Читать интересную книгу Во всем виноват Мишка - Евгений Кукаркин

- Ты, русская свинья, не одолжишь свою сумку и кошелек.

У двоих автоматы закинуты за плечо, третий стоит в полуоборот и ствол АК смотрит мне в лоб. Неприятный озноб охватил тело.

- Хорошо, возьми.

Я протягиваю сумку, тому кто стоит в полуоборота и делаю вид, что полез за бумажником.

- А теперь, сволочи, повернитесь спиной.

Кольт уперся в парня с поднятым автоматом. Парни с изумлением смотрят на меня.

- Вы не поняли?

От звука выстрела, один подпрыгивает. Пуля уходит над их головами. Медленно они поворачиваются ко мне спиной. Я рукояткой кольта бью по грязной шапочке. Чеченец послушно складывается в поясе и боком падает на землю. Подхожу к второму кольт уперт ему в ребро и он послушно позволяет снять со своего плеча автомат. С третьим поступаю также.

- А теперь бегом от сюда.

Один повернулся ко мне, шок у него прошел.

- Отдай автомат, - глухо говорит он. - Отдай, Мне житья не будет, если не отдашь.

Я взял автомат, вытащил рожок и передернул затвор.

- На.

Он среагировал на бросок и АК оказался в руках.

- Только не шевелись, иначе прибью.

- Тебе не жить, русский. Тебя всеравно найдем, - заговорил другой, без автомата.

- Ты, когда-нибудь слышал о Зуре? Вижу, что слышал. Завтра ты придешь к нему и получишь свой автомат, а заодно и еще кое-что. А теперь, берите его, - я указал на лежащего и убирайтесь от сюда.

Они уже послушно забирают лежащего и исчезают за углом дома. Я подбираю автоматы, сумку и иду на работу.

Зур мрачно выслушал меня, взял автоматы и ни чего не сказав ушел.

Антонина Павловна и ее муж легко согласились на переезд. Галя заупрямилась.

- А как же вы, Александр Максимович? Останетесь здесь. Многие русские остаются здесь. Ну куда мы поедем, в неведомые места. Без денег, без работы, без жилья - будем там нахлебниками.

- Поими, Галя, обстановка в городе все хуже и хуже. Когда начнется бойня, пострадают безвинные. Это законы войны.

- Войны не будет. Здесь же много русских.

- Будет Галя. Самое ужасное - это национализм, особенно обиженного русскими, народа. Его здесь раздувают и пожар скоро охватит всю республику.

Галя молчала.

Машину до Ставрополя я выбил у Владимира Руслановича и Галя вместе с семьей уехала.

Меня пригласил к себе в кабинет Александр Закирович. У стенки стояли три знакомых чеченца и Зур.

- Эти? - спросил Александр Закирович.

- Да, эти.

- Они больше ни когда не будут. Правда, ребята?

- Не будем, не будем, - глухо заговорили ребята, глядя в пол.

- Зур, отдай им оружие и зачисли в отряд к Арсину.

- Идите за мной, сопливые дети.

Чеченцы послушно ушли за Зубром.

- Саша, многие из наших уже непредсказуемы. Я поговорил здесь кое с кем. Мы решили, раз ты не уходишь, временно прекратить производство монет. А создать ремонтную контору по ремонту и изготовлению оружия. Как ты, согласен?

- А как же жетоны?

- Вот жетонами и закончишь.

Жетоны изготовили во время и отправили в Санкт-Петербург. Через 16 дней началась война.

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

Арсен изучающе смотрит на меня.

- Танки прорвались в наш район. Ты бы все-таки лучше ушел. Придут другие, они тебя убьют.

- Другие кто, ваши?

- Может и наши, может и наемники, а иногда это делают и ваши. Им все равно, какой русский, лишь бы был мужик. Идем все-таки с нами.

- Нет. Я остаюсь.

- Как хочешь.

Затрясся дом и зазвенели стекла. На улице лопнул снаряд.

- Уже подходят. Пока Саша, будь жив.

- Будь жив Арсен.

Цепочка, одетых в комуфляжную форму людей двинулась по переулкам навстречу смерти. Все-таки сильные ребята. Тяжело нашим будет с ними воевать. Я полез в подвал своего дома и подойдя к окну высунулся на улицу. Колонна танков и бронетранспортеров двигалась к дому. Первые машины уже поравнялись с домом, когда хвостатые гранаты из-за укрытий вылетели к цели. Передовой танк вздрогнул и потеряв скорость, машинально зашлепал траками по асфальту к ближайшему углу соседнего здания. Остальные машины, как бы наскочив на невидимую стенку встали. Здесь перемешались мертвая и живая техника. Беспрерывный грохот ударил в уши. Я отпрянул от окна. Здание затряслось от снарядов и пуль.

Русские оставив трупы, раненых и битую технику, ушли обратно.

Чеченцы ликовали. Они как дети ползали по машинам, собирая оружие и всякий хлам, кое где раздавались выстрелы. Это пристреливались тояжелораненные русские, дети - мужчины. Легко раненых сгоняли между домами. Их нестройную цепь повели в штаб.

