Оценка экономического могущества и политической роли российской буржуазии в годы первой мировой войны в советской историографии (середина 1960-х – 1970-е годы)[40]
Соотношение в годы Первой мировой войны экономической и политической роли российской буржуазии – проблема чрезвычайно важная для изучения истории России в канун Октябрьской революции 1917 г. Комплексное рассмотрение литературы о социально-экономическом и политическом развитии России этого времени позволяет сделать некоторые выводы об оценке в исторической науке такого соотношения. Хронологические рамки работы определяются тем, что в середине 1960-х гг. были подведены итоги изучения истории страны в период Первой мировой войны и намечены направления новых исследований[41]. В докладах научных сессий АН СССР, проходивших в 1963 и 1964 гг., отмечалась недостаточная разработанность проблемы. От изучения экономических процессов необходимо было перейти к анализу взаимосвязи социально-экономического и социально-политического развития, взаимоотношений классов и групп. Мы не затрагиваем исследований, посвященных послефе-вральскому времени и аграрному вопросу, поскольку они нуждаются в специальном рассмотрении.
Группировка исследований произведена по проблемно-тематическому принципу, что позволяет определить основной круг изучаемых вопросов. На наш взгляд, основными были следующие сюжеты: экономическое развитие российской промышленности, ее отдельных отраслей и регионов; основные группы буржуазии; государственно-монополистическое регулирование; кризис «верхов»; буржуазные общественные организации; политика буржуазии в рабочем вопросе.
Важным событием стало опубликование в 1973 г. монографии А. Л. Сидорова[42], созданной им еще в 1940-е гг. В этом исследовании автор прослеживает динамику и тенденции развития экономики России; детально освещая состояние отдельных отраслей народного хозяйства, делает вывод об усилении в нем диспропорции в годы войны.
Это подтверждает и изучение процессов, происходивших в отдельных отраслях промышленности[43]. Исследователями убедительно показаны усложнение условий ее функционирования под влиянием войны, расстановка экономических и социальных сил и связей, развитие трестов и концернов, повышение степени концентрации, формирование финансовой олигархии, разграничение сферы действия предпринимательских организаций буржуазии и монополий, отмечен рост экономического могущества российской буржуазии.
Работа В. Я. Лаверычева[44] открыла спор о характере различий крупнейших групп российской буржуазии. Автор считает, что война создала благоприятные условия для развития монополистического капитала. Это проявлялось в увеличении накоплений, ускорении процесса централизации капитала, укреплении позиций монополий. Окрепли в годы войны финансовые группы московской монополистической буржуазии, активно устремившиеся в другие отрасли экономики. Предприятия, контролировавшиеся «Рябушински-ми и Второвыми», достаточно определенно приобрели черты концернов. В статье «Некоторые особенности развития монополий в России (1900–1914 гг.)» В. Я. Лаверычев говорит о том, что в годы войны монополистический характер деятельности отраслевых «представительных» организаций, под оболочкой которых скрывались простейшие объединения картельного типа, становится более очевидным. То же происходило и в других отраслях[45].
Иных взглядов придерживается И. Ф. Гиндин[46]. Он считает, что текстильная промышленность России и московская крупная буржуазия сохранили и в период империализма свой домонополистический характер. На наш взгляд, оценка московской буржуазии как домонополистической с явными старокупеческими чертами недостаточно убедительна. Выводы В. Я. Лаверычева подкреплены большим фактическим материалом. Их подтверждают и другие исследователи. Так, Т. М. Китанина[47] показала, что уже в 1916 г. группа Стахеева претендовала на захват ключевых позиций в ряде важнейших областей русской экономики. Автором выявлены особенности подобных концернов как военно-инфляционных в своей основе, вызванных к жизни особыми конъюнктурными условиями. Эти складывавшиеся объединения, имевшие многоотраслевой характер, возглавлялись выходцами из купеческого сословия, не порывавшими с торгово-посредническими операциями. Как и В. Я. Лаверычев, Т. М. Китанина доказывает, что усиление финансово-промышленных групп происходило главным образом за счет резкого расширения сферы их влияния и распространения контроля на ряд обособленных друг от друга отраслей экономики. В противоположность И. Ф. Гиндину она подчеркивает факт пополнения рядов представителей финансовой олигархии из среды старой национальной торгово-промышленной буржуазии не только центральных, но и периферийных районов. По ее мнению, это был качественно новый скачок в формировании русской финансовой олигархии, характерный для военного времени. Данные, полученные в результате исследования новых для России отраслей промышленности, свидетельствуют об активности национальной буржуазии центра, которая направляла свои капиталы в «незанятые» еще отрасли. Это подтверждают история создания в России автомобильной промышленности[48], развитие электроиндустрии и электрического транспорта[49].
