— Мой договор с «Глоу» несколько отличался от договоров, которые мы обычно заключаем с клиентами «Слоун и компаньоны», — ответил Джаспер. — Для осуществления планов Чантри требовалось весьма значительное финансовое вливание. Кроме того, он хотел обеспечить будущее своей компании, если с ним что-нибудь случится. Ролли не хотел, чтобы «Глоу» продали или слили с другой компанией.
— О чем ты?
— Чантри нужен был не совсем инвестор. Ему нужен был скрытый партнер. Тот, кто позаботился бы о «Глоу», в случае если Чантри не станет.
— Скрытый партнер? Очень уж тут попахивает фатализмом. И в чем суть?
Джаспер медленно выдохнул.
— А суть в том, что теперь у меня пятьдесят один процент акций «Глоу инкорпорейтед».
На другом конце провода наступила мертвая тишина — Эл переваривал услышанное.
— Интересно, — полюбопытствовал наконец он, — а кому, позволь спросить, принадлежат остальные сорок девять процентов?
— Ролли сказал, что, конечно, принимает на работу любого члена развесистого генеалогического древа семейства Чантри, но в их роду лишь один человек, у которого голова создана для бизнеса, — его племянница. Сорок девять процентов он намерен был оставить ей.
— Как зовут племянницу?
— Ее последняя фамилия тоже Чантри, а вот имя я запамятовал. Кажется, оно начинается на «О». Офелия или Олимпия — что-то в этом роде. Занесена в мои личные файлы.
— Угу, — хихикнул Эл. — Голову даю на отсечение, что так оно и есть. Только на днях Кирби сказал мне, что здорово обеспокоен твоей одержимостью к файлам.
Слоун решил пропустить колкость мимо ушей. Он все еще пытался вспомнить имя своего нового младшего партнера, и вот его осенило.
— Оливия! Точно. Оливия Чантри.
— Где я мог слышать это имя? — задумался Эл.
— Ролли говорил мне, что у нее собственное дело в Сиэтле. Фирма по организации торжеств.
— Ты хочешь сказать, одна из тех фирм, куда обращаются при проведении больших мероприятий типа замысловатых благотворительных балов или раскрутки политических звезд?
— Да. — Джаспер вновь мысленно пробежал несколько разделов своей картотеки, и в памяти его всплыло еще одно название. — «Лайт фантастик». Кажется, так называется ее компания.
— Шутишь? — тихо присвистнул Эл. — Чтоб мне пусто было! Теперь я все вспомнил.
— Что ты вспомнил?
— Мы ведь говорим об Оливии Чантри из «Лайт фантастик», так?
— Да. — Джаспер заметил, что у выхода на посадку образовалась небольшая очередь. — А что?
— Не будь ты таким профаном в искусстве, ты бы знал, кто твой новый партнер.
— Ролли никогда не говорил о том, что она художница.
— Она — нет, — терпеливо объяснил Эл. — Но некоторое время она была замужем за художником. Логан Дейн — ни больше ни меньше. Даже ты должен был о нем слышать.
— Дейн… — Джаспер наблюдал за выходом. Похоже, что посадку начали раньше. Слоун не хотел рисковать и упускать рейс. — Разумеется, я о нем слышал. А кто не слышал? Хотя он ведь умер, да? Погиб в результате несчастного случая в Европе или что-то в этом роде. Это было довольно давно.
— Три года назад он бежал от быков в Памгшоне, — чуть не с благоговением прошептал Эл.
— Пьяный, должно быть.
— Ради Бога, Слоун, неужели в твоей душе нет ни капли романтики или страсти? И ты никогда не читал Хемингуэя? Бег с быками — это отчаянный вызов. Человек против зверя.
— Я так понимаю, что в случае с Логаном Дейном победу одержал зверь?
— Да. — Голос Эла обрел свое обычное звучание. — Кое-кто говорит, что это было самоубийство. Якобы из-за жены — твоего нового партнера, — подавшей на развод с Логаном. В связи с перспективой потерять женушку, которая одновременно воплощала в себе управляющую его делами и музу, Дейн слегка тронулся рассудком и отправился в Памплону.
— Значит, во всем этом замешана жена?
— Говорят, замешана.
— А ты-то откуда знаешь, Эл?
— Ты что, не помнишь прошлогоднюю статью в журнале «Вест-Коуст нео»? — в свою очередь спросил Эл.
— Нет, черт возьми. «Вест-Коуст нео»— это одно из тех ярких глянцевых макулатурных изданий, что печатает статейки по литературе и искусству?
— Ага.
— У меня нет времени читать подобную белиберду.
— Знаешь, Джаспер, тебе стоит прочесть что-нибудь помимо «Уолл-стрит джорнэл»и «Хард Каренси». Весьма перспективно в смысле общения и прочих атрибутов светскости.
— Оставим лекцию о том, что я недостаточно светский человек. Что еще ты знаешь об Оливии Чантри?
— Только то, что прочел в номере «Вест-Коуст нео». Крофорд Ли Уайдер назвал ее Мрачной Музой Логана Дейна.
— Кто, черт возьми, такой Крофорд Ли Уайдер?
— Ну ты и троглодит по части искусства! Уайдер работает в «Вест-Коуст нео». Очень влиятельная фигура в журналистике. Получил Пулитцеровскую премию, когда еще работал в «Сиэтл баннер джорнэл». Уайдер выступил с журналистским расследованием в одной из этих больших фирм, болтающих о производственных отношениях. Ну, знаешь, компании, которые проводят семинары о том, как побуждать сотрудников лучше работать.
В голове Слоуна щелкнул нужный переключатель.
— Я помню эту серию, читал.
— Поздравляю, — сухо отозвался Эл.
— Он провел глубокий принципиальный анализ и доказал, что компания занимается надувательством.
— Фирма, на примере которой Уайдер провел свое расследование, впоследствии обанкротилась. И именно из-за статьи.
— А почему Уайдер назвал Оливию Чантри Мрачной Музой Логана Дейна?
— Уайдер представил ее гением маркетинга в карьере Дейна. Он также неприкрыто намекнул на то, что Оливия служила источником творческого вдохновения Логана. Он просто не смог бы без нее рисовать. Когда Оливия пригрозила Логану, что оставит его, тот просто рехнулся. Тем не менее после смерти Дейна мисс Чантри повела себя как самая настоящая бандитка.
— О чем ты?
— Судя по всему, Оливия унаследовала все непроданные картины мужа. Поскольку за последние три года цены на работы Дейна на рынке стали космическими, то можно предположить, что мисс Чантри сколотила на искусстве целое состояние.
— Интересно.
— В конце месяца мы сможем увидеть некоторые произведения из ее частной коллекции, — в голосе Эла неожиданно зазвучали восторженные нотки. — Скоро в Музее современного искусства Кесгрува откроется ретроспективная выставка картин Дейна.
— Замечательно, — рассеянно пробормотал Джаспер, увидев, что очередь у выхода на посадку пришла в движение. — Послушай, Эл, я должен идти. Поговорим, когда я приеду.
— Ты точно не хочешь больше отдыхать на Пелапили?
— Ни в коем случае! Я и так уже чувствую себя больным из-за отсутствия факса. Не говоря уже о том, что может случиться, останься я здесь еще ненадолго.