маги, как его сходство с Кедехеном заставило ее выступить против Брианы.
— Ты знаешь, как опасно вливать кровь Восточной Селены в род Вортингена! — закричала незнакомка. — Сила этого мальчика будет непреодолимой.
Но рыжеволосая убийца ошибалась. Непреодолимая сила погасила бы смертельный заряд, летевший от посоха маги к Акмаэлю. Непреодолимая сила удержала бы Бриану от того, чтобы бросить свое тело на его пути.
«Непреодолимая сила вернула бы мою мать из мертвых».
С тяжелым сердцем Акмаэль снял с шеи серебряную паутину. Сделанный из кварцевых кристаллов, вплетенных в шелк ткача сфер Темной Луны, драгоценный камень сверкал в дневном свете. Акмаэль услышал слабое эхо смеха Брианы и почувствовал утешение от ее присутствия. К нему вернулась колыбельная, которую она пела, когда он был маленьким мальчиком.
Он тряхнул паутиной, и она закружилась вокруг своей оси. Слова песни его матери возникли у него на губах. Когда мелодия закружилась вокруг медальона, роща деревьев, где он укрылся, растаяла.
Вздрогнув, Акмаэль прекратил свою песню.
Он сидел в незнакомом и дремучем лесу. Полуденный свет просачивался сквозь кроны. Мимо проносилась вода в небольшой речке, усеянной крупными валунами. Где-то рядом болтали белки в сопровождении сладкого пения дрозда.
Прижавшись к ближайшему дереву, Акмаэль изучал амулет. Взволнованный мощью объекта, он, тем не менее, сразу же озаботился проблемой возвращения домой.
«Это должно быть простое заклинание. Матушка всегда предпочитала простые заклинания».
Закрыв глаза, Акмаэль заземлил свой дух и представил мягкую траву и высокие монолиты Основания Вортингена. Он покрутил амулет и запел, но его мелодию оборвал смех, высокий и свободный, как песня леса.
Акмаэль открыл глаза. Он снова надел серебряную цепочку на шею и спрятал амулет под рубашку. Затем он осторожно двинулся к источнику смеха.
Обогнув большое дерево, он увидел на берегу реки девочку примерно его возраста. На ней было простое красновато-коричневое платье с заплатами во многих местах. Волосы обрамляли лицо дикими кудрями, словно пряденая медь. Грязь плескалась под ногами, но это не мешало ей танцевать с бабочками, кроликами и белками. Вскоре она рухнула на траву и стала наблюдать, как белые облака мчатся мимо верхушек деревьев.
Акмаэль сделал шаг ближе. Под ногами хрустнула ветка.
Девочка села и пронзила его острым взглядом.
Акмаэль смотрел на нее, не зная, что делать или говорить.
— Добрый день, — девочка встала и попыталась стряхнуть грязь с юбки, но усилия были напрасными, так как ее руки были в грязи. — Ты, должно быть, потерялся.
— Я не заблудился, — ответил Акмаэль. Затем он добавил довольно застенчиво. — Я просто не уверен, где я.
— Ты в Южном лесу, на берегу реки Тарба.
Акмаэль резко вдохнул. Серебряная паутина швырнула его через королевство!
— Меня зовут Эолин, — сказала она. — Кто ты?
Акмаэль отвел взгляд.
— Ахим. Меня зовут Ахим.
— У тебя есть, где остановиться, Ахим?
— Конечно, — Акмаэль придал своему голосу больше уверенности, чем он чувствовал. — Я вернусь домой.
— Тебе обязательно возвращаться прямо сейчас?
Это казалось странным вопросом.
— Я хочу сказать, хочешь поиграть? — сказала она.
Акмаэль покачал головой.
— Я не играю. Уж точно не с девочками.
Она недоверчиво развела руками.
— Как ты можешь не играть?
— Я слишком взрослый, чтобы играть.
— Ты не можешь быть старше меня больше, чем на пару лет.