В связи с исследованиями В. С. Дякина необходимо отметить, что вопрос о роли иностранного капитала в России в годы войны является одним из наименее разработанных. Мы можем назвать лишь работы Р. Ш. Ганелина о русско-американских финансовых и экономических отношениях, рассматриваемых в связи с общеполитической ситуацией[50], и статью М. И. Светачева[51].
За последние годы появились определенные достижения в исследовании отдельных экономических регионов. Сложность социально-экономической обстановки на Урале, переплетение разнохарактерных элементов в его экономике, наличие в ней как синдикатов, так и монополистических объединений старого типа показали М. П. Вяткин и В. Е. Четин[52]. Г. X. Рабинович[53] также отметил неравномерность процесса монополизации по отдельным районам Сибири, его ускорение, перерастание старокупеческих монополий в монополии новейшего типа. Он констатировал проявление государственно-монополистических тенденций в этом регионе, ставил проблему формирования буржуазии. Изучались золотодобывающая промышленность Сибири[54], мобилизация промышленности региона[55]. Исследователей Кавказа и Закавказья интересовала экономическая проблематика, расстановка классовых сил, отношения буржуазии с правительством и рабочими[56]. Под этим углом зрения рассматривалась деятельность военно-общественных организаций.
Исследование советскими учеными отраслей и регионов промышленности показывает ускорение процесса монополизации, наличие государственно-монополистических тенденций. Процесс развивается вширь и вглубь, захватывает окраины страны, все новые отрасли. Складываются более высокие формы монополий, повышается уровень обобществления производства. Упрочивается и усиливается влияние буржуазии.
Это подтверждает и изучение государственно-монополистического регулирования экономики России. Такие вопросы затрагивались в вышеназванных работах, а также рассматривались специально. Закономерно возникала необходимость дать оценку роли буржуазии как партнера самодержавия в данной области. В центре внимания исследователей стояло складывание органов государственно-монополистического регулирования, прежде всего системы Особых совещаний. Изучение обстоятельств создания Особого совещания по обороне[57] позволяет проанализировать борьбу буржуазии за руководство осуществлением военно-экономической мобилизации тыла, противоречия по вопросам организации снабжения армии в среде самой буржуазии, экономические и политические направления в деятельности Совещания. Его создание – уступка буржуазии; вместе с тем коалиция правящей бюрократии с буржуазией укрепила самодержавие.
Особое совещание по топливу характеризуется исследователями как учреждение, в котором шел процесс сращивания политической надстройки и буржуазии[58]. В организации продовольственного дела В. Я. Лаверычев[59] подметил два направления: буржуазия выступала за государственное регулирование через систему принудительных синдикатов, что ускоряло развитие монополистического капитализма, а политика правительства, осуществлявшего вмешательство в хозяйственную жизнь через особые органы государства и сопротивлявшегося попыткам буржуазии добиться огосударствления созданных ею центров, замедляла это развитие. История Особого совещания по перевозкам специально не рассматривалась. Сравнительно мало изучены и органы Особого совещания по обороне на местах – заводские совещания[60], а ведь без этого невозможно получить полное представление о результатах его деятельности. Продолжалось исследование государственно-монополистических отношений в отдельных отраслях промышленности: в кожевенном[61], частном патронном[62], нефтехимическом[63] производствах.