- Уля! - зовет кто-то, выскакиваю, на ходу застегивая шорты, и натыкаюсь на Федю.
Парень сегодня одет совсем не в соответствии с голливудским образом, солнечных очков нет, волосы, хоть и торчат в художественном беспорядке, все же имеют мало общего с начесом Эдварда. Белая майка, гавайские шорты, сланцы, - обычный парень, вон, на левом плече татушка дракона.
- Привет!
- Привет, - буравит меня взглядом, а я теряюсь, не понимая причины.
- Приве-е-ет! - тянет Сашка за моей спиной, вылезая из кустов и застегивая ширинку.
Из кустов за моей спиной?
- Купались? - спрашивает Федя, засунув руки в карманы.
- Купались, - выдыхаю я, не в силах разорвать зрительный контакт: глаза в глаза, не мигая...
- Ну, пока, - Федя кивает мне, я ему, и мы расходимся в разные стороны.
Я - к машине Сашки, а он - к Коле, с чьим джипом рядом замечаю черную мазду.
Казалось бы, что такого? Пара ничего не значащих слов, почему же дышать больно?
Когда мы трогаемся с места, оборачиваюсь в сторону соседской компании и натыкаюсь на прищуренный взгляд Федора. Блин-Клинский, неужели всё?
Та неделя была началом неудачных недель. Несчастливых. Серых и будничных до зубного скрежета, не смотря на лето, вопреки успешной сессии. Моей, опять же.
А Федора отчисляют из универа за неявку на пересдачу экзамена по профильному предмету. Мама хмурит брови, кусает губы, но, ни о чем не спрашивает. И я ей очень благодарна - что сказать, сама не знаю.
Не звонила ему - зачем?
Отшучивалась при Сашке, когда друг начинал винить во всем себя и ту ситуацию, в которой мы оказались на берегу. Федор увидел все не в том свете, сделал не те выводы...
Однако дело было еще и в том, что Коля, скорее всего, упомянул наш разговор, в результате Федор понял, что я, так или иначе, но все знаю. И вот тут вопрос: из-за чего конкретно он ушел?
Едем семьями на отдых, мы и Варенковы. В Италию.
Сашка крутит сразу два романа: один с девушкой из наших туристов, второй - с парнем-аниматором, "жгучим и знойным итальянцем". Чувствую себя амебой, таскаюсь за группой по экскурсиям, послушно улыбаюсь для фотографий, а в перерывах между поездками по достопримечательностям сплю.
Приезжаем домой накануне первого сентября. Родители с сувенирами и впечатлениями. Сашка, по-моему, с разбитым сердцем и хламидиями. А я, как это ни странно, загорела и совершенно не выспалась.
Осень начинается с новым учебным годом в понедельник - дождь, ветер, лужи...
По дороге в университет ломается зонт, и окатывает брызгами грузовик. Неудачи продолжаются.
На первую и единственную сегодня пару опаздывает преподаватель, впрочем, сами студенты в виду плохой погоды и пробок подтягиваются только к середине лекции. Последним заходит высокий темноволосый парень, вижу его боковым зрением и совершенно равнодушно продолжаю записывать лекцию дальше.
По рядам идет волна шепота. Девочки отбрасывают ручки и тетрадки, начинают прихорашиваться и принимают соблазнительные позы, насколько это дозволяют им рамки приличий и классические ряды в аудитории.
-... Мотылев, - доносится до меня голос преподавателя, представляющего студента группе.
Закусываю губу, неверяще смотря перед собой.
- Присаживайтесь, и впредь постарайтесь не опаздывать!
Иван Дмитриевич возвращается к предмету лекции, а я застываю с опущенной головой, услышав знакомый голос:
- Привет.
- Привет, - бурчу себе под нос, пока Федор без разрешения садится на скамью рядом.
Лекция идет своим ходом, и под мерный стук капель и шорох ручек по бумаге я, от напряжения что ли или от наглости, засыпаю. На плече Феди.
- Просыпайся, - заправляют мне за ухо прядь и ласково дуют, в это самое ухо.
- Ммм, - жмурюсь я в тепле мужских рук, окутанная его запахом.
- Лекция закончилась, все ушли, - шепчет на ухо Федя, наклоняясь ниже, к шее и целуя в венку.
От этого я точно не проснусь, а растекусь лужицей по ступенькам аудитории.
- Что ты тут делаешь? - отстраняюсь от парня и пытаюсь не улыбаться.
- Теперь я здесь учусь, - пожимает он плечами.
- А-а-а, - тяну я и не знаю, что дальше.
Вернее знаю, но к разговорам это отношения не имеет совсем.
- Ульяна, прости дурака? - совершенно серьезно просит он, и по глазам вижу, что не играет.
- Простила уже, - шутливо ворчу и пытаюсь выйти из-за парты.
- Эй, куда? - останавливают меня сильные руки и сажают на колени. - Я тебя больше никуда не отпущу. И ты меня не отпускай, ладно?
Вместо согласия тянусь к его губам за поцелуем.
Ёжики-кукожики! Мурашки, стоять, я сказала! Мысли, не разбегайсь! Руки смирно! А, впрочем, всем вольно...
- Ну, что, Мотылев, идем ко мне домой? Мама торт обещала купить...
- А она...
- Ты же не боишься мою маму?
- Нет, что ты! Чего мне бояться? Я больше не её студент!
- Правильно говоришь, дядя Федор, - с интонациями Матроскина промурлыкала я Феде в шею, - зато ты теперь студент моего папы! Завтра у нас будет лекция по его предмету...
- ***!
- И я с тобой полностью согласна!
Мы рассмеялись и, взявшись за руки, пошли сдаваться моим родителям.
Больше неудачных недель в моей жизни не будет, уж я постараюсь!