Последний раз папа подарил ей на день рождения букет идисов. Больше ни на что денег у него не было, только на этот букет. Он до сих пор, засушенный, стоял у Ниа на столе.
Выйдя из банка, девушка отправилась в супермаркет. По будням тем, кто делал покупки до трёх часов, предоставлялась скидка в пять процентов. «Ещё и сэкономлю», — подумала она.
Побродив между витринами, Ниа заполнила корзинку упаковками лапши быстрого приготовления, фруктами, булочками, пакетиками сухариков и чипсов, шоколадками, леденцами и соком.
— На пикник собираетесь? — поинтересовалась приветливая женщина-кассир.
— Что-то вроде того, — слабо улыбнулась девушка.
Вернувшись