руками, пытаясь удержаться, и рухнул вниз.
Он оказался на берегу реки, с раскалывающим ребра сердцем, но абсолютно невредимый. Вокруг, клубясь и вздыхая, расползалась мгла. Она клочками оседала на низкорослой растительности, кое-где пробивающейся из скал. Чуть ниже ртутно поблескивали неподвижные воды реки. Здесь не чувствовалось хода времени. Все казалось облитым серой, застывшей смолой.
— Абель! — крик упал неловко брошенным камнем, тут же ушедшим на дно. Мгла ухмыльнулась. На противоположном берегу реки мелькнуло белое платье Эстер. Равиньян бросился в воду, такую нестерпимо холодную, что он едва не задохнулся. В детстве он спокойно переплывал небольшое озеро у дома приемных родителей наперегонки с Эстер, но сейчас что-то плотно обвило его щиколотки, утягивая на дно. Нырнув глубже, чтобы освободиться, он закричал. Его ноги стягивали длинные белокурые пряди.
Воздух ворвался в легкие внезапно. Кашляя и отплевываясь, Равиньян попытался подняться, но тут же упал, больно ударившись затылком. Его мутило. Во рту стоял вкус плесени и желчи. Рядом, совсем крошечная в своей неестественной позе, лежала Эстер. Ее волосы слиплись и потемнели. Грязное, разорванное на груди платье задралось, обнажая худые колени. Тонкая струйка крови запеклась у рта, а под затылком блестела черная, как речная вода, лужа. Между раскинутых бедер девочки валялось огромное красное яблоко. По его глянцевому боку, щелкая и раскачиваясь, ползли жуки.