Читать интересную книгу «Крот» в окружении Андропова - Аркадий Жемчугов

По своему удостоверению я, разумеется, могла бы пройти вслед за объектом. Но не решилась. Мало ли какое служебное положение занимал он в этом «ящике». Я пройду, а вахтер вслед просигналит своему начальнику но режиму. А тот поспешит выслужиться перед руководством «ящика». Глядишь, и объекту станет известно обо мне. Тогда вся разработка пойдет насмарку.

Связалась по телефону со своим центром, доложила все в деталях. В ответ услышала: «Все сделала правильно. Дальше не лезь». На следующий день помогла операм из Второго главка (контрразведка) опознать объект. Теперь они займутся им. Я свою задачу выполнила.

Возвратилась в бригаду. Хотя какая это бригада? Три оперативных сотрудника и водитель с изрядно потрепанной «Волгой». По штатному расписанию бригада — 12 сотрудников. Но заданий слишком много. И НС только от Второго главка, а и от Первого (внешняя разведка), Третьего (военная контрразведка), Пятого (диссиденты). И даже от «нелегалов». Отсюда и усеченные бригады.

Капитанские погоны очень шли Елене Михайловне Литвиненко

Для нас главный объект — Рокотов. Согласно переданной нам ориентировке, он возглавлял группу особо опасных валютных дельцов. Нам нужно было выявить связи Рокотова, а главное — установить, где они прячут валюту.

И Рокотов, и большинство его подельников проживали в центре Москвы, в отдельных, хорошо обставленных квартирах, что в то время было редкостью. Жили, как говорится, на широкую ногу, не отказывая себе ни в чем. А вот свои делишки они обтяпывали на самых дальних окраинах столицы. Попросту говоря, в деревнях, где, как известно, все друг другу родственники или соседи. И о появлении незнакомца судачила вся деревня. Рокотов же с дружками неслучайно обосновались здесь. Даже внешне не выделялись среди местных жителей: носили потрепанную одежду, старенькую обувку, не первой свежести шапки или кепки.

Для нас же деревенская специфика создавала немалые трудности. Тем не менее, мы умудрялись осуществлять негласное фотографирование якобы случайных встреч, а также деловых бесед и моментальных передач каких-то свертков, портфелей и так далее. А вот с выявлением тайников дело затянулось на несколько месяцев. Но наше терпение было вознаграждено, когда сам Рокотов, а за ним и его подельники стали выводить нас в лес, где они в бидонах, железных бочках и ящиках хранили свои сбережения. Мы и это сумели задокументировать. Схваченные с поличным валютчики были преданы суду. Рокотов был расстрелян.

Вы вот меня спросили, какие требования предъявляются к сотрудникам НН и какими качествами, личными и деловыми, они должны обладать. А я решила ответить вам рассказом о «деле Рокотова». Мне думается, в нем вы и найдете ответы на интересующие вас вопросы. Ответы, конечно, не исчерпывающие, но все же…

— Из вашего рассказа легко сделать вывод, что все-таки не женское это дело — служба наружного наблюдения. Более того, возьму на себя смелость утверждать, что не каждому мужику под силу эта работа. Как же вас угораздило оказаться в НН?

— В принципе вы правы. В службе наружного наблюдения долгое время работали одни мужчины. Очевидные физические и психологические перегрузки на этой, зачастую круглосуточной, работе признавались непосильными для слабого пола. Но в 1961 году руководство Седьмого управления решило провести эксперимент, с тем чтобы окончательно решить вопрос о том, способны или нет представительницы прекрасного пола нести службу в наружном наблюдении наравне с мужчинами. Тогда впервые был проведен широкий набор женщин в штаты «семерки».

Я узнала об этом от своей школьной подруги. Мы только что получили аттестаты зрелости и раздумывали, «кем быть». А вышло так, что решила нашу судьбу Раиса Гавриловна Дударова, мама моей подруги.

Дело в том, что во время Великой Отечественной войны каким-то чудом в службу НН были зачислены три девушки (ни до этого, ни после такого не случалось). И Раиса Гавриловна была одной из них. Теперь она носила полковничьи погоны и возглавляла отделение. Она нас и сагитировала.

После зачисления в штаты Седьмого управления пришлось пройти шестимесячные курсы подготовки, правда, по ускоренной программе. Ну и за работу. Начинала с должности младшего разведчика в звании младшего сержанта.

— Так удался этот эксперимент или нет?

