Читать интересную книгу Простри руце Твои.. - Ирина Лобановская

Эту притчу рассказал когда-то Ксении отец Андрей. И она ее очень хорошо запомнила, пытаясь найти себе оправдание. Хотя находила не слишком.

Марлон Брандо говорил, что актерство - это не профессия, а невроз. Когда, наконец, кончается детство, кончается и актерство. Но у многих детство длится всю жизнь.

Некоторые утверждали, что у литераторов - все то же самое. Якобы Михаил Зощенко был неврастеником и жаловался одному из своих друзей:

- Все-таки это вроде болезни. И от хорошей жизни писателем не становятся. Надо что-то перетерпеть, перенести, пережить - тяжелое, страшное - или вообще быть больным, чтобы взяться за перо.

Где-то Ксеня читала, что Фонвизин, уже полупараличный, кричал из инвалидной коляски студентам университета:

- Вот до чего доводит литература! Никогда не будьте писателями! Никогда не занимайтесь литературой!

А Некрасов написал: "Братья-писатели, в нашей судьбине что-то лежит роковое". Только ли писателей? Или вообще всех творческих людей? Творчество - грех... Не равняй себя с Творцом... С другой стороны, ты ведь подобие Божье. И свои способности прятать - тоже грех. Тогда как же? Как поступать?! Вразуми, Господи...

Как трудно жить на Земле... Но никто тебе и не обещал, что будет легко...

И как правильно понять, оценить, определить себя в мире и мир в себе?..

- Полностью открыться миру и стремиться к единству и целостности с ним, - как-то важно и пафосно ответил ей Валентин. - Не гоняйся за счастьем, оно всегда в тебе. Это, между прочим, еще мудрый Пифагор сказал. Все границы и пределы мы создаем себе сами, потому что просто верим в их существование. И самая распространенная наша иллюзия, от которой страдают почти все, - это уверенность, что, найдя благополучие, мы сумеем избавиться от всех своих страхов и тревог. Но парадокс как раз в том, что все - наоборот. Необходимо сначала избавиться от беспокойства - лишь это поможет обрести удачу. Надо попытаться быть тем, кем ты хочешь, чтобы затем делать то, что ты желаешь, и только тогда ты получишь то, о чем мечтаешь.

Занудно, но правильно. Как часто истина вязнет в словах тех, кто пробует ее определить и высказать...

Бергман всю жизнь пытался выяснить отношения со своими женщинами своими фильмами. Женщин было много. Фильмов тоже. Но выяснил ли?.. Отшельник, удалившийся от жизни в самом ее конце... Уйти... скрыться... бежать от жизни... от людей... от этого мира... ради другого мира... который у всех нас впереди...

И жить одной, как в бункере...

Два мира. Вечная проблема... Как их соединить, совместить или как развести в разные стороны?..

Недавно вдруг позвонил Валентин и пригласил его навестить: он дома один, и ему скучно.

Ксеня помолчала. Подумала. Обыденная дребедень...

- Ты приглашаешь меня в гости? Нет, увы... Наши гости давно закончились. Это без вариантов.

Она кинула на сияющую врачиху злобный взгляд. Вот привязалась! Идиотка...

Когда-то девятнадцатилетняя Ксения, сама такая же полная дебилка, вышла из роддома играть - приехал режиссер, известный Шар, и уговорил. Она не подумала ни о себе, ни о Маруське. Лишь бы играть, играть и играть... Ей, начинающей, еще не окончившей ВГИК, предложили первую большую роль... И отказаться?! Да ни за что!

Да еще Мосфильм - слово, при котором сначала сжимается, а потом начинает колотиться, как перегревшийся в кастрюле, исходящий паром бульон, сердце любой, мало-мальски тщеславной и смазливой девицы...

Мать уговаривала Ксеню одуматься - грудной ребенок, родившийся шесть дней назад!

Варвара заявила:

- Не согласишься - дуркой будешь! Всю жизнь себе потом этого не простишь!

Отец хмыкнул:

- Слава требует самоотдачи. Без этого никуда. Ты хочешь прославиться?

Ксения хотела.

- Тогда запомни: что бы ты ни делала, - везде, во всем требуется полная ставка. Цена, которую приходится платить за каждую мысль, за любое творчество, одна и та же: терпение, работа, упорная, страстная, мучительная битва за признание... Но оно, - отец усмехнулся, - оно... когда его, наконец, обретают... приносит чересчур глубокие страдания. А вообще, если хочешь добиться того, чего никогда еще не добивалась, начни делать то, чего никогда еще не делала.

Ксеня промолчала. Поняла не слишком.

Валентин... Он ничего тогда не сказал. Лишь обронил вскользь:

- Звезда моя, самая тяжкая наука на Земле - умение падать. С высоты больнее.

Он как-то взялся ради денег выступал на елках в роли Деда Мороза. Репетировал в полном упоении - настоящий актер, он считал, что должен уметь сыграть любую роль. И, конечно, взял с собой на представление маленькую Маруську. А та, едва отец вышел на сцену, восторженно завопила на весь зал:

- Это никакой не Дед Мороз, это мой папа!

