Читать интересную книгу Подлец - Вадим Новосадов

У Сергея перехватило дух от такого великолепия. Его, провинциального, но честолюбивого паренька, будоражило необычной гаммой ощущений – боязнью, смешанной с ожиданием каких-то невообразимых возможностей и предвосхищением головокружительного успеха.

- Что вам угодно, молодой человек? – услужливо спросил его подоспевший менеджер в опрятном костюме с визиткой на лацкане, примерно его возраста.

- У меня назначена встреча с генеральным директором, - бойко ответил он, пересиливая свою минутную неуверенность, – передайте, что пришёл Сергей Щеглов.

Пока менеджер, озабоченный загадочной важностью неизвестного гостя, связался с секретарём генерального директора, Сергей наслаждался первыми минутами власти, может быть, самыми приятными, как многообещающей улыбкой любимой, которая слаще самого поцелуя, как предвкушением большого праздника жизни, вызывающим  блаженства больше, чем сам праздник.   

Учтивый менеджер проводил его до кабинета Ольги Николаевны на третий этаж.

Он нашёл её в уютном светлом кабинете, обставленном офисной мебелью в бежевых тонах. Она раскинулась в кресле с высоко запрокинутой голенью из-за полноты ног. Эта полная голень полого сужалась в тонкую лодыжку и заканчивалась маленьким загнутым носком, напоминая перевёрнутый античный кувшин. Сергей только в эту минуту отметил, что таких особо изящных ног он, пожалуй, ещё не встречал.

Она выглядела властной хозяйкой, только при его появлении в глазах заиграло кокетство.

- Сейчас я тебя сведу с руководителем отдела по сделкам на финансовом рынке. Пока будешь работать под его началом, - объяснила она, покачивая голенью.

Вскоре в кабинет вошёл невысокий субъект лет сорока пяти, лоб его был закрыт ровно остриженной чёлкой, разбавленной сединой. Грубые, как щетина щётки, усы тоже изрядно «заиндевели». Но придавали сочности неприметным чертам его лица с бегающими в прищуре колючими глазками.  «Стареющий ты плут, однако», - подумал  Сергей.  И нисколько в нём не было солидности. Подобающей его должности. Голос у него был слащав и сипловат, имя и отчество сливались в скрипучее «Игорь Константинович», что довершало полную антипатию к его личности. «Никак отставной любовник»,  – ещё один вывод сделал Сергей, заметив смущённость в его лице, подобие ревности, когда Ольга представила их друг другу.

Некоторый странный подвох он усматривал в том, что она передавала настоящего любовника под начало бывшего.

Сергею сухо объяснили его обязанности: ознакомление со всеми правилами игры на финансовых рынках, после чего начался его первый рабочий день в банке.

Через пару дней Сергей убедился, что никто не собирается посвящать его в тонности дела, начальник спокойно игнорировал его с важным видом вечной занятости. Но самолюбивого Сергея эти нисколько не удручало, а, напротив, только подхлестнуло осваивать новое поприще самостоятельно.

Щеглов вгрызался в существо каждой детали работы отдела, подкрепляя практические наблюдения штудированием служебных инструкций и всей необходимой литературы. С Ольгой они не общались на службе, чтобы не давать пищи к пересудам, , а встречались, как обычно, по выходным у неё в особняке. Она не интересовалась его успехами в работе: этот замшелый, великовозрастный холостяк Игорёк все бы ей доносил  и уж, конечно, в первую очередь то, что выуживал его воспалённый ядом соперничества взгляд, - малейший признак лености, незнания или отсутствие коммуникабельности, в чём он даже демонстративно пытался уличить Сергея, расставляя свои гадкие уловки, например тогда, когда весь отдел собирался пить кофе.

Это была традиция, никто не мог нарушить её, и если даже не пил кофе, то присутствовать на этой неформальной летучке должен, где мерзавец Игорь со своим скрипучим голосом подбрасывал злокозненные провокации против Сергея. Например, в духе доброжелательного назидания колол его упрёком, что он-де  сторонится коллектива, который, по правде сказать, сам же и науськивал против него. Иногда подковырнёт его с небрежной ужимкой: и что ты там сегодня нового вычитал, того, что не знаем мы? Или что-то в этом духе. Сергей не долго терпел колкости и, вынув из ножен острую саблю своего злословия, легко рассекал паучьи сети этого мохнатого, но всё же из вида насекомых, злодея. При таком обороте тот, метая искры из маленьких глаз, кряхтел нечто вроде «эгы» или «мгхы» и быстро ретировался в своей оскорблённости, несомненно спеша с жалобой к Ольге на наглость её протеже-бездельника. Но ничего после этого не следовало. Можно было представить, как Ольга со скрытой благосклонностью к своему новому задире-любовнику выслушивала эти жалобы под лёгкий флёр царственного недовольства, наслаждаясь агонией обречённого ревнивца.

