Читать интересную книгу Кругом один обман (сборник) - Виктория Токарева

– Ну, как вам мои стихи? – не выдержала Фима.

– Это не стихи, – сказала я.

– А что?

– Ничего. Пустое место.

– А Дементьев похвалил.

– Наврал. Не хотел тебя обижать.

– А вы не могли бы позвонить композитору Игорю Крутому?

– Зачем?

– Пусть он напишет музыку на мои стихи. Я буду поэт-песенник. Как Рубальская.

Я позвоню Игорю Крутому, а он потом скажет: «Кого ты ко мне прислала?»

– Пусть Дементьев позвонит, – предложила я.

– Ну как же… Мы же с вами знакомы. Можно сказать, дружим.

Фима не понимала: есть вещи, которые не даются по блату – это счастье и талант.

Фиме казалось, что все можно достать и купить.

Алекс разлил вино по фужерам.

– А что же мне делать? – спросила Фима.

– Ничего не делать, – посоветовала я.

– Я тоже ей говорю: зачем тебе эти стихи? – поддержал меня Алекс.

Фима нам не верила. Сидела с недовольным лицом. Она была человеком активных эмоций. Эти эмоции в ней кипели и бурлили. Она выкладывала их в своих стихах, но получалось «двадцатеро в степь ушло». «Сделать хотел грозу, а получил козу», как пела Пугачева. Но Фиме казалось, что ее коза – это как раз гроза, во всяком случае не хуже. Ее убивало наше непонимание. Но ничего. Алекс ее утешит, и довольно скоро. Не позже, чем сегодня.

Голос Бориса Белого был глухой и слабый.

– Ты где? – крикнула я в телефонную трубку. – В Москве или в Париже?

– Я в больнице. У меня инфаркт. И депрессия.

– А Оля где?

– Оля ушла.

– Как? – не поняла я.

– Ушла и украла у меня кольцо.

– Господи…

История оказалась такова: наше посольство в Париже давало прием в честь высокого гостя. На приеме присутствовали богатые виноделы, муж и жена, и их сын Поль Валери.

У семьи – гектары виноградников и сеть винных заводов. Богатейшие люди, миллионеры. Одеты скромненько: у жены пучок на затылке и дырка на чулке. Порвала и не заметила. Папаша – краснолицый, с пузом. Должно быть, пьет много вина.

Сын Поль Валери – тридцатилетний очкарик, увидел в толпе Олю и сказал себе: «Вот девушка, на которой я женюсь». А потом он, видимо, сказал это Оле. Оля колебалась, но недолго, потом ушла к Полю Валери. Может быть, в этот же вечер, не знаю. А кольцо забыла отдать Борису. Она про кольцо просто не вспомнила. Можно понять: Борис старый и бедный, а Поль молодой и богатый, и у него впереди большое будущее. А у Бориса – маленькое будущее: от шестидесяти до семидесяти, и от семидесяти до восьмидесяти. И се ту. А у Поля: от тридцати до сорока, от сорока до пятидесяти. И это только половина.

Вот так девушка с птицефабрики стала женой наследника миллионов. А кто устроил? Панков.

Надо будет передать ему ящик вина.

– А ты где, в Москве или в Париже? – не поняла я.

– В Москве. Какой Париж…

Борис страдал. У него рвалось сердце. Он не мог дышать.

Из больницы его забрала первая жена – та, у которой было от него двое детей и которую он бросил на полдороге.

Первая жена поселилась вместе с Борисом в убитой однокомнатной квартире. Ухаживала за ним, как сиделка. Убирала. Варила еду.

Борис не хотел есть. Не хотел жить. У него была глубокая депрессия.

Я изредка поддерживала его своими звонками, но он не мог говорить или не хотел. Трубку брала жена.

Я сказала жене:

– Спасибо вам.

– За что? – удивилась она.

– Ну… Не бросили человека. Помогаете.

– А как же? Мне его жалко. Он ведь не собака. Да и собаку тоже жалко.

Я догадалась: жена – хороший человек. Но хороших не любят. Любят плохих, с ними интереснее.

Борис не хотел жить. И вскоре умер.

Хоронили его три человека: первая жена и двое детей. Вторая жена не пришла. А Оля даже не узнала. Она в это время пребывала в Альпах. У них с Полем там было собственное шале – в переводе «хижина пастуха».

Жизнь груба. Счастье Фимы тоже развалилось. Жена Алекса Соня неожиданно для всех пошла на поправку. Анализы стали улучшаться, роковые показатели пошли вниз и тяготели к норме.

Соню выписали домой. Алекс ускакал в семью и даже не отзвонил Фиме. Ни тебе «спасибо», ни тебе «извини». Видимо, он любил Соню и предпочитал ничего не менять в своей жизни. Мужчины вообще инертны. Им главное – не вставать со своего кресла и не менять своих тапок.

