Читать интересную книгу Непримиримые - Евгений Сухов

Антон повернулся в сторону источника напряжения: угроза исходила от охраны, стоявшей в дверях.

– У меня не было выбора, – спокойно заметил Карась. – Иначе меня самого бы положили.

– Твоя стрельба мне дорогого стоила. Мне тут передали, что в круг подозреваемых попал и я. Ты знаешь, что это для меня значит? – Модест отложил вилку с ножом.

Взяв графин, Антон налил в стакан сока и сделал несколько неторопливых глотков. Промокнув влажные губы салфеткой, он небрежно бросил её на тарелку.

– Каждый из нас делает свою работу… так, как может.

– А ты с характером...

– Люди моей профессии, наверное, другими не бывают. Так что же вам от меня надо? Заказ я выполню, волноваться не стоит.

– Вот и отлично! – неожиданно веско произнес Модест. – Это то, что я и хотел услышать.

– Если у вас нет ко мне вопросов, я пойду.

– Что ж, ступай, – пожал плечами Модест. – Ты – свободный человек.

Аккуратно отодвинув стул, Карась поднялся:

– Да, вот еще что, – поднял голову Модест Альфредович, – ты доставил мне некоторые неудобства, а за них нужно отвечать по полной, сам понимаешь. Так что мне придется тебя оштрафовать.

Новость была неожиданной.

– И каким же образом? – поморщился Карась.

– Ты ведь получил только аванс... Вторую половину я тебе должен отдать после устранения. Так вот, я вычту из нее половину.

– Что же это получается, что я должен работать на вас бесплатно, так, что ли? – брезгливо изогнулись губы Карася.

Аппетит у Модеста был отменный: мясо было съедено, и обглоданные косточки лежали неприглядной кучкой. Вот только картошкой он отчего-то пренебрег. Тщательно вытерев руки, он бросил салфетку в блюдо.

– Ты не гоношись, это вредно для здоровья... Сам знаешь, у нас так не принято. Взял заказ, значит, должен довести его до конца. Проштрафился – будь добр, заплати. – Модест Курбанов говорил спокойно, как бы с пониманием и чуть ли не с сочувствием. Вот только в его искренность верить отчего-то не хотелось. Самый настоящий кашалот. Заглотит целиком, даже косточки поленится выплевывать.

Не сказав более ни слова, Карась развернулся и затопал к выходу, лишь едва задел плечом стоящего у дверей охранника.

Никто его не держал, не кричал обидных слов в спину. Беспрепятственно спустился по ступенькам крыльца и скорым шагом направился к припаркованной «Тойоте Камри». Машина, освободившись от охраны, обрадованно пискнула. Антон никогда не садился в машину сразу. Цепко осмотрел двери и капот на предмет вскрытия: ничего такого, что могло бы насторожить, ни царапины на боковой поверхности, ни приоткрытых стекол. Машина находилась точно в таком же состоянии, как он её оставил. Вот теперь можно и садиться. Запустив двигатель, Карась выехал со стоянки и по узкой наезженной дороге устремился в лес. Проехав метров пятьсот, Карась остановился рядом с небольшим «минивэном», зарывшимся тупым капотом в высокий куст боярышника.

Вышел из машины. Огляделся. Ресторан, спрятанный густыми разросшимися кустами, выглядел очень далеким. Через крону близстоящего дерева пробивался желтый свет люстр. Только сейчас, находясь в лесу, можно было понять, что сгустившиеся сумерки понемногу переросли в ночь.

Оказавшись от ресторана на значительном расстоянии, Карась почувствовал нечто похожее на облегчение. Запоздало явилось ощущение, что он заглянул в пропасть и увидел её дно. Усиливающийся ветер колыхал кроны деревьев. Горящие окна ресторана будто бы играли в прятки: укрывались в густую листву, чтобы в следующую секунду появиться вновь.

Вжикнула дверь «минивэна» и, сверкнув алмазной серьгой, из нутра выглянула патлатая голова Шелеста.

– Что-нибудь есть?

– Кое-что интересное, – взволнованным голосом сообщил Шелест. – Заходите!

Карась зашел в салон автомобиля, закрыв за собой дверь.

– Что там?

– Вам лучше бы послушать, – сказал оператор, протягивая наушники. – Вот, возьмите.

Антон надел наушники. Обстановка в салоне была деловой: через полуоткрытое окно выглядывали направленные микрофоны. Подсоединенные к компактному усилителю (больше напоминавшему обыкновенный радиоприемник), они усиливали звук многократно, трудно было поверить, что записанный разговор происходит на расстоянии более полукилометра.

– Он работает один?

– Не один, – услышал Карась голос Петра Герасимовича. – Их целая группа.

– Вот как? И сколько же в ней человек.

– Утверждать не берусь, но, кажется, человек пять или шесть. Правда, одного человека они недавно потеряли. Кажется, его звали Прохором. Эдакий герой-любовник, он влюбил в себя секретаршу Шевцова, а через нее они хотели достать и хозяина. Но службе безопасности удалось вычислить его и ликвидировать.

– Вот оно что... А я думал, что он не знает осечек.

– Я тоже так думал, но вот видите, случается. Противник тоже не слабый.

– Пять-шесть человек – это немало, получается что-то вроде корпорации, – голос Модеста Альфредовича прозвучал удивленно.

– Именно так.

– Я хочу уточнить: мы заодно?

– Вне всякого сомнения, – уверил Петр Герасимович.

– Тогда у меня будут следующие условия... Поймите меня правильно, слишком много поставлено на карту. Сразу после того, как будет ликвидирован Шевцов, Карася вместе с командой нужно убрать.

В зале заиграла музыка, плавные мягкие гаммы в эту минуту казались особенно раздражающими. Подойти бы да прервать их складный полет, вот только где отыскать этот злосчастный рубильник.

Карась в напряжении ожидал ответа. Что-то он затягивался, и киллеру это не нравилось.

– Хорошо, – после продолжительной паузы кивнул Петр Герасимович. – Пусть так оно и будет.

Музыка удалялась. Мужчины шли на веранду, с которой просматривалось озеро и кусок федеральной трассы. В ресторане народу было немного, а потому они чувствовали себя в полнейшей безопасности.

Карась снял наушники. Вот так все просто. Именно с таких слов начинается предательство. Человеку даже не нужно заламывать руки, чтобы принудить его к измене. Для этого достаточно подыскать подходящие слова.

Дело даже не в личной безопасности, а в том, что в случае неудачи он подставлял под удар людей, поверивших ему.

Так же молча Анатолий Шелест положил на стул свои наушники и терпеливо стал ждать. С вопросами он не спешил, давая возможность Карасю обдумать услышанное. Толкунов скосил взгляд на оператора. Он уже давно сумел убедиться, что у парня колоссальное терпение: ему бы не разговоры записывать, а служить снайпером где-нибудь в горячей точке.

Проблема его группы заключалась в том, что ребята продолжали искренне верить в то, что служат в глубоко законсперированном подразделении ФСБ. Каждый из них рассчитывал, что за ними стоит одна из могущественных структур государства, способная вытащить своих людей из любых профессиональных сложностей. Очень не хотелось лишать их иллюзий и говорить о том, что уповать приходится лишь на собственные силы.

Оператор внимательно смотрел на Карася, ожидая от него приказа. Для него шеф – волевой человек, не знающий, что такое колебание; вот только как объяснить, что его голова буквально распухает от разного рода сомнений.

Разочаровывать Шелеста не хотелось.

– Павел Герасимович давно подъехал? – наконец обронил Толкунов.

– Все это время он был в ресторане.

– Вот оно как... И где же?

– Обедал в соседнем зале, – ответил оператор.

– Интересно, какой у него был аппетит, – Карась невольно усмехнулся.

Хотя, с другой стороны, ничего нового не произошло. Люди способны предать ближнего за сиюминутную выгоду, а что же тогда говорить о том, когда на кону стоит нечто большее, чем гнутый алтын. Да и не был Карась им особенно дорог. Так, некое пушечное мясо, которое не жалко разменять на горсть серебра.

– Я понял так… что встречу они согласовали накануне, и Павел Герасимович просто дожидался конца беседы, поедая свой кровавый стейк, чтобы после моего ухода подвести некоторый итог.

Шелест лишь пожал плечами. Чего же говорить об очевидном?

– Значит, они ждали моего последнего слова. Что ж, будет им последнее слово. Воспользуемся телефонным правом.

Вытащив из внутреннего кармана мобильный телефон, он быстро набрал номер:

– Владимир Васильевич?

– Я слушаю тебя Антоша, что там произошло?

– Модест Альфредович оказался не очень любезным.

– Насколько это серьезно? – прозвучал обеспокоенный голос.

– Настолько серьезно, что он надумал взять с меня штраф.

– Это плохо. – Карась даже представил, как Владимир Васильевич покачал ухоженной головой. – Он позабыл правила. Если человек с молодости не усвоил правила хорошего тона, то вряд ли научится этому в старости. Ты знаешь, что нужно делать?