порядке?
Послушник, похоже, и не заметил, что она назвала Келлана по имени. Он легонько раскачивался вперед-назад, держась за голову, будто никак не мог поверить увиденному. Алана повторила вопрос.
— Наставник Келлан его успокоил, — сказал парень, наконец. — Потом пришел директор и наставница Теа, и наставник Велиан заснул. Они ушли, оставили меня здесь, а там везде кровь…
Судя по этому сбивчивому рассказу, с Келланом все было хорошо.
Тут Алана поняла, на чем поскользнулась, и вздрогнула, внезапно очень ясно ощутив, что колено, на которое она встала, падая, холодит через юбку впитанная тканью кровь. Кровь любимого многими, похоже, наставника. А этого милого парня оставили здесь совсем одного наедине с тем, что он никак не мог вынести. Неужели Келлан не увидел, в каком послушник состоянии? Что могло заставить его уйти, не оказав помощи?
«Вообще-то, — напомнила она себе, — Келлан вовсе не теплый и внимательный учитель. Вспомни, как он равнодушно смотрел на избиение Жеана».
— Они давно ушли? — спросила она мягко.
— Посиди со мной здесь, — попросил ее парень в ответ. — Я не могу туда смотреть. Я попробовал смыть кровь водой, но у меня не получается заговор, только размазал. Там все в ней.
Алана вздохнула. Келлан уже ушел, и с ним был директор Келлфер, а явно потрясенному мальчику рядом с ней прямо сейчас нужна была помощь. Она подволокла еще одно небольшое тканевое кресло и села так, чтобы оказаться между парнем и страшным пятачком мокрой земли. Будь Алана послушницей, она предложила бы подежурить вместо него.
— Как тебя зовут? — Она мягко гладила его по плечу.
— Ноам, — ответил парень. — Я первого года.
— Почему тогда ты здесь? — не поняла Алана. Она, конечно, не знала порядков Приюта, но казалось логичным не давать самым младшим дежурить у таких мест.
— Я был тут с Милом, — ответил Ноам жалостливо. — Это мой брат. Он уже почти закончил. Брат предложил показать мне столбы. Но выпил, ему стало плохо, он ушел, сказал мне всего пару часов посидеть. Меня в восьмом часу сменят. Сказал, все равно гости больше приходить не будут. Тут на самом деле не сложно. Вот это, — он показал на крупный кристалл у себя на поясе, — сигнал. Если что, я его сжимаю, и сюда сразу идет кто-то из старших, сильных.
— А если ты не успеешь? — с сомнением спросила Алана, радуясь, что Ноам отвлекся от страшного воспоминания. — Если кто-то сорвет его с тебя?
— Ну, тут Мил сказал, что еще есть защита, ее сам директор Син ставил, — объяснил Ноам. — Если кто-то несет опасность, то срабатывает барьер, и враг не выйдет за пределы этого круга. Вот, видишь?
Алана присмотрелась: на земле темнела черта, нарисованная чем-то острым прямо по траве и уже заросшая и ушедшая в землю. Черта эта располагалась перед портальными проемами, в шаге от самих врат, и если Ноам был прав, то эта черта не дала бы уйти в портал потенциальному злодею.
— Интересно, — искренне сказала она. — А ты знаешь, как ставится такая защита?
— Мил говорит, обычно используются руны, — начал рассуждать Ноам. — Но директору Сину и они не нужны. Мил сказал, директор Син просто провел черту рапирой, и все сразу вспыхнуло, это все видели!
— Все? — сделала вид, что не поверила ему, Алана, с радостью отмечая, что слезы на щеках парня высохли. — Да не может быть.
— А вот и может, — обиделся Ноам. — Говорят, свет достиг самых небес!
— Ясно, — улыбнулась Алана. — А ты видел?
— Ну, я… Я тогда на занятии был, — признался Ноам.
— И я не видела, — сокрушенно покачала головой Алана. — Вот бы посмотреть.
Ноаму было на вид лет пятнадцать, но теперь Алана старалась не обманываться: если он из потомственных шепчущих, то ему могло оказаться и двадцать пять, и даже больше. Вел он себя как потерянный ребенок, и Алана решила, что никуда не пойдет, пока его не сменит на дежурстве кто-то другой. Ноам с пылом рассуждал о защитных заговорах, которыми, по словам его старшего брата, была напичкана территория Приюта. Вряд ли он хорошо в этом разбирался, но повторял слова Мила очень уверенно и даже с гордостью. Алана в очередной раз порадовалась, что так удачно села между ним и окровавленным куском земли.
— А ты когда-нибудь видел, как такие заговоры работают? — добродушно подначивала она его.
— У нас был один, папа ставил, — рассказывал Ноам. — Вокруг дома. Папа его каждую неделю обновлял. Но он не загорался. Наверно, никто не хотел ограбить нас. Мил говорит, если кто-то ворвется, то он должен…
.
Как именно должна была повести себя линия на земле в этом случае, Алана услышать не успела. С оглушающим лязгом полянка загорелась, и ее отшвырнуло воздушной волной прямо на наливавшего чай Ноама — защитный заговор сработал, будто решив поставить точку в их разговоре.
5. Даор
Даор Карион сидел у камина, с раздражением слушая вопли осознавших, наконец, всю сложность своего положения гостей. Еще несколько минут назад уставшие, решившие, что они заслужили отдых, правители земель и их верные псы готовились отправляться по своим домам и замкам. После объявления Сина всю эту высокопоставленную толпу подчинила себе банальная паника. Кто-то из мужчин кричал, что его дети ушли сквозь портальные окна и теперь могут быть мертвы, кто-то из женщин тихо охал, без конца вопрошая, что же теперь делать, несколько человек, незамутненных в своей глупости, требовали у директоров Приюта исправить ситуацию. Эта мешанина голосов надоела Даору сразу, как возникла, и сейчас, отгородившись по своему обыкновению от их назойливости, черный герцог думал, что же в связи с изменившимися условиями стоило делать лично ему.
Син сказал, что, вероятно, все портальные окна отслеживаются, и попытавшиеся воспользоваться ими могут попасть прямо в руки к пар-оольцам, как попали к ним один из наставников и Роберт. Син говорил чуть быстрее и громче, чем обычно, шаги его из плавных стали резкими, хоть общий темп движений и не изменился. Как бы хорошо он ни таил от присутствующих собственное напряжение за маской спокойствия, от Даора оно не укрылось. Старший директор Приюта был зол, собран и винил себя в произошедшем. Сейчас сразиться с ним было бы