— Мы не будем заниматься сексом, Ева-Вася, но трогать тебя я хочу и могу, — вместо ответа я слышу её частое дыхание. Не давая ни ей, ни себе времени отказаться, просовываю руку под резинку и едва не кончаю, почувствовав горячую влагу на пальцах. — Бл***! — сквозь зубы рычу, но остановить меня не сможет уже ничто. Ладонь становится неподвластна голосу разума. Даже если бы я захотел, а я не хочу, остановиться, то уже не смог бы. Обвожу пальцем набухший клитор, а после погружаю один из пальцев в жаркую глубину и снова надавливаю на сосредоточение желаний. Девушка уже не слишком тихо стонет, и наверное, не будь музыки и закрытых дверей, скрывающих нас от посторонних глаз и ушей, уже спалились бы. Я так увлекаюсь, сосредоточившись на вздохах и стонах Васи, что дергаюсь, когда она в ответной ласке, заведя ладонь за спину, обхватывает мой член через ткань и начинает гладить, а после и вовсе, расстегнув ширинку, запускает свою проворную ладошку, лаская ничем не скрытую плоть.
— Твою мать! — сжимаю зубы, замирая на мгновение и надавливая пальцами на нежный комочек плоти, вдавливая его. Василиса дышит поверхностно и неглубоко, прерываясь на стоны каждый раз, когда я обвожу клитор. В очередной круг я зажимаю пальцами нежную плоть, и девушку накрывает оргазм. Это невозможно подделать. Когда пальцы мои покрываются её возбуждающей влагой, тело девушки содрогается в оргазме. Она стискивает бедрами мою руку, еще теснее прижимая ее к своей промежности, и неконтролируемо сжимает пальцами мой член. На мгновение отпускаю контроль, выплескивая сперму себе на живот и на спину Василисы, что так тесно прижимается ко мне. Секс без секса, но это почти то, что мне было нужно. Обессиленная девушка падает на меня, продолжая мелко подрагивать, я же тяжело дышу, но не разжимаю рук, обнимающих хрупкую фигурку.
— Извини, не вышло удержаться, — хмыкаю на ухо Василисе. Она ничего не отвечает, но и не спешит спрыгнуть с колен. — Вася?
— М-м-м? — самодовольная улыбка помимо воли появляется на моих губах, когда осознаю, что причиной её немногословности и истомы являюсь я сам.
— Я приду, когда ты будешь не только танцевать?
— Приходи, — она, наконец, поднимается и отодвигается, поправляя трусики, а после и прическу. — Но не уверена, что это случится в ближайшее время. Поэтому, — отводит глаза в сторону, — если хочешь, можешь выбрать любую другую.
— Не хочу, — я чуть отодвигаюсь, убирая член в джинсы, и устраиваюсь удобнее, вновь наливая виски. — Выпьешь ещё со мной? Или торопишься?
— Нет, я никуда не тороплюсь, да и за время здесь платишь ты.
— Ну и хорошо, только если не хочешь действительно нарушить своё же правило, садись рядышком, а не на колени. Я же не железный.
— Да, я заметила, — уголки её губ слегка приподнимаются, а после девушка присаживается на диван рядом со мной.
— За знакомство, Василиса, — поднимаю свой стакан и ударяю с тихим звоном о рокс девушки.
— За знакомство, хотя я так и не знаю, как тебя зовут, — теперь она улыбается вполне искренне, а не заученно, как кукла, несколько десятков минут назад на пилоне.
— Ауч, — хмыкаю, потирая лицо. — Саня, приятно познакомиться.
— Да, — только одно слово, но его можно отнести и как к признанию моего промаха, так и к приятности знакомства, а ещё и к принятию к сведению имени.
— Эй, Мамба, хорош там своего ненасытного одноглазого кормить! — слышу за дверью гогот Косаря, а после уже более серьёзный тон: — У нас ещё одна встреча сегодня, и не слишком приятная, поэтому натягивай штанишки и выходи.
— Мне пора, но я обязательно заеду.
— Как хочешь, — на её лице появляется снова маска отчужденности, и я проклинаю весь белый свет, за то что вмешались так бесцеремонно.
— Пока, Ева-Вася, — наклоняюсь и прижимаю губы ко лбу девушки.
— Пока, Саня, — она прикрывает глаза, когда я отодвигаюсь и выхожу первым из випа, чтобы Косарев не продолжил и дальше ржать.
