как называла мать, Анжелика Львовна, являлась шумным докучливым приложением к старшему талантливому брату. Даша постоянно стремилась выйти из тени родственника, доказать, что и она способна на многое.
Девочка рано поднаторела в чтении и письме. В начальном звене перепрыгнула через класс, быстрее окончив школу и университет. В двадцать - рискнула, подав резюме в недавно образованную фирму Вольного, и не прогадала. В двадцать восемь заняла уже в компании "Замок мастеров" серьезную должность руководителя отдела кадровой службы, где и полноправно властвовала последние семь лет.
Коллегам Первоцвет казалась блатной выскочкой, подчиненные не решались лишний раз обращаться к птице столь высокого полета. Мужчинам нравилась симпатичная и перспективная девушка, вот только сама Дарья, преисполненная собственной значимостью, к выбору спутника относилась серьезно. И только директор, с первого дня знакомства покоривший ее воображение, заставлял броню высокомерия шататься.
Автомобиль остановился. Дарья, на ходу открыв дверцу, вывалилась наружу. Сжала клатч и понеслась к подъезду.
- Подожди, пожалуйста,...любимая, - фраза Александра прирастила к асфальту. Заминка в речи была слишком явной и подействовала будто катализатор. Первоцвет вспыхнула. Развернулась, разъяренной фурией подлетела к Вольному, стащила с пальца кольцо и швырнула ему в лицо.
- Я тебе не любимая! И не Любимова!!!
Жених не сопротивлялся, пока она лупила его сумкой, только берег раненную руку, да отворачивал лицо, чтобы острый краешек ненароком не выколол глаза. Но это только распаляло Дарью сильнее.
- Уходи! Сгинь, гад! - бесновалась она. - Я не желаю больше видеть тебя!
Напоследок хорошенько пнув, убежала в подъезд. Уже в квартире сбила фотографию и, не раздеваясь, упала в кровать.
Адреналин постепенно спадал, тело наливалось тяжестью, но она никак не могла уснуть. Впрочем, подняться и стащить платье тоже не хотелось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});