Читать интересную книгу Как я пришел в Сознание Кришны... - Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.)

Испытав определенное разочарование, при поступлении в МГУ, я выбрал своей специальностью математику — прикладную дисциплину, поскольку область теоретических наук показалась мне пустой, лишенной смысла.

В тот период времени стали входить в моду компьютеры. Я работал сначала на БЭСМ-4, потом на БЭСМ-6, решал физические задачи, которые можно применить на практике. В то время, чтобы получать приличную зарплату, нужно было «пахать с утра до вечера», а эта работа без лишнего напряжения позволяла удобно устроиться. К тому же она была интересной и давала возможность находиться в обществе интеллигенции. По сути, я занимался увлекательной и даже привилегированной деятельностью.

Но, невзирая на все эти плюсы, у меня все-таки осталась неудовлетворенность и тяга к более высокому пониманию истины.

Я регулярно ходил в Ленинскую библиотеку, посещал выставки новой литературы, и всякий раз заглядывал в раздел философии. Там были разные книги, в том числе по йоге и по Ведам. Я брал их, смотрел, но тогда ничего не мог в них понять.

Чтобы поправить здоровье, я стал заниматься хатха-йогой под руководством Юрия Петровича Мищенко, который четыре года учился в Индии. Я понял, что все эти упражнения происходят от древней системы йоги.

Там я познакомился с одной женщиной, которая как-то пригласила нас к себе домой. Так мы попали на лекцию, посвященную разным системам йоги. Ее проводил Пиняев Анатолий, его духовное имя было Ананта Шанти. От него-то я впервые и услышал о сознании Кришны. Это было в конце 1979-го года.

В Анатолии я сразу увидел очень необычную, яркую личность. Он светился изнутри. Многие вещи, о которых он говорил, были мне непонятными: мантры, янтры, полубоги и прочее. Но, несмотря на это, я чувствовал, что в этом что-то есть. Сама атмосфера была уникальной, я ощутил это очень скоро.

Наверняка, сказалось то, что к тому времени я уже больше полугода активно занимался хатха-йогой. На той лекции я познакомился с преданным, будущим Барадваджем, тогда он был Валентином. Именно он дал мне Харе Кришна мантру. Когда я уже уходил, он спросил у меня:

— У Вас мантра есть?

— Нет у меня никакой мантры. А для чего она мне? — ответил я. И он мне дал листочек:

— Возьмите, Вам пригодится.

— Да зачем мне? Я просто пришел познакомиться.

— Нет-нет, возьмите.

И вот, благодаря его настойчивости, я начал этим серьезно интересоваться. Так я впервые познакомился с сознанием Кришны.

Я занимался хатха-йогой и решил ради эксперимента в процессе задержки дыхания, пранаямы, повторять мантру. Первоначально я повторял мантру про себя. Проявился эффект успокоения, умиротворения. Тогда я начал повторять мантру вслух — один круг, два и постепенно стал увеличивать их количество. Я стал ходить на лекции Ананта Шанти, взял его телефон и два-три раза в неделю посещал его программы, проходившие в разных местах города.

Это был год Олимпиады в Москве. Тогда на фоне общей бездуховности просвещенные люди очень тянулись к духовному знанию. Поэтому, когда слышали о Сознании Кришны, то приглашали Ананта Шанти в несколько мест одновременно, в том числе: к архитекторам, артистам, художникам, в различные клубы. Он был буквально нарасхват. Мы, его окружение, шесть-восемь «учеников», ездили вместе с ним, слушали его лекции и помогали ему, чем могли. Женщины готовили прасад, угощали гостей. Программы всегда проходили с неизменным успехом. Я не помню практически ни одного случая, чтобы лекции не вызвали интереса и удивительного «подъема» публики. Естественно, это вдохновляло и нас, когда мы видели, что философия Вед привлекает всех, без исключения.

Так продолжалось до весны. Я стал повторять по 16 кругов мантры. Тогда я не просто гостем приходил на программу, которая проходила в Большом Девятинском переулке, напротив старого американского посольства, я уже принимал непосредственное участие в их организации и приглашал гостей на лекции. Так я стал «активным» последователем Ананта Шанти. Интересен тот факт, что в Ленинской библиотеке я нашел книги Прабхупады на английском языке и начал их читать.

Со временем, благодаря помощи Ананта Шанти, я достал Бхагавад-гиту на английском. Когда читал эти священные книги, появлялось стойкое ощущение, что я уже это когда-то знал. Каждый вечер перед сном я углублялся в изучение Бхагавад-гиты, и всегда приходило чувство духовного обновления.

