— Поплавать в этой жиже никто не желает? — спросил я.
Желающих не нашлось. Тогда я повел ребят в секретное помещение. Все, кто там был, попытались спрятаться, но Хэролд превратил их в белые коконы и запихнул в угол. Теперь можно было и осмотреться.
Честно говоря, ничего впечатляющего мы не увидели. Обыкновенное лабораторное оборудование; под кварцевыми лампами — тридцать два ящика около метра в поперечнике каждый.
Мы заглянули в ящики: в них плавали какие-то студенистые существа. Естественно, у меня и в мыслях не было их потрогать, однако существо, над которым я наклонился, видимо, почуяло меня и лениво протянуло ко мне псевдоподии. Разглядев эту тварь получше, я заметил, что она напоминает пластиковый мешок, наполненный желтоватым желе. Поверхность «мешка» была светло-коричневая, даже светлее, чем кожа Владимира, и ее сплошь усеивали зеленые пятнышки.
«Может, эти создания способны к фотосинтезу?» — подумал я.
— Посмотрите, в чем они плавают, — сказал нам Амаури.
Они плавали в… «гороховом супе»!
— Сдается, эти умельцы вывели породу гигантских амеб, которые питаются всеми видами микроорганизмов, — сказал Владимир. — Может, это и есть их «ракеты-носители», которые сбрасывают бомбы на русских?
Вопрос его остался без ответа, потому что в это время Хэролд начал пальбу. Коротышки, заглянувшие в дверь лаборатории, сильно перепугались, а те, что оказались ближе к Хэролду, быстро стали покойниками.
Наверное, он перестрелял бы их всех, если бы не забыл, что стоит рядом с гигантской амебой. Зато амеба этого не забыла. Хэролд вдруг пронзительно закричал, мы обернулись и увидели, что амеба вцепилась в его ногу. А потом Хэролд рухнул; его нога ниже колена отвалилась и покатилась в сторону, а амеба продолжала пожирать его ляжку.
Мы оцепенели.
Коротышки не упустили момент и окружили нас.
При столь неравных силах сопротивляться было бы просто глупо. Да нам сейчас было и не до того, мы с ужасом смотрели на Хэролда.
Добравшись до его паха, амеба замерла. Теперь это уже не имело значения: Хэролд все равно был мертв. Мы даже толком не представляли, что случилось, — все произошло слишком быстро. Едва амеба прорвала его костюм, как Хэролда начало рвать, затем все его лицо покрылось язвами… Зловещее предположение Владимира подтвердилось: воздух Форпоста-004 оказался заражен вирусами.
К этому времени амеба превратилась в почти правильный пятиугольник. Тварь повисла над зияющей раной; потом вздрогнула. Каждая из сторон пятиугольника разломилась надвое, амеба стала десятиугольной. Кажется, она собралась делиться.
Мы не ошиблись — она разделилась, и обе половинки неуклюже поползли в разные стороны. А спустя еще несколько секунд новые амебы стали пятиугольными и продолжили пировать на трупе Хэролда.
— У них и в самом деле есть смертельное оружие, — сказал Амаури.
Эти слова прорвали завесу гнетущей тишины.
Коротышки засуетились и заставили нас лечь на лабораторные столы. Каждый человечек держал в руках что-нибудь острое — стоило им пропороть наши «обезьяньи шкуры», и нам бы пришел конец. Мы замерли.
Допрос вел сам Ричард Никсон Диксон. Он закидал нас вопросами о русских. Когда мы успели снюхаться с ними? Почему предали великие идеалы свободы и продались комми? Мы отрицали его обвинения как бредовые. Не добившись признания, коротышки пригрозили продырявить защитный костюм Владимира. Я понял, что надо что-то предпринять.
— Скажи им правду! — крикнул я в интерком.
— Хорошо, — согласился Владимир. Коротышки прильнули к переговорному устройству.
— На Земле больше нет русских, — сказал Владимир. Коротышки чуть не проткнули его «обезьянью шкуру».
— Погодите! Я говорю чистую правду. Когда мы поймали ваш сигнал, мы семь раз облетели вокруг планеты, прежде чем приземлиться. Кроме обитателей вашей базы, на Земле не осталось разумных существ!
— Обычная уловка коммунистов, — поморщился Ричард Никсон Диксон.
— Сам Бог не сказал бы вам другого! — не выдержал я. — Уберите ваши железки! Владимир говорит правду! Вся планета покрыта «гороховым супом». И суша, и вода. Лишь крошечные островки на полюсах свободны от этой жижи.
Диксон слегка растерялся. Коротышки зашептались друг с другом. Должно быть, мои слова все же произвели на них впечатление.
— Если на Земле не осталось русских, кто тогда наносит нам удары? — спросил Диксон.
Владимир ответил и на этот вопрос. И пусть мне больше не говорят, что люди со светлой кожей туго соображают!
— Спонтанная рекомбинация, вот кто! И вы, и русские вывели стремительно размножающихся микробов. В результате на планете погибли все люди, все животные и все растения. Остались лишь микробы. Однако вы, не зная об этом, продолжали выводить все новые виды бактерий. Бактерии сражались с бактериями. Виды, не сумевшие приспособиться, вымерли, а те, что остались, научились приспосабливаться к любым условиям.
Эндрю Джексон Вальчински, главный ученый коротышек, кивнул.
— Звучит довольно убедительно.
— Не скажу, что за эти века мы детально изучили стратегию комми, — вмешался Ричард Никсон Диксон, — но кое-что о них знаем наверняка. Как гласит наша пословица: «Доверяй комми не дальше собственного плевка».
— Их утверждения легко проверить, — сказал Энди Джек.
— Приступайте, — кивнул Диксон.
Трое коротышек направились к ящикам, каждый вернулся с амебой в руках. Сомнений не оставалось: коротышки решили посадить этих тварей на нас. Амаури закричал. Владимир стал белым, как одежда коротышек. Я бы тоже закричал, но мой язык присох к нёбу.
— Успокойтесь, — сказал Энди Джек. — Они не причинят вам вреда.
— Acredito! — крикнул я. — Так я и поверил! Мы видели, как одна из этих тварей «не причинила вреда» Хэролду.
— Хэролд убил людей. Если вы не лжете, вам нечего опасаться.
«Потрясающий способ проверки», — подумал я.
Нечто подобное проделывали наши далекие предки, проверяя, является ли та или иная женщина ведьмой. Ее бросали в воду: если утонет — невиновна, если выплывет — значит, она и впрямь ведьма и заслуживает смерти.
А вдруг Энди Джек все-таки сказал правду и амебы нас не тронут? А если мы начнем противиться, нас сразу уличат во лжи и продырявят наши защитные костюмы.
Я предложил начать с меня.
Потом закусил язык. Если эта тварь начнет меня пожирать, я тут же откушу себе язык и захлебнусь кровью. Сознание того, что я не буду покорной жертвой, придало мне отваги.
Коротышки шлепнули амебу мне на плечо. Она не просочилась сквозь защитный костюм, а поползла к голове. Студенистое тело амебы закрыло окошко моей «обезьяньей шкуры». Окружающий мир потемнел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});