Глава 5
— Приведите её в чувства, мне не нужна девка без сознания! — сквозь гул и звон в ушах я кое-как различаю голос. Голос, который до сих пор преследует меня в кошмарах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И как нам это сделать? На ней живого места нет.
— Мне плевать, хотя я могу кое-что попробовать, — я напрягаюсь внутри, но пошевелиться нет никаких сил. Тело словно не принадлежит мне. — Хочешь испытать новую грань, дорогуша?
В темноте комнаты вспыхивает яркое пламя, и мужчина раскуривает сигару, так что я вижу красное марево. И уже знаю, хоть и не понимаю откуда, что последует за этим вопросом. Очередной человек без имени и без каких-либо ещё слов тушит свою сигару о внутреннюю сторону моего бедра, заставив задергаться и заверещать на железной кровати без матраса. Я не могу увернуться от очередного тушения. На этот раз окурок прижимают к груди, так что от боли искры летят из глаз. Он прикуривает снова и подносит к лицу, шипя и брызгая слюной, чтобы я открыла глаза.
Просыпаюсь в холодном поту, начав ощупывать себя с головы до ног, и только спустя пять минут понимаю, что я дома, в своей квартире, а не в бараке на железной кровати с мучителем. Сердце колотится, кажется, где-то в горле, готовое выпрыгнуть, а перед мысленным взором мелькают картинки пережитого сна или, скорее, ужаса наяву, того, что действительно происходил со мной, а не во сне. Спускаю ноги с кровати, и только холод пола немного приводит в себя. Едва-едва переставляя ноги, топаю в ванную, забравшись под холодные струи воды, до тех пор, пока зубы не начинают клацать, и только потом включаю теплую, смывая с себя весь кошмар. Давно мне не снился этот сон, наверное, уже пару лет. Чтоб так ярко и реалистично — вообще не помню. Видимо, это последствия принятого перед сном викодина. Моё тело всё ещё болит после пережитого насилия, но с таблетками я хотя бы сплю. Или, лучше сказать, вырубаюсь без сновидений. Вот только если сон всё же снится, викодин не позволяет быстро вырваться из плена Морфея. Так и случилось сегодня. Я всё ещё стою под душем, но постепенно чувствую, как тело расслабляется. Уходит напряжение из мышц и кошмарные картинки из головы, а тело наполняется теплом от горячей воды. Почти так же, как это случилось вчера. Стараюсь прогнать из головы воспоминания прошлой ночи, но они лезут, как назойливые мотыльки на свет. Начав с того, как я вхожу в вип и вижу развалившегося на диване мужчину, и дальше, пока он не заставил моё тело пережить эти восхитительные ощущения. В какой-то момент игра перестала быть игрой, по крайней мере, для меня. Хотя я и не уверена, что мужчина испытал подобное впервые. Наверняка его жизнь была далеко не такой ужасной, как моя, поэтому и радостей он успел повидать побольше. Но всё же это было восхитительно.
Начинаю улыбаться, и даже не сразу ловлю себя на мысли, что напеваю песню. Сегодня у меня выходной в работе, точнее, отсыпной, поэтому есть прекрасная возможность посвятить время себе. Пора сделать маникюр и педикюр, немного подровнять волосы и освежить цвет. Из душа я уже выхожу, забыв о страшном сне, прикидывая в голове, с чего лучше начать. Наверное, пора обновить гардероб. Таня требует, чтобы везде, кроме пилона, мы ходили в длинных платьях в пол, поэтому пришло время обзавестись новым нарядом, прогулявшись до Афимола. Тем более, уже начинаются распродажи. Да, так и сделаю. Сначала платье, потом всё остальное. Натягиваю на себя шмотки, скручиваю волосы в узел на макушке и надеваю темные очки. Такси довозит меня за полчаса до Сити, а после начинается нескончаемый шопинг, так что через четыре часа я уже выдохлась, поэтому устроилась в первом попавшемся ресторане напротив Афимола и заказала себе кофе. Но я довольна, что удалось купить и новое белье, и платье, и обувь. Теперь можно и красоту навести. Допиваю кофе, расплачиваюсь по счету и, собрав все свои пакеты, направляюсь на выход, чтобы в дверях столкнуться с мужчиной из моего прошлого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вася? — его голос я запомнила навсегда, сначала просто ненавидя, а после, когда обида поутихла, начав строить планы мести.