Фима приехала ко мне совершенно разбитая новыми обстоятельствами. Стояла в дверях без лица. Вместо лица – белое пятно. Жизнь – пустыня, впереди один песок, а то, что возникает на горизонте – миражи. Приблизишься – и нет ничего. Вот и Алекс – мираж. Растворился.

Я пыталась ее успокоить:

– Все-таки хорошо, что Соня поправилась.

– Кому хорошо? Соне?

– Ну да…

– А я при чем? Я-то как раз и ни при чем.

Я искренне ей сочувствовала и не знала, что можно сделать. Хоть бери и отдавай своего мужа. Но они – не пара. Мой муж любит читать и молчать. А Фима не выносит ни первого, ни второго. Ее любимая книга – про Буратино, больше она ничего не читала. При этом трещит, не закрывая рта, и все время задает вопросы. Это значит: надо слушать то, что она говорит. Для моего мужа это непосильная нагрузка. Он бы умер. Или сбежал. Так что надо искать другой выход из создавшейся ситуации.

Я пригласила ее погулять. Движение полезно при стрессе.

Мы вышли за ворота. Перед нами расстилался дачный поселок невиданной красоты. Мачтовые сосны устремлялись к небу. Ели широко развесили свои лапы. Березки трепетали листвой. Возле соседского забора трудилась рабочая бригада белорусов. Они ставили новые ворота.

Бригада состояла из четырех человек – все красавцы, особенно бригадир в желтой рубахе.

У меня возникло большое желание: отделить этого бригадира от товарищей и вручить его Фиме взамен Алекса.

У Фимы возникло это же самое намерение: приватизировать желторубашечника. Она бесстрашно подошла к нему и спросила:

– А сколько стоят такие ворота?

– Вы хотите сделать заказ? – отреагировал бригадир.

– Я ищу варианты, – неопределенно ответила Фима.

– Вот моя визитка.

Бригадир дал визитку Фиме. Там был телефон и имя. Имя бригадира – Василь. Красиво.

Перед тем как отойти, я спросила:

– А вы здесь с семьей?

Я хотела уточнить: имеется ли в наличии жена? Это было важнее, чем ворота.

– Нет. Семья дома, – ответил Василь.

Белорусы, молдаване, армяне – дети разных народов едут в Россию на заработки, как на войну. Живут кое-как, терпят лишения. Зачем тащить с собой семью?

Фима приняла к сведению семейный статус Василя. Опять облом. Жизнь состоит из сплошных обломов. Невезучая Фима.

Мы вернулись ко мне на дачу. Фима спрятала визитку в сумку. Мало ли… Всегда есть шанс. Последнее дело – потерять надежду. Пока надежда жива – солнце всходит и заходит, и никогда не опаздывает с восходом.

Эпилог

После смерти Бориса первой жене досталась его убитая квартира. Борис успел оформить дарственную.

Жена сделала ремонт и легко сдала, поскольку квартира в двух шагах от метро. Деньги за аренду плюс пенсия – можно было раз в год съездить к морю и поставить недостающие зубы.

Оля занялась благотворительностью и работала, по сути, золотой рыбкой. Это оказалось не так просто, как можно себе представить.

Мой знакомый сценарист любил говорить: «Жизнь не так проста, как кажется. Она еще проще». Думаю, что это так и есть.

В моем случае: счастье – это природа и работа. Я не могу работать за границей. Во мне что-то не включается. Ток не идет. Получается не проза, а подстрочник. Поэтому мое место здесь, на задворках столицы. Счастье – это быть на своем месте в прямом и переносном смысле.

Я люблю смотреть по телевизору новостные программы: «Новости», «Вести» и так далее.

Я включила Первый канал и увидела свою подругу Фаину. Она стояла в Георгиевском зале, а президент Путин прикручивал на ее платье какой-то значок.

Фаина получила звание и стояла во всей красе – торжественная и нарядная, в замечательном платье травяного цвета.

Я не упала на пол от зависти. Наоборот. Я почувствовала в груди теплый толчок радости. Я была счастлива за свою подругу, искренне и до дна. И не напоказ, а сама с собой. Я знала: вся ее жизнь состояла из работы и поисков работы – труд и усилия и снова – труд и усилия. И вот – справедливый результат. Она стоит перед президентом, а он прикручивает ей значок, дырявит платье.

Фаина что-то мягко говорит президенту – не лает, а скорее поет. Он слушает и летуче улыбается. Наверное, она приглашает его сниматься в кино.

Фуга Баха

Меня пригласили на презентацию книги. Мой друг Сандро Бадридзе выпустил книгу и попросил меня поприсутствовать.

Мы с Сандриком знакомы с давних пор. Он – сценарист, режиссер, грузин, красавец и златоуст. Набит разными историями от макушки до пят, и эти истории у него никогда не кончаются. Рассказывает он замечательно. У него прекрасная русская речь, красивый голос с грузинским фоном. Он говорит правильно, но чувствуется, что знает еще один язык, который проступает как талая вода.