Мастерской не было. С началом военных действий все разбежались. Исчез Александр Закирович, ушел воевать за победу ислама Измаил и Зур. Я уже не знал, зачем я здесь и что теперь делать. В Россию возвращаться опасно, я не досидел срок. Здесь оставаться тоже опасно, прибьют, не чеченцы, так свои.

Каждый день становился все хуже и хуже. Русские не наступали, они методично разрушали постройки артиллерией и авиацией. Я переселился в подвал. Иногда сюда заскакивали чеченцы или исламские добровольцы. Они перекидывались со мной несколькими фразами и переждав очередной артналет, исчезали. Наконец, русские изменив тактику, пошли в наступление и судя по всему успешно. Все ближе и ближе подступали федеральные войска и вскоре шквал пуль и гранат достиг моего дома.

Отряд Арсена укрепился здесь же в подвале. Пришел Измаил. Он похудел. Не бритые щеки, делали его похожим на Пушкина.

- Саша. Ты так и не ушел?

Вместо приветствия начал он.

- Куда? Там засадят. Здесь прибьют.

- Да, положение у тебя не завидное. Наше тоже не лучше. Затевать войну с могучим соседом, да еще в легко доступном районе, это безумие. Эйфория первых победных дней кончилась, начались настоящие будни и страдания. Наши горе-руководители не поняли, что это не Вьетнам, не Афган, даже горы без подпидки из вне не дадут партизанской войны. Это медленный конец, Саша.

- Но у тебя зеленая повязка. Это ведь не только Чечня?

- Не получилось Саша, думал все исламские верующие поднимутся, но воевать ни кто не хочет.

- А где Зур?

- Погиб, завалился дом, где он сидел с ополченцами. Мы даже копать не стали.

- А что же все остальные, они что не понимают, что это конец?

- А бог их знает, что они думают. Одни фанаты, бьются за веру, другие дураки, а третьи трусы, рады бы сбежать, да своих бояться.

- Теперь здесь будете держать оборону?

- И да, и нет. Немножко по сопротивляемся и уйдем. Как погиб Зур осталось у всех в памяти. Да и не устоять нам.

Бой начался с обычной артподготовки русских. Дом ходил ходуном и медленно разваливался. Потом ударили пулеметы и автоматы по окнам дома. Чеченцы отбивались яростно. Но вот, затих один, вскрикнул и волчком закрутился другой. Огненный шар ворвался в подвал и попав в коридор лопнул где-то в стене. Дом тряхануло. Кто-то истошно закричал. Передо мной стоял Измаил.

- Саша, уходим.

Он потянул меня за рукав. В окно ударила косая очередь автомата. Измаил дернулся и повалился на стену.

Два человека проскочили в подвальное окно. Передо мной стоял испачканный офицер российской армии с кровоподтеком у глаза. Знакомое лицо осветил дневной свет. Другой в защитной форме стоял спиной, поводя автоматом в коридор.

- Мишка, это ты?

- Ах, сволочь, ты еще жив, предатель.

Автомат поднялся на уровне моей груди. Холодок смерти прошел по коже.

Вдруг, с грохотом выстрела Мишка изогнулся и отлетел в стену. Автомат выпал из его рук. Его напарник ткнулся носом в трубы. У дверей подвала стоял Арсен и бородатый чеченец.

- Убирайся от сюда. - заорал на меня Арсен.

Он схватил меня за рукав и поволок к двери. Мы перебежали в соседний дом.

Бой кончился быстро. Иногда вздрагивала автоматная очередь, чтоб через промежуток времени напомнить о себе. Арсен опять появился передо мной.

- Тебя влиятельные люди просят, уходи.

- Кто?

- Владимир Русланович просит. Он просил тебе передать, что ты еще будешь ему нужен. Пойдем, я тебя выведу.

- Хорошо. Я уйду, но сначала, я хочу зайти в тот подвал, где только что был бой.

- Пойдем. Только быстрей.

С Мишки уже сняли куртку и ботинки. Он лежал на спине с желтым лицом и открытыми глазами. Нагрудный карман окровавленной гимнастерки выпирал от документов. Я вытащил их. Вот военный билет, красная книжечка представителя ФСК, вырезка из газеты, два письма и фотография... Улыбающаяся Маша, Мишка с белобрысой девочкой у их ног, смотрели на меня.

Мишка, поганец Мишка.

Измаила оттащили в сторону, лицо залитое кровью, было неузнаваемым, только знакомые черные глаза еще кричали: "Сашка, уходим".

Арсен вывел меня на незанятую ни кем дорогу.

- Давай Саша. Придерживайся этой дороги. Пока.

Я попрощался и пошел.

Воина только разгоралась.

Меня остановили наши у бетонных глыб, наваленных на дорогу. Солдаты обыскали и вместе с документами вытащили кольт 38 калибра.

Офицер долго изучал документы.