– Отпустите меня. Пожалуйста, – тихо просила Донна, больше всего опасаясь перепугать дочь.
– Мне бо-ольно, – протянул он.
Мужчина еще крепче сжал запястье Донны. Но то, как он схватил ее руку, показалось Донне немного странным. Она опустила глаза и увидела, что он держит ее почему-то только тремя пальцами: большим, указательным и средним. Два других пальца его перчатки оставались неподвижными и какими-то... мягкими. С чувством еще большего отвращения Донна осознала, что остальных пальцев на его руке просто нет.
– Я очень сожалею, что вам больно, – как можно спокойнее сказала она, – но теперь больно делаете мне вы.
– А вы убежи-ите.
– Нет. Я вам обещаю.
Наконец незнакомец ослабил свою чертову хватку.
– Я не хотел делать вам ничего плохого, – сказал он с грустной улыбкой. – Я просто думал войти в машину. – Казалось, что он вот-вот заплачет. – Я только хотел войти внутрь. Не надо было так со мной поступать.
– Но я испугалась!
– А я просто хотел войти внутрь.
– Где у вас болит?
– Здесь. – Он показал на свой затылок.
– Мне не видно.
Мужчина со стоном перевернулся. Донна увидела большой камень на том месте, где только что лежала его голова. Хотя темнота и не позволяла ей быть до конца уверенной, Донне показалось все же, что крови на его голове нигде нет. Она осторожно потрогала лысоватый затылок и под щетиной обрамляющих плешь волос нащупала огромную шишку. Потом посмотрела на свои пальцы и потерла ими один о другой. Крови не было.
– Меня зовут Аксель, – внезапно сообщил незнакомец. – Но вообще-то я – Е Шао Ли.
– Как это?.. – растерялась Донна.
– О-о! Это очень древнее имя. – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Это целая тайна. И сие человеку не ведомо. Но так оно и есть... А как зовут вас?
– Меня – Донна. Кажется, крови у вас нет.
– Дон-на, – произнес он по слогам.
– Да.
– Донна, – уже легче повторил он, сосчитав что-то на пальцах.
Наконец мужчина встал на колени и, всем телом развернувшись на них прямо в грязи, словно не мог повернуть одну голову, предстал перед ней анфас.
– Я только хотел войти внутрь.
– Хорошо-хорошо, Аксель. То есть Е Шао... – как?
– Это жуткий секрет! Мне сейчас надо уйти?
– Нет, как хотите...
– А можно я останусь с вами?
– Может быть, нам всем лучше уехать отсюда? Вы отвезете нас куда-нибудь, где есть автосервис? Нужно вытащить нашу машину. И еще радиатор...
– Я хорошо вожу машину.
Донна помогла ему подняться на ноги.
– Наверное, все же следует подождать, пока рассеется туман, а потом вы отвезете нас куда-нибудь, где можно вызвать техпомощь.
– Домой.
– К вам домой? Он кивнул.
– Там безопасно. Там живет Аксель Кутч.
– А где вы живете?
– В Малкаса-пойнт.
– Это далеко?
– Я там живу.
– Где это, Аксель? То есть Е...
Он показал рукой в темноту, на север, и повторил:
– Мы поедем домой. Там безопасно. Е. Шао Ли.
– Хорошо, только надо дождаться, когда рассеется туман. А пока вы побудьте в своей машине, а мы – в своей, ладно?
– Поедем домой.
– Когда кончится туман. А пока – до свидания. Донка боялась, что он не позволит ей сесть в машину, но странный тип не двигался с места. Она с облегчением закрыла дверь, но после минутного колебания все же опустила боковое стекло.
– Простите, можно вас на минутку?
Хромая и что-то насвистывая, он подошел к двери.
– Познакомьтесь, это моя дочь Сэнди.
– Сэн-дии, – произнес он, опять загибая пальцы.
– Сэнди, а это Аксель Кутч, то есть – прошу прощения! – Е Шао Ли.
– Привет, – кивнула Сэнди. В ее голосе звучало легкое любопытство.
– Ну, еще увидимся, – улыбнулась Донна, помахала емy рукой и подняла стекло.
Несколько секунд Аксель молча смотрел на них, потом выбрался из кювета и исчез в темноте.
– Что это с ним? – недоуменно спросила девочка.
– По-моему, он... слегка недоразвитый.
– Ты хочешь сказать, долбанутый?
– Ну, что ты за слова употребляешь, Сэнди!
– А что, у нас в школе есть такие. Дебилы. Знаешь, как их называют? «Не от мира сего».
– Вот это уже звучит гораздо лучше!
– И куда он пошел?
– Наверное, в свою машину.
– Так он сейчас уедет? – с надеждой спросила Сэнди.
– Нет. Мы подождем, пока рассеется туман, а потом он вывезет нас отсюда.
– И мы поедем в его машине?!
– Но наша-то все равно сейчас никуда уже не сможет поехать.
– Я знаю, но...
– Неужели тебе хочется торчать здесь всю ночь?
– Нет, но... я боюсь его!
– Это просто потому, что мы его мало знаем. Но если бы он хотел сделать с нами что-то плохое, то у него для этого была уже масса возможностей. Да и лучшего места для таких дел во всем этом округе, наверное, не сыскать.
– Может быть. Но все-таки...
– Нам в любом случае нельзя больше здесь оставаться.
– Я знаю. Тут до нас доберется папа... – Глаза девочки казались двумя черными провалами на фоне бледного овала ее лица. – Он ведь больше не в тюрьме?
– Нет, не в тюрьме. Окружной прокурор... Ты помнишь мистера Гольдштейна?.. Он позвонил мне сегодня утром. Папу вчера выпустили. Мистер Гольдштейн специально звонил, чтобы предупредить нас.
– И мы бежим сейчас от него?
– Да.
Сэнди, сидевшая на полу, замолчала. Донна, прижавшись к рулю, закрыла глаза. Через какое-то время она незаметно уснула, но вскоре проснулась от тихого всхлипывания.
– Сэнди, в чем дело?
– Ничего из этого не выйдет.
– Из чего не выйдет?
– Он доберется до нас.
– Доченька!
– Обязательно доберется!
– Не надо так думать. Постарайся заснуть, дорогая. Все будет в порядке, вот увидишь!
Девочка замолчала и теперь лишь изредка шмыгала носом. Донна снова привалилась к рулю и попыталась заснуть. Но едва сон одолел ее, как понеслась нескончаемая вереница жутких кровавых видений – одно ярче другого. Этого она уже вынести не могла. Ей надо было срочно выйти на воздух. Даже если душа Донны и осилила бы такой кошмар, то уж мочевой пузырь явно не был готов терпеть.
Прихватив с собой коробку с салфетками, лежавшую на полу рядом с Сэнди, Донна бесшумно вылезла из машины. Леденящий воздух вызвал дрожь во всем ее теле. Она глубоко вздохнула, затем энергично повертела головой, стараясь размять затекшие мышцы шеи. Однако это почти не помогло. Предварительно нажав кнопку замка, она тихонько захлопнула дверь.
Но прежде чем отпустить ручку двери, дав замку окончательно защелкнуться, Донна пристально осмотрела дорогу поверх крыши машины. На обочине, менее чем в двадцати футах от ее «маверика», стоял старенький грузовой пикап.
«Е Шао Ли» сидел на крыше кабины, свесив ноги на ветровое стекло, и вполголоса заунывно напевал что-то о своем желании поскорее попасть в профилакторий на Марс. Его обращенное вверх лицо освещала яркая полная луна, и он смотрел на нее как завороженный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});