Читать интересную книгу Зеленый луч - Коллектив авторов

– Тепло от газовой плиты исходит. Да и то меньше, чем хотелось бы.

– Да ну вас! Жить в таком доме и ничего не чувствовать! Или вы притворяетесь?

– Притворяюсь. И соседи тоже притворяются. У них вообще много лет все удобства были во дворе, мне еще повезло. Представляете, как это приятно в такую погоду…

– Давайте поменяемся квартирами. У меня однушка в хрущевке.

– Давайте. Только без доплаты, у меня денег нет. Видите, какой я непривлекательный. Говорю за столом неприличные вещи, не могу девушку даже конфетами угостить.

– На вашем столе все равно еды нет, так что говорите, что хотите. А конфеты вы бы купили, если бы по дороге попался магазин.

– Я бы тогда не конфеты купил…

– Смотрите, какая молния. Мне однажды приснился очень странный сон – как начинается гроза. Я увидела воздушный мост, похожий на радугу, и по нему с двух сторон поднимались человек и почему-то белый медведь. У них были такие старинные фонари, у которых стекло только с одной стороны. Они поворачивали фонари, и когда лучи от них скрещивались, возникала молния. Я даже помню, как медведю этим лучом опалило хвост. Откуда это взялось в моей голове?

– Я иногда вообще такую ерунду во сне вижу, что удивительно.

– Может, это потому, что там наше сознание освобождается от логики. Может, логика – это вообще нечто утилитарное и нужна только нашему физическому телу? Или есть разные логики, и нам в реальности понятна одна, а во сне – другая? Вообще неясно, наша душа – это только часть нашей физиологии или нечто отдельное? Мне иногда кажется, что гармонии внешнего и внутреннего мира отличаются друг от друга.

– Вам, что, одной гармонии мало?

– Мало, знаете ли. Скажем, гармония природы и гармония человеческой цивилизации. Есть в человеческой цивилизации гармония? По крайней мере, мы как-то ее себе представляем. Гармонию то есть, а не цивилизацию. Разве они не вступают в противоречие? Две этих гармонии, я хотела сказать. Хотя все, что мы знаем о гармонии, мы знаем от природы, поскольку сами ее часть. Часть природы, а не часть гармонии. Ну да.

– Ничего не понял, но скажу. Если мы не вписываемся в гармонию природы, может, эта гармония вписывается в нас? То есть, я в каком смысле? Вот дождик идет – стихия, черт побери! Разверзлись хляби небесные! И мы тут, внутри цивилизации, внимаем громовым раскатам, – именно внимаем, а не как-то там. И внимаем не только им. Это у нас тут крыша пристройки прямо под окном, поэтому шум от дождя неимоверный, спать очень мешает.

– Это ведь не часто, такие грозы.

– Не часто, иначе меня бы уволили с работы, я бы все время там спал. Здесь ведь не только пристройка, здесь еще соседи-самогонщики и еще аморальная кошка с первого этажа… Вы все еще хотите поменяться квартирами?

– Думаете, в хрущевках нет ни соседей, ни кошек?

– Я об этом не подумал. Мне отсюда хрущевки представляются чем-то далеким и прекрасным. Я бы их рисовал.

– И возможно прославились бы. Никто еще не додумался воспринимать хрущевки как объект искусства. То есть я таких художников не знаю.

– Хотите, продам вам эту идею. Доходы пополам.

– Боюсь, мне это не поможет. А точнее: и это не поможет.

– Почему?

– Потому что в этих нарисованных хрущевках должно содержаться какое-то откровение, открытие, неожиданность, странность. Я должна сама к этому прийти, а как тут придешь, если я их видеть не могу, эти спальные районы…

– Да-а, задача.

– Именно задача. В искусстве есть мастера и Мастера. Как говорится, никого не хочу обидеть, есть ведь очень хорошие, замечательные художники, без них бы это самое искусство давно загнулось и превратилось в сплошной черный квадрат. Но все-таки ремесленник следует существующим законам, а художник их нарушает. Хотя, может быть, я слишком усложняю или слишком упрощаю. Может быть, художник нарушает не законы, а наши сегодняшние представления о них.

– Обязательно нужно нарушать?

– Обязательно. Художник нарушает существующие законы и создает таким образом новые. Искусство не терпит повторений.

– И вы не повторяете?

– К сожалению, повторяю. А то была бы уже каким-нибудь лауреатом. Хотя тоже вопрос. Не всегда лауреаты самые талантливые. Самые талантливые чаще заканчивают жизнь или в нищете, или в психушке.

– Так бросьте это, займитесь другим.

– Это ведь не должность, которую можно сменить. С этим живут, даже сознавая свою неполноценность.

– Что же это за удовольствие – жить и сознавать свою неполноценность?

– А вдруг количество когда-нибудь возьмет и перейдет в качество? Вы видели мои работы? Вот что вы о них думаете?

– Хотите, чтобы я вам серьезно ответил? Или честно?

– Ладно, не мучайтесь. Я же вижу, что вам это неинтересно.