Летом Ананта Шанти уехал проповедовать по всему Союзу, он делал это каждое лето. Тогда преданные были уже в Прибалтике, на Украине и в Сибири.

Мы же остались в Москве, взяв на себя в этот период миссию проповеди. В нашем кругу тогда были Видура (в то время Володя), Садананда, Сергей, Санатана Кумар и еще несколько менее известных преданных. Иногда бывал Барадвадж, как правило, он путешествовал с Ананта Шанти. Когда мы стали устраивать встречи сами, то почувствовали ни с чем не сравнимый нектар санкиртаны. Нас приглашали раза два в неделю выступать с лекциями в клубы и в Дом архитекторов. Слушателями, как правило, была интеллигенция.

Единственное место, где у нас не было программ, это в Доме ученых — весьма консервативная публика. Обычно на программах мы с Видурой давали совместную лекцию, я приносил книги из Ленинской библиотеки, показывал, зачитывал отрывки. В то время мы не могли петь, поэтому ставили кассеты с записями киртанов. Мы умели готовить прасад и угощали им гостей.

Так продолжалось до сентября. В сентябре приехал духовный учитель Харикеша Свами. Все очень ждали его приезда. Тогда на всю зону Советского Союза был один учитель Харикеша Свами. Поэтому съехались ученики со всего Союза. Из Прибалтики приехало около 40 человек. Должны были получить инициацию около 50-ти человек, в том числе из Москвы 10 человек.

Первым приехал Киртирадж прабху — секретарь Харикеши Свами. В то время я жил в маленькой однокомнатной квартирке, и он остановился у меня. Он был очень доволен тем, что я из научной среды, аспирант МГУ. Задав несколько вопросов о принципах, он покровительственно посмотрел на меня и, похлопав по плечу, сказал: «Аll right, you will receive initiation» («Ты получишь инициацию»).

Киртирадж пригласил меня вместе с ним встретить Харикешу Свами. Эта была большая милость, потому что в машине было всего несколько мест. Но одновременно с приездом духовного учителя меня направили от университета в командировку в Новосибирск. Это произошло буквально накануне. Я тогда еще работал в МГУ младшим научным сотрудником и учился в аспирантуре. Я стал думать, что же мне делать: встречать духовного учителя или ехать исполнять свои кармические обязанности? Этот же вопрос я задал Киртираджу. И он сказал мне, что, конечно, раз я ученый, то должен ехать в командировку. Впоследствии я сильно жалел, что поступил так, потому что после этого случая у меня практически не было возможности пообщаться с духовным учителем. Я получил инициацию от Харикеши Свами заочно и за последующие 10 лет побывал всего на двух-трех даршанах. Больше у меня не было случая общения с моим духовным учителем, поэтому, отказавшись от общения с Гуру, я очень много потерял. А в МГУ я проработал еще год. Уволился, когда в университете узнали, что я преданный из общества Сознания Кришны. Собственно, на этом моя научная карьера закончилась.

Позже я задавал себе вопрос: «Что стоила та поездка в Новосибирск? Ну, сделал какой-то доклад...».

Хотя я встретил там двух преданных и проповедовал им, но встреча с духовным учителем и эта поездка — две несравнимые вещи. Я всегда сожалел о том, что совершил глупую ошибку.

Через два дня я вернулся в Москву. За эти два дня духовный учитель провел две программы. В первый день была встреча на Юго-западе, в квартире одного преданного, его звали Джангир, и он занимался восточными единоборствами. Вторая встреча прошла в Панках у Петра. У него была довольно просторная, трехкомнатная загородная квартира. Эти встречи были записаны на кассете, я прослушивал их много раз, заочно знакомясь с духовным учителем. Впечатление было очень сильное. Главное: мы научились петь.

После Москвы Гуру уехал в Ригу. Как я потом узнал, в Риге ему устроили грандиозную встречу в Доме пионеров, но пришли представители КГБ и всех разогнали. Мы ждали его снова в Москве, он должен был дать программу в одном клубе. Когда мы подошли к этому месту, на скамейке сидел преданный, который предупредил нас:

— В клубе «органы», все уже «накрыто».

Мы не знали, где находился Гуру, и приехал ли он в Москву.

В то время еще не было никаких гонений, никаких преследований, мы только теоретически предполагали, что КГБ, возможно, за нами следит, что кого-то они иногда «брали», а кого-то проверяли.