А между тем таинственные улыбки сослуживцев, их косые взгляды – вся эта демонстрация враждебности продолжалась и сгущала тучи над Щегловым, чтобы оставить его без спасительных лучей своего светила и вынудить перебраться в какой-нибудь другой отдел. Они выказывали ему то вымученное снисхождение, которое оправдывалось лишь признанием его особых отношений с главой банка, выполняли его просьбы с прохладцей, подразумевая, что он недолго продержится в этой должности, на какую любому из них можно было претендовать только после нескольких лет службы.  Правда, некоторые, подразумевая, что могущественная ручка властительницы может неожиданно скоро провести рокировку в пользу своего любимчика, который, как они успели заметить, совсем даже не глуп, а его кажущаяся робость вовсе и не робость, а скрытое и расчётливое проворство, осторожно свидетельствовали своё уважение. Сергея, однако, удручало совсем не прохладность коллег. Чьё расположение он рано или поздно завоевал бы своей независимостью, холодным остроумием и равной доброжелательностью ко всем, в том числе и к незлопамятным врагам. Вскоре, поняв, что банк проводит заурядные спекулятивные операции по «коротким деньгам», вкладывая капитал или в государственные облигации, или в сделки на валютном рынке, он терял честолюбивые надежды, ощущая подавляющую суетность временщика, которая была ему хорошо знакома и с которой жила сейчас половина страны. Банк играл в «снятие сливок». В рулетку, в пирамиду, а всё это, как известно, неизменно оборачивается пшиком, а он может быть и не услышан среди гула забывшихся игроков. Когда он перерастёт в громовой раскат краха и вопли негодующих дураков, то будет поздно.

Сергей почувствовал себя разочарованным и обманутым. Надеясь всё же разогнать тучи сомнений над тускнеющим надеждами, в благом азарте молодого специалиста, желавшего поделиться своими обстоятельными соображениями, как-то во время личной встречи с Ольгой он осмелился высказаться:

-Ольга Николаевна, не кажется ли вам, - он обращался  на «вы», подчёркивая важность разговора, - что наше предприятие увлекается рискованными вкладами?

Она взглянула на него недоумённо и недоверчиво:

- Что ты имеешь в виду?

- Всем известно, что рынок «горячих денег» рано или поздно обрушится. Некоторые экономисты в прессе предупреждают, что пик рынка государственных займов позади. К тому же поползли слухи, что доллар может подскочить. Как бы не проспать. Не лучше ли начать размещать активы в другие сферы? – произнёс он виновато, увидев недовольство в её лице.

- Сергей, может быть, ты плохо ознакомился со своей работой? Иначе должен знать, что мы застрахованы от последствий изменения курса доллара фьючесрными контрактами на его куплю-продажу, - ответила она, продемонстрировав нежелание обсуждать дела в такие блаженнее часы отдохновения.

- Я знаю об этом, - покорно заметил он, не отступая от своих возражений, - но в эту игру играют все, а тот, кто следует за всеми, вместе со всеми и проигрывает. Пошатнись сейчас рубль – и начнётся такая свистопляска, почище, чем во времена «чёрного вторника». Игроков на рынке сегодня, поди, в разы больше, чем тогда. Чёрт его знает, сколько народу   бросится скупать валюту. Фьючерсные контракты здесь не спасут.

Она снисходительно выслушивала его, решив, что он умничает, как многие молодые  люди, склонные отрицать всё устоявшееся и которым всегда кажется, что они могут объять необъятное.

- Наша несчастная страна не раз убеждалась на собственном опыте, что все эти доморощенные академики-экономисты – пустомели или чванливые вруны. Впрочем, и заграничные интеллектуалы не могут пробить своими учёными лбами глухую стену нашей отсталости. А я тебе вот что скажу: именно потому, что на рынке так много игроков, внушает мне уверенность, что правительство не станет подрывать обменный курс. Среди держателей гособлигаций много и иностранных банков, а это гарантия, что валютный фонд не бросит наше правительство на произвол судьбы, - говорила она с той уверенностью, будто знала ещё какие-то доводы, не известные ему.