— Да, но я не девочка.
— У меня есть идея, — сказала Эолин. — Мы можем поискать радужную улитку. Говорят, улитка мигрирует вверх по реке весной, но я никогда ее не видела. Гемена говорит, что она вырастает размером с ладонь, а ее раковина сделана из жемчуга, отражающего все цвета мира. Хочешь помочь мне найти ее?
«Я должен попытаться вернуться домой».
Но даже если амулет вернет Акмаэля в замок, что его ждало? Ссора с отцом, конфискация драгоценного подарка Брианы, приводящее в ярость удовлетворение старого Церемонда.
— Это ненадолго, — в тоне девушки послышалось раздражение. — Если тебе это не нравится, ты можешь просто идти домой.
Ухмылка расползлась по лицу Акмаэля. Он потянулся, чтобы стянуть сапоги.
Эолин подпрыгнула и захлопала в ладоши. Освобожденная от туфель, она тотчас же рванула к реке.
— Побеждает тот, кто первым найдет!
Акмаэль последовал за Эолин вдоль берега реки, оба старались не забрести слишком глубоко в быстрое и ледяное течение. Весна расцвела по всему лесу. Сильные южные ветры вытесняли морозное дыхание севера. Бледные травы пробивались из затхлой земли, а тонкие розовые листья распускались на высоких дубах.
Неуловимая радужная улитка так и не появилась, но многие другие существа танцевали в воде, чтобы развлечься. Крупные серебристые рыбы перепрыгивали через глубокие пороги, сверкая на солнце крепкими телами. Стремительные гуппи кусали их за пальцы ног. Крошечные водяные драконы цеплялись за нижнюю часть скал. Водовороты лихорадочно наполняли неподвижный берег реки. По каменистому дну сновали ярко-синие креветки. Эолин поймала несколько, чтобы забрать домой, потому что, как она с энтузиазмом сообщила Акмаэлю, из них получалось отличное рагу.
Вскоре, промокшие до нитки, они вдвоем отыскали большой валун, где они сели, солнце согревало их тела и высушивало одежду.
— Скоро мне придется идти домой, — объявила Эолин. — Отсюда около часа ходьбы, и в это время года ребенку нехорошо выходить на улицу в сумерках. Гемена говорит, что волки и медведи сейчас ужасно голодны.
— Кто такая Гемена? — спросил Акмаэль.
— Женщина, которая заботится обо мне. Она похожа на мою бабушку, но на самом деле она не такая. Она живет в домике неподалеку. Люди думают, что она ест детей, но это совсем не так. И дом не сделан из сладкого хлеба.
Акмаэль не знал, что с этим делать.
— Кто заботится о тебе, Ахим?
Он кашлянул.
— Мой отец и мои наставники.
— Где ты живешь?
— Далеко отсюда.
— Ну, если тебе потребуется больше часа, чтобы идти домой, ты должен остаться с нами до завтра.
— В этом не будет необходимости. Я… — он подыскивал подходящую фразу. — Я путешествую очень быстро.
Акмаэль отвернулся, не понимая, почему ему неуютно было сдерживаться вместе с ней. Вряд ли было бы благоразумно раскрывать истинное лицо простой девочке из Моэна.
— Расскажи мне о том, где ты живешь, — Эолин подтянула колени к груди. Рыжие кудри танцевали на розовых щеках. Карие глаза блестели из-под густых ресниц. — Это такой же лес, как этот?
— Ну… — он рассмотрел разбросанные вокруг них столбы стволов деревьев. — Да. Место похоже на лес, только сделано из камня.
— Каменный лес, — Эолин подняла лицо к лучу солнечного света. — Звучит красиво. В день летнего солнцестояния деревья должны быть наполнены изумрудными листьями, листья становятся рубиновыми и янтарными в Самайн. В канун Середины зимы ветви точно утяжелены алмазным льдом и снегом,