– Мне интересно… То есть мне интересны ваши работы не потому что работы, а потому что ваши. Вообще-то я в живописи не понимаю ни черта.

– Это не живопись, это графика.

– Так я же и говорю.

– Даже не знаю, что теперь и думать. Вот предупреждали же меня: если женщина художник, никаким комплиментам верить нельзя. Например, хвалят тебя, как художника, а имеют в виду совсем другое. Уже обидно. Или так: хвалят тебя, как художника, ты думаешь, что имеют в виду другое, а тебя действительно хвалят, как художника. Сплошное разочарование.

– Да-а, непросто. Теперь уже и я не знаю, что думать. Я ведь как рассчитывал: сейчас выпью чайку, начну к вам приставать и вообще вести себя по-хамски…

– Вы умеете вести себя по-хамски?

– Не знаю. Но попробовать можно.

– А если ничего не получится?

– Тогда я на вас женюсь. Вам же нравится моя квартира.

– Квартира – нравится.

– И всё?

– И всё, что в квартире. Пепельница вот эта, например.

– Я вам ее подарю. Это, по крайней мере, я могу себе позволить. Хотя я даже не знаю, что в ней такого, что нарушало бы наши представления о гармонии. А вот и чайник закипел.

– Чайник-чайник-кипячайник… Сейчас скажу совсем банальную фразу: вам никогда не казалось, что вы уже жили на свете?

– А, ну сейчас это модно. Медитации, релаксации, реинкарнации… Я, если и жил на свете, то был, наверное, собакой или деревом. Я их люблю.

– А мне все кажется, что-то я там утратила однажды по своей вине и теперь все ищу, ищу… Увижу какую-то улочку, дворик, домик, и кажется, уже была здесь когда-то. И ощущение чего-то непоправимого… Ну, это, знаете ли, меня уже как-то заносит. Наливайте же чай, наконец, а то и дождь уже заканчивается.

– Заканчивается? Да нет, это на всю ночь.

– На всю ночь? Что ж, нам с вами всю ночь сидеть?

– Зачем же сидеть? Можно и полежать. Видите, я становлюсь развязным, я вас предупреждал. Так что вы говорили про реинкарнации?

– Вот вы это сейчас зачем спросили? Просто чтобы спросить?

– Нет, мне интересно. То есть, опять же, не реинкарнации сами по себе, а вот эти вот ваши дворики, домики… Вы же неспроста про них подумали именно здесь? Или я не прав? Вам это место что-то напоминает?

– Не знаю. Почти все старые дома мне что-то напоминают.

– А я? В совокупности с этим домом?

– Теперь вы действительно становитесь развязным.

– Честное-пречестное, я абсолютно серьезен и даже где-то трезв. И я не буду делать вам комплименты, как художнику. Я вам вообще комплиментов делать не буду. Давайте приоткроем форточку и будем слушать дождь, уже не так сильно гремит по крыше. И вдруг – ну мало ли что бывает? – вы меня-таки – ну, хоть немножко – вспомните…

1997 г.

Ольга Судомляк

«Не держу я камней за пазухой…»

Не держу я камней за пазухойИ хулящей молвы не боюсь.Хоть совсем не богата запасами,Не задумываясь поделюсьСветлым золотом своей осени —Высшей пробы и не найти —Речки, леса и неба просиньюИ развилкой немого пути —Ведь дороги дождями размытые,Не добраться к теплу костра…Вот и речка уже пестра,Первоснежным туманом покрытая…

Только что-то – то в душу, то в головуПростучит, не спросясь, тут и там,Пронесется над спящим городомИ влетит леденящим холодом,Жарким холодом по ногам…

То мурлычет… котенком ластится…Коготки выпускает вновь —Тяжким камнем запала на сердцеНеугаданнаялюбовь?

«Эти строки нежные, напевные…»

Эти строки нежные, напевныеС отсветом чистейшей бирюзы…Да, стихами нервными и верными,До переизбытка откровеннымиТы не выжмешь у нее слезы.

И не капельки сентиментальностиНе прольется из холодных глаз.Видимо, совсем не той ментальности,Видимо, не тронет божий глас.

Что там выжать – сами морем выльются —Вот теперь попробуй, удержи…Чтобы выжить,Чтоб самим не выжатьсяПусть читает… плачет… Ты – пиши.

«Земля ждала. Ждала зимы…»

Земля ждала. Ждала зимы,Осилив слякотный покой, —С морозом, с северной пургой.Ее все не было.С переполнявшего теплаБоясь совсем сгореть дотла,С оглубиневшей низиныВзывала к небу.

Я шла по слякотной землеВ полурассвете, в полумгле,Споткнулась о небесный луч —Запахло снегом.И снег внезапно повалилС сгустившихся внезапно туч,Осел на грязном сапогеЛукавой небылью.

И пусть смеется надо мнойЗима в застывших каплях слез.В заплыве светлых облаковПрочту прощенье.С отверденелою землейИ с новой чистою водойПод новорожденный морозПриму крещенье.

«Я хотела показать тебе рассвет…»