Читать интересную книгу Тайна семи будильников - Агата Кристи

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда взгляд его скользнул по каминной полке, и Джимми в удивлении остановился. На полке в ряд стояли будильники. Он быстро вышел. Ронни ждал его.

— Как будто спокойно спит… ну и все такое. Не повезло ему, — пробормотал Джимми.

А потом спросил:

— Слушай, Ронни, кто это так выставил будильники, все в ряд?

— Откуда я знаю? Кто-то из слуг, наверно.

— Странно, — сказал Джимми. — Их там семь, а не восемь. Одного нет. Ты заметил?

Ронни пробормотал что-то нечленораздельное.

— Семь вместо восьми, — нахмурился Джимми. — Интересно, почему?

ГЛАВА IV

ПИСЬМО

— Безответственность, вот как я это называю, — заявил лорд Катерхем.

Он говорил тихо и грустно и, кажется, был доволен найденным определением.

— Да, полнейшая безответственность. Я часто убеждаюсь, что эти выбившиеся из низов люди совершенно безответственны. Очень может быть, именно поэтому им и удается сколотить такие состояния.

Он выглянул в окно и скорбно поглядел на доставшиеся ему в наследство угодья, во владение которыми он снова вступил сегодня.

Его дочь — леди Эйлин Брент, известная среди друзей и в обществе под прозвищем Юла, рассмеялась.

— Ну ты-то, конечно, никогда не сколотил бы большого состояния, — заметила она безжалостно, — хотя тоже неплохо поживился, заманив сюда этого старика Кута. Какой он, кстати? Представительный?

— Да, из таких внушительных мужчин, — слегка содрогаясь, пояснил лорд Катерхем. — Красное квадратное лицо, седые волосы. Привык командовать, про таких говорят «сильная личность». Ну, словом, представь себе, что получилось бы, если бы вдруг ожил паровой каток.

— Порядком утомительный? — сочувственно спросила Юла.

— Ужасно утомительный. Перегружен всякими наводящими тоску добродетелями вроде умеренности и пунктуальности. Не знаю, кто хуже — сильные личности или серьезные политики. Мне-то всегда больше по душе беззаботные бездельники.

— Беззаботный бездельник не смог бы заплатить тебе цену, которую ты заломил за этот старый мавзолей.

Лорд Катерхем поморщился.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты употребляла такие слова, Юла. К тому же мы отклонились от темы.

— Не понимаю, почему ты принимаешь это так близко к сердцу, — сказала Юла. — В конце концов, все люди где-то умирают.

— Но не обязательно у меня в доме, — ответил лорд Катерхем.

— А почему бы и нет? Сколько уже тут умерло? Множество древних прадедушек и прабабушек.

— Ну, это совсем другое дело, — возразил лорд Катерхем. — Брентам и положено умирать здесь, они не в счет. И кроме того, я решительно возражаю против всяких следствий. Скоро эти следствия станут местной традицией. Это уже второе. Помнишь, какой был шум четыре года назад? За тот раз, кстати сказать, я должен целиком и полностью благодарить Джорджа Ломакса.

— А теперь ты винишь во всем этот несчастный паровой каток — старого Кута. Уверена, он был так же раздосадован, как и все остальные.

— Полная безответственность, — упрямо повторил лорд Катерхем. — Людей, которые способны такое выкинуть, нельзя оставлять на ночь. Можешь говорить все, что тебе угодно, Юла, но я следствий не люблю. Никогда не любил и не полюблю, ручаюсь тебе.

— Но ведь сейчас все не так, как в прошлый раз, — стала утешать его Юла. — Сейчас же это не убийство.

— Вполне может быть и убийство, если судить по жуткой панике, которую поднял этот тупица инспектор. Он не забыл то дело четырехлетней давности. Воображает, будто все смерти, которые случаются в этом доме, непременно связаны с какими-то грязными махинациями и чреваты важными политическими последствиями. Ты не представляешь, какой он тут устроил тарарам. Мне Тредвелл рассказывал. Искал отпечатки пальцев всюду, где только можно вообразить. И нашел, да только, разумеется, это оказались пальцы самого умершего. Дело яснее ясного. Вопрос только — самоубийство это или несчастный случай, но это уже другой разговор.

— Я однажды видела Джерри Уэйда, — сказала Юла. — Он приятель Билла. Он бы тебе понравился, отец. Никогда не встречала более беззаботного бездельника.

— Вряд ли мне может понравиться тот, кто является в мой дом и умирает здесь с единственной целью мне досадить, — упрямо сказал лорд Катерхем.

— Но я не могу себе представить, чтобы кто-то хотел его убить, — продолжала размышлять Юла. — Это просто абсурд.

— Конечно, абсурд, — согласился лорд Катерхем. — И всем это понятно, кроме нашего идиота инспектора Реглана.

— По-моему, охота за отпечатками пальцев делает его важной персоной в собственных глазах, — продолжала утешать отца Юла. — Но, как бы то ни было, они же занесли это в графу «смерть от несчастного случая», правда?

Лорду Катерхему ничего не оставалось, как согласиться.

— Им пришлось пощадить чувства его сестры.

— А у Джерри есть сестра? Я не знала.

— Кажется, сводная. Гораздо моложе его. Старый Уэйд сбежал с ее матерью, он постоянно такое вытворял. Его привлекали только те женщины, которые принадлежали другим.

— Рада, что хоть этой дурной привычки у тебя нет, — вставила Юла.

— Я всегда вел очень респектабельную, богобоязненную жизнь, — сказал лорд Катерхем. — Просто невероятно, как мало зла я причиняю людям, а меня не могут оставить в покое. Разве что…

Он замолчал, потому что Юла вдруг устремилась на террасу.

— Макдональд! — позвала она громким, властным голосом.

Император приблизился. На его физиономии возникло нечто, отдаленно напоминающее приветливую улыбку, однако естественная для садовников мрачность тут же согнала ее.

— Ваша милость? — спросил Макдональд.

— Как вы? — спросила Юла.

— Не слишком-то хорошо, — ответил Макдональд.

— Я хочу поговорить с вами насчет площадки для игры в кегли. Лужайка ужасно заросла. Пусть кто-нибудь ею займется, ладно?

Макдональд с сомнением покачал головой.

— Тогда придется забрать Уильяма с нижнего бордюра, миледи.

— Да ну его, этот нижний бордюр, — сказала Юла. — Пусть сразу и начинает. И вот еще что, Макдональд…

— Да, миледи?

— Давайте сорвем немного винограда из дальней оранжереи. Я знаю, еще, как всегда, не время. Но мне все равно хочется. Договорились?

Юла вернулась в библиотеку.

— Извини, отец, — сказала она. — Мне надо было поймать Макдональда. Ты хотел что-то сказать?

— По правде говоря, хотел, — ответил лорд Катерхем. — Но это не имеет значения. А о чем ты беседовала с Макдональдом?

— Пробовала излечить его от мысли, что он — Бог Всемогущий. Но это — задача невыполнимая. Видно, Куты были ему противопоказаны. Ведь Макдональду с высокой горы наплевать даже на самый мощный из всех паровых катков. А как выглядит леди Кут?

Лорд Катерхем немного подумал над вопросом.

— Очень похожа на то, как я представляю себе миссис Сиддонс, — сказал он наконец. — Полагаю, она обожала участвовать в любительских спектаклях. По-моему, ее очень расстроила история с будильниками.

— С будильниками?

— Тредвелл мне только что об этом рассказывал. Вроде бы собравшиеся здесь гости задумали какую-то шутку. Купили кучу будильников и спрятали их в комнате Джерри Уэйда. А потом, естественно, нашли беднягу мертвым. Так что все обернулось весьма скверно.

Юла кивнула.

— Тредвелл рассказал еще всякие странности про эти будильники, — продолжал лорд Катерхем, теперь уже с явным удовольствием. — Оказалось, потом, когда Уэйд уже умер, кто-то собрал все эти часы и поставил в ряд на каминной полке.

— Ну и что такого? — удивилась Юла.

— Я тоже не вижу ничего особенного, — согласился лорд Катерхем. — Но, очевидно, вокруг этого возник какой-то шум. Видишь ли, неизвестно, кто это сделал. Допросили всех слуг, и те поклялись, что не прикасались к проклятым будильникам. В общем, просто загадка. Потом следователь начал задавать свои вопросы на дознании, а ты сама знаешь, как трудно что-нибудь объяснить людям подобного сорта.

— Да уж, — согласилась Юла.

— Тем более, — продолжал лорд Катерхем, — постфактум очень трудно восстановить связь событий. Я, например, не понял и половины того, о чем толковал Тредвелл. Кстати, Юла, этот незадачливый молодой человек умер в твоей комнате.

Юла скорчила гримасу.

— Надо же было ему выбрать именно мою комнату, — сказала она с явным негодованием.

— Вот я о том и говорю, — торжествующе поддержал ее лорд Катерхем. — Безответственность. Теперь все стали совершенно безответственными.

— Мне, впрочем, все равно, — храбро сказала Юла. — Какая разница?

— А мне не все равно, — заявил ее отец. — Отнюдь! Начнут сниться всякие ужасы — призрачные руки, звон цепей.

— Между прочим, — отозвалась Юла, — в твоей кровати умерла прабабкина сестра Селина. Странно, что над тобой не парит ее призрак.