Получился конфуз. Дети стали удивляться и хихикать. Дома Валентин журил Марусю и просил ее больше так не делать. Она обещала. Но на следующей елке снова громко брякнула, не сдержав гордости:

- Это не Дед Мороз, это мой папка!

С тех пор Марусю старались оставлять дома.

Потом она с восторгом рассказывала подружкам:

- Папка играл на Новый год Деда Мороза. Выходит на сцену и говорит: "Ну, ребята, если вы правильно отгадаете вопросы викторины, получите от меня любой приз, какой захотите!" И один парень кричит: "А если я "Мерседес" хочу?!" На что папка, то есть Дед Мороз, отвечает: "Ну, мало ли что ты хочешь!"

Ксеня услышала эти разговорчики и заметила дочери:

- Это папа маху дал. Нужно было, не стушевавшись, сказать: "Пожалуйста!" - после чего достать из мешка игрушечную машинку и объявить: "Вот тебе и твой "Мерседес"!"

- А он и полез в мешок что-то доставать, а что - не говорит. И тут все ребята в зале громко шепчут: "Достает динамит!.." Но он вытащил сразу много шариков. А потом папка, то есть Дед Мороз, объявляет: "Разнося подарки, я ездил по белу свету! Побывал и в жарких странах. Вот оттуда вам сейчас будет большой живой подарок!.." А один малыш спрашивает: "Мама, а как же он не ластаял, когда был в жалких стланах?!"

Как им, молодым, хотелось тогда играть... Играть и прославиться. Более чем понятное желание. Тем более в юные годы, когда так нужна некая внешняя высшая санкция - подтверждение твоего права быть тем, кем быть хочешь. Увидеть себя на экране, в главной роли - это чудо, к которому еще надо привыкнуть. Это теперь, в свои годы и с новой печальной умудренностью, Ксения понимала, что все это на самом деле имеет совершенно иную цену и значение. Но тогда... тогда она думала так, как требовал ее возраст. Диктующий некий стимул существования. Влекущий стимул. А там... кто его знает - как может обернуться судьба, так ведь?..

И Шар тогда рассуждал на съемках:

- Правильно сделал Достоевский, изобразив героев не традиционно положительных, а оступившихся, падших, кающихся, раздавленных жизнью, выбирающих и выбирающихся из своего положения. Тем самым он не отвратил людей от пресной добродетели и показал духовную борьбу человека за добро. И точно так же - пусть на другом уровне! - поступил Носов, избрав главным героем Незнайку. Не "от и до" безупречного Знайку, а этакого милого, хорошего, забавного, но постоянно ошибающегося коротышку в большой шляпе. И тоже показал борьбу внутри этой души. Знайка - это тривиально и неинтересно. А так - есть и он, и другие положительные типчики, но в центре - борения человека, пусть коротышки, с самим собой, со своими дурными чертами и проступками. Прямо по Достоевскому, потому и выстрелило!

Ничего себе параллель...

Но тогда молоденькая начинающая Ксения смотрел известному режиссеру в рот, ловила каждое слово, как ласточка хватает на лету насекомых. Потом, позже, они разругались вдрызг. Шар не смог ей простить, что она перестала ему подчиняться. Орал:

- Кино - моя религия! И здесь - лишь мои законы!

А Ксеня плохо скрывала, даже не пыталась, что у нее уже давно другой Бог. Однажды Шар обозвал актеров пьяными свиньями... Пили они, конечно, это правда...

Шару нужна была роль, а Ксении - деньги за роль. И слава. И успех. Сняться у Шара в девятнадцать лет - это неслыханно! А роль-то была - тьфу! Какая-то примитивно сляпанная любовная история. Ксеня играла фабричную девчонку, устоявшую перед всеми невзгодами-испытаниями. Преодолела судьбу. Судьба... Сегодня тебя пригласит Шар, а завтра он же обсмеет на пробах. Скажет:

- Сыграть хуже, моя золотая, невозможно!

Маленькая Маруся, впервые увидев мать на экране и старательно прочитав все титры, спросила:

- А почему там написано про тебя "Ксения Леднева"?

Ксеня удивилась:

- Так ведь это мои имя и фамилия!

- Нет, это непонятно, неправильно, - покачала головой дочка.

- А как надо, по-твоему?

И Маруся важно изрекла:

- Надо написать "мама"! Тогда всем будет понятно, что это ты!

Ксения хохотала.

Какой счастливой она была тогда... Потому что была молода.

И жила пока в рамках своего бытия, не выходя за его границы, как все всегда в самом начале. И думала только об этом. И играла лишь это - самое себя и свой мир, правильнее - мирок... Играла себя в этом мире, в не мир в себе. А собственное "я" - хоть и большое, но ограниченное, и оно быстро кончится, когда ты его целиком выразишь и сыграешь до конца. И что ты будешь тогда делать, что изображать?..