— Вот что, — Виант попытался изобразить на лице самое строгое выражение, какое только можно изобразить без одежды, не считая казённого полотенца вокруг талии, — собирай манатки и вали отсюда!
Последняя фраза получилась без хриплого напряжения, почти получилась. Для ещё большей убедительности Виант указал пальцем на входную дверь. Однако в ответ Инга Вейсман лишь рассмеялась. Будто издеваясь над остатками его достоинства, коварная женщина медленно развернулась и ещё более медленно стащила с кровати чемодан. Простыня с матраса чуть не слезла следом.
— Виант, — Инга Вейсман повернулась к нему лицом, — честно, честно, я поражена твоей выдержкой и силой воли. Но сможешь ли ты устоять против этого?
Тонкие пальчики Инги Вейсман с аккуратно подстриженными ногтями легко развязали узел. В тот же миг белый пояс соскользнул на пол. Следом упал халат учёного. Последнее, что успел заметить Виант, так это ослепительное нижнее бельё Инги Вейсман на её бледной коже, символические белые трусики с кружевами по краям и маленький лифчик с тонкими лямками.
Мозги тут же отрубились, казённое полотенце само соскользнуло с талии. В два шага Виант подскочил к Инге Вейсман и обхватил её руками. В нос шибанул приятный запах чистой здоровой кожи. Женщина! Виант закатил глаза. Красивая, молодая, обалденная! Кровать жалобно скрипнула, когда два тела рухнули на неё. И пусть потом не вздумает ныть, будто её изнасиловали самым грубым образом.
Виант едва сдержался, чтобы и в самом деле не изнасиловать Ингу Вейсман самым грубым образом. Однако её нижнее бельё не выдержало бурного натиска голодного самца. Какое так аккуратно снять? Ткань жалобно треснула, когда Виант прямо на теле Инги Вейсман разорвал тонкий лифчик и ещё более тонкие трусики.
Последнее, что осталось в памяти, как он отрубился прямо на Инге Вейсман. Молодая женщина со смехом столкнула его в сторону и укрыла одеялом. После успешного зачёта в заброшенной деревне Лысково и после бурного секса Виант просто вырубился, будто получил увесистым поленом по голове.
Глава 3
Это было нетрудно
Тихий и неуверенный, но весьма настойчивый стук в дверь вывел Вианта из небытия. А, ну да, голова опять плюхнулась на подушку, это кто-то в коридоре горит желанием выломать входную дверь, но так и не может решиться сделать это. Да и чёрт с ним.
О-о-о! Это не сон, Виант самозабвенно улыбнулся. Инга Вейсман лежит рядом. Край одеяла даже не пытается скрыть небольшую упругую грудь. Растрёпанные волосы молодой женщины в живописном беспорядке рассыпались по подушке.
Счастье. Невероятное, внеземное счастье накрыло Виант с головой. Как будто в тёплую воду нырнул. Столько лет без секса! И вот теперь он «сыт», «сыт» настолько, что его больше не тянет на женщину, даже если она молодая, красивая, уже лежит рядом под одеялом и уже голая. Горячее бедро Инги Вейсман приятно обжигает кожу.
— А, проснулся, — Инга Вейсман приподнялась над подушкой. — Признаться, ничего подобного у меня ещё не было. С такой голодной страстью и блеском в глазах на меня ещё никто не набрасывался. У тебя и в самом деле три года секса не было.
Грубый и гораздо более уверенный стук в дверь разрушил любовное наваждение. Виант сдёрнул с груди одеяло и сел прямо, ноги свесились до пола. Сколько он проспал? Да какая разница! Виант мысленно махнул рукой и, для полной надёжности, положил на всё болт. В конце концов, у него очень даже уважительная и, быстрый взгляд через плечо, очень сексуальная причина. Инга Вейсман тоже сдёрнула в сторону одеяло и села прямо.
— Лучше открой дверь, — Инга Вейсман легко поднялась на ноги, её правая рука подхватила с пола белый халат. — Это Николай Павлович, я узнаю его по стуку.
Будто подтверждая её слова, через запертую дверь долетел глухой голос куратора:
— Кнопка! Какого хрена! — а потом что-то ещё неразборчивое, но очень грозное и сердитое.
Глаза торопливо пробежались по спальне. Ладно, хрен с ними, Виант натянул брюки стального цвета прямо на голую задницу. Искать трусы некогда. Это только внешне Николай Павлович похож на продавца поддержанных машин. Если потребуется, куратор и в морду кулаком засветить может. Как-никак, десант бывший, Садист как-то раз проговорился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ладно, придётся обойтись без куртки, руки машинально затянули ремень. Лёгкий костюм стального цвета, в котором ходят почти все научники на базе «Синей канарейки», нравится Вианту гораздо больше армейского камуфляжа пиксельной раскраски. Да и без ботинок можно обойтись, тапочек у него всё равно нет. Прямо босиком Виант прошлёпал ко входной двери.
— Какого хрена ты не на занятиях? — Николай Павлович, словно штормовой ветер, ворвался в гостиную, едва Виант щёлкнул замком. — Дрыхнешь, небось?
Внешне Николай Павлович похож на очень важного дипломата самой крутой на Земле державы. Тёмно-серый костюм тройка как всегда ослепительно чист и тщательно отутюжен. Из рукавов пиджака выглядывают манжеты белой рубашки. Но внешность обманчива. Виант торопливо отступил в сторону. Если приглядеться, то на каждом плече куратора едва ли не физически выпирает большая звёздочка поверх двух красных полос. А то, чем чёрт не шутит, и по три звёздочки на каждом плече.
— Да, да, — из-за спины куратора выглянул Илья Шантыгин, штатный лингвист секретного проекта, — ваше опоздание чудовищно.
В свои двадцать пять лет Илья Шантыгин успел обзавестись выпуклым брюшком. Ближе к сорока он обязательно превратится в типичного упитанного профессора самых гуманитарных наук с обширной лысиной и вечно потёртыми локтями на поношенных пиджаках. Чему в огромное степени способствует самая что ни на есть семитская внешность Ильи. Правда, Виант бросил хмурый взгляд на лингвиста, на базе «Синей канарейки» он предпочитает носить положенный по уставу лёгкий костюм стального цвета и чёрные ботинки. Иначе говоря, эпоха поношенных пиджаков с плотными заплатками на локтях наступит несколько позже.
— Вы пропустили мои занятия, — Илья Шантыгин шипит рассерженным плюшевым медвежонком. — Я только напрасно прождал вас полтора часа.
А после, про себя продолжил Виант, побежал жаловаться начальству. Причём, сразу к Михаилу Владимировичу, начальнику «Синей канарейки». Там же, в кабинете руководителя, оказался Николай Павлович, которому, в конечном итоге, и пришлось разбираться в ситуации.
— Для нас дорог каждый час, буквально каждая минута, — Илья Шантыгин распаляется прямо на глазах. — На вас, уважаемый, лежит колоссальная ответственность вынести из продвинутого мира Ксинэи как можно больше знаний. Не говоря уже о самом дитарском языке.
Началось, Виант закатил глаза. Умный мальчик Илья под нуждами всего человечества неумело и топорно пытается скрыть собственный интерес. Виант понятия не имеет, почему именно Илью Шантыгина наняли для работы в «Синей канарейке», но то, что главной причиной его согласия был провал на ниве официальной науки, это точно.
Обличительный монолог Ильи Шантыгина помог окончательно прийти в себя и собраться с мыслями. Виант, до хруста в позвоночнике, расправил плечи. Итого получается, что он проспал два с половиной часа. Да, это очень серьёзный косяк.
— Я требую…, - провозгласил было Илья Шантыгин, но резко заткнулся.
Что именно требует штатный лингвист, так и осталось невыясненным. Илья Шантыгин вытянул шею, его взгляд метнулся в глубь гостиной. Лицо лингвиста пошло красными пятнами. Илья Шантыгин смутился так, будто оказался на Красной площади посреди толпы титулованных иностранцев в один трусах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что за? Виант оглянулся. Ну, конечно. В гостиную вошла Инга Вейсман. Молодая женщина прямо на ходу демонстративно завязала на талии узкий пояс. Это она специально так подгадала, голову на отсечение. Белый халат учёного выразительно подчеркнул её спортивную фигурку, а заодно не стал скрывать, что под ним нет ни намёка на нижнее бельё. Будто и этого мало, Инга Вейсман сгребла волосы на затылке в хвост. Иначе говоря, она выглядит так, как и полагается выглядеть женщине, что буквально только что поднялась с постели после бурного секса. А то, что секс был, через распахнутую в спальню дверь намекает расправленная кровать.