в тонкую ниточку, положив руки на письменный стол и свирепо уставившись на дверь в гостиную. Возможно, это было его последнее прости подрывному словарю или его привет новой бесперспективной работе, однако спрашивать Вулфа, в чем, собственно, дело, не имело смысла. Не успел я захлопнуть дверцу сейфа, как в кабинет вошел Фриц, чтобы пригласить нас на ланч. Увидев мрачного как туча Вулфа, Фриц посмотрел на меня, но, обнаружив, что выражение моего лица ничуть не лучше, отрывисто бросил:
– Ну ладно, ты сам ему скажи, – после чего повернулся и ушел.
За столом мы, естественно, не говорили о делах, чтобы не омрачать процесс принятия хорошей пищи – а в этом доме она всегда хорошая, – и Вулф сделал вид, что жизнь прекрасна и удивительна. Однако, когда мы, допив кофе, вернулись в кабинет, он сел в свое кресло и, положив сжатые в кулак руки на подлокотники, спросил меня прямо в лоб:
– Это сделал он?
Я поднял брови. Если бы в убийстве подозревалась сама Салли Блаунт, я наверняка потрафил бы Вулфу, поскольку он свято верил, что после часа, проведенного в обществе привлекательной молодой женщины, я уже знал о ней буквально все. Однако моя проницательность явно не распространялась на родственников, которых я в жизни не видел, пусть даже это был отец нашей клиентки.
– Я признаю, что если можно допустить вину человека по ассоциации с его родственниками, то по той же ассоциации можно допустить и его невиновность. Впрочем, припоминаю, как в разговоре с Льюисом Хьюиттом вы однажды заметили, что перенос на…
– Заткнись!
– Да, сэр.
– Но почему ты не вмешался? Почему не остановил меня?
– Моя задача – заставить вас взяться за работу, а не останавливать.
– Пф! Но почему, ради всего святого, я пошел у тебя на поводу?! Из-за денег? Проклятье! Уж лучше мне жить в пещере и питаться кореньями и ягодами. Деньги!
– Орехи тоже весьма неплохо. И еще кора некоторых деревьев. А вместо мяса можно попробовать летучих мышей. Хотя деньги здесь сыграли не главную роль. Она считает, вы можете делать такие вещи, на которые ни один человек на земле не способен. И когда стало очевидно, что вытащить Блаунта из тюрьмы ни один человек земле не способен, вы купились. А виноват там Блаунт или нет – это дело десятое. Вам придется доказать его невиновность, даже если он и убийца. Чудесно! Однозначно ваше лучшее дело.
– И твое тоже. Наше. И ты меня не остановил. – Вулф нажал на кнопку, два коротких и один длинный звонок: сигнал, чтобы принесли пиво.
Плохой знак. Обычно он просил принести пиво лишь через час после ланча, за полчаса до ежедневного свидания с 16:00 до 18:00 в оранжерее с орхидеями. Я подошел к своему письменному столу и сел спиной к двери в прихожую. В кабинет вошел Фриц и, остановившись в двух шагах, устремил на меня вопросительный взгляд, который я перехватил в зеркале. Насколько известно Фрицу, в мои многочисленные функции, коих миллиона два, не меньше, входит в том числе и обязанность удерживать Вулфа от нарушения незыблемых пивных правил. Я поднял глаза на Фрица и сказал:
– Ну ладно. Он собирается удалиться в пещеру. И я с ним. Так пусть хотя бы гульнет на прощание.
– Его довела та женщина? Или словарь?
– Я не хочу пива, – заявил Вулф. – Унеси его.
Фриц развернулся и вышел. Вулф вдохнул полной грудью и протяжно выдохнул:
– Согласен. Размышлять о его виновности или невиновности – абсолютно бессмысленное занятие. Мы или придерживаемся версии о его невиновности, или выходим из дела. Ты хочешь достать эту пачку из сейфа и вернуть той женщине?
– Нет. Мы взяли деньги и отпустили ее. Вы чертовски хорошо знаете, почему я не пытался остановить вас. Жаль было упустить возможность увидеть, как вы будете решать задачку, которая вам явно не по зубам.
– А ты готов считать, что мистер Блаунт невиновен?
– Проклятье, у меня нет другого выхода! Как вы сами сказали.
– Тогда виновен кто-то другой. Для начала попробую исключить повара и официанта.
– Хорошо. Это облегчит дело. Но почему обязательно начинать с них?
– Давай посмотрим. Мышьяк содержался в шоколаде. Поэтому если кто-то из…
– Нет. Ничего не известно. Единственный мышьяк, который удалось обнаружить, был в организме Джерина. В кофейнике свежий шоколад, никакого мышьяка. Чашка вымыта, бутылочка из-под мышьяка не найдена. Ничего не известно.
– Но кое-что все-таки известно. – Когда Вулф меня поправляет, в его голосе обычно слышатся самодовольные нотки, однако на сей раз он решил не утруждаться. – После четырех дней расследования окружной прокурор предъявил мистеру Блаунту обвинение в убийстве. У Блаунта была возможность подсыпать мышьяк лишь в шоколад. И чтобы арестовать Блаунта, полицейским следовало отбросить все имеющиеся варианты. Впрочем, в такого рода расследованиях они достаточно компетентны. Им удалось точно установить, что Джерин не глотал мышьяк до посещения клуба, а там он пил исключительно шоколад. В противном случае Блаунту не предъявили бы обвинения.
– Итак, мне проверить повара и официанта?
– Никаких доказательств, хотя есть высокая доля вероятности. Они были на кухне. Готовили шоколад. Один из них или они оба знали мистера Джерина, имели основание желать ему смерти, им было известно, что он приедет в клуб и шоколад предназначен лично для него. Но мы пока ограничимся одним из них. Итак, он добавляет мышьяк в шоколад, не подозревая, что мистер Блаунт сам явится за напитком. Преступник собирается собственноручно отнести поднос или рассчитывает, что это сделает его напарник. Преступник не ожидает, что мистер Блаунт спустится на кухню вымыть кофейник и чашку. Преступник не знает, что у кого-то из членов клуба есть зуб на мистера Джерина… Или, по-твоему, мне следует сделать подобное допущение?
– Нет.
– Преступник не знает, будет ли у кого-нибудь другого возможность положить что-то в шоколад. Хотя определенно знает, что полиция наверняка обнаружит его связь, если таковая имеется, с Джерином. Тогда станет ли он класть мышьяк в шоколад?
– Нет. По крайней мере, мы можем оставить их под конец. Само собой, копы их проверили. Итак, если мы вычеркиваем Блаунта, официанта и повара, у нас остаются посредники. Впрочем, кто-то мог проскользнуть в библиотеку без приглашения.
Вулф покачал головой:
– Мистер Блаунт сказал своей дочери, что ничего подозрительного не видел, хотя абсолютной уверенности у него нет. Стол мистера Блаунта находился возле двери в библиотеку. И пытаться проскочить мимо было бы опрометчиво. В комнату, где находился Джерин, могли входить лишь посредники, и, если бы туда попытался проникнуть кто-нибудь другой, это непременно заметили бы. Подобный вариант стал бы