— Однозначно ответить не могу. Вроде бы по многим параметрам — работоспособность, утомляемость, дисциплинированность, наблюдательность, выдержка — слабый пол явно не уступает сильному, иногда даже превосходит. В частности, у женщин, как мне кажется, лучше развиты интуиция, умение раствориться в толпе, стать незаметной. Наконец, женщина чаще решается на продуманный, заранее просчитанный риск, порой граничащий с авантюризмом или даже озорством,

Помню, нам спустили срочное задание по одному иностранцу — установленному разведчику. Из его домашних разговоров — а квартира, естественно, прослушивалась — выходило, что он периодически встречается с агентом, от которого получает какую-то очень важную информацию, но невозможно было понять даже приблизительно, из каких кругов этот агент и где, хотя бы ориентировочно, они встречаются.

Как только мы принялись за дело, сразу поняли, что перед нами опытнейший разведчик: он один раз хитроумно ушел от нас, второй, третий, четвертый. Начальство задергалось, стало торопить нас — давайте конкретный результат. И тогда мы решились сработать на контрасте.

«Мышка-наружка» — так говорили про нас коллеги из других подразделений. Одежда, обувь, головные уборы, одним словом, вся экипировка у сотрудника НН черного или серенького оттенков. Мышиных тонов. Чтоб не бросаться в глаза, не привлекать к себе внимания. А тут я достала из шкафа — дело было зимой — свою любимую шубу из мутона. Тогда это был писк моды. На голову — не менее модную шапку из рыси, а на ноги замшевые сапоги.

И вот в таком нестандартном виде беру под наблюдение нашего иностранца. Сопровождаю его, не прячась. Иду рядом с ним, сзади, сбоку, выхожу вперед. Забегаю в магазины, те, что по пути. Если успеваю, делаю кое-какие покупки. Сажусь вместе с ним в автобус, затем в троллейбус, снова в автобус и снова в троллейбус. Одним словом, куда он, туда и я. Но всем своим поведением даю понять, что происходит это непроизвольно. Просто, мол, нам по пути. Он изредка бросает на меня взгляд. Я отвечаю тем же. Оба улыбками демонстрируем удивление — опять мы в одном автобусе. Наконец он, выйдя из очередного троллейбуса, едва заметным кивком прощается со мной и исчезает в арке многоэтажного дома. А я спешу к следующей арке и наблюдаю, как он входит в подъезд. Лифт поднял его на шестой этаж. Раздался несколько необычный звук дверного замка. Этого было вполне достаточно…

Позже, на допросе у следователя, арестованный агент признался: когда он по привычке справился у иностранца, все ли чисто, не было ли наружки, тот уверенно ответил, что пришел как всегда без хвоста. А потом упомянул обо мне. Описал профессионально точно, но заметил, что такие, мол, в «наружке» не работают, что это девушки иного пошиба.

Так что женщины вполне могут работать в НИ не хуже мужчин.

— Но все же я не очень представляю, как <<совмещается» такая работа и семья, дети.

— Вот тут вы правы: совместить это очень трудно. Насколько мне помнится, в тот памятный набор в «семерку» были зачислены почти двести девушек. Целая армия. А через несколько лет многие вышли замуж, обзавелись детьми. И армия стала таять на глазах. Ребенок простудился или муж приболел, или что-то еще стряслось в семье, сотрудница берет бюллетень по уходу, неделю отпуска за свой счет или просто отпрашивается с работы на денек-другой. Ну какой она работник? О каком ненормированном рабочем дне может идти речь?!

Одни сами подавали рапорт на увольнение, хотя понимали, что теряют право на пенсию. Другие старались как-то приспособиться, продержаться. Крутили-вертели, ловчили до тех пор, пока их попросту не увольняли с мотивацией «служебное несоответствие». Служба лишилась многих. Половины набора, как минимум. А что поделаешь? Это же НН.

— Сколько времени вам приходилось вести объект? Недели? Месяцы?

— По-разному бывало. Вот, например, такая была история. Нам как-то дали задание — взять в активную разработку «нелегала», нашего советского разведчика. История приключилась с ним такая.

Среди сотрудников нелегальной резидентуры КГБ, успешно действовавшей многие годы в ФРГ или во Франции (точно не помню), кто-то встал на путь предательства. Нс только над самой резидентурой, но и над се годами создававшейся агентурной сетью нависла угроза грандиозного провала. Чтобы предотвратить се, Центр в пожарном порядке вывез всех сотрудников резидентуры в Москву. И уже здесь принимал меры к тому, чтобы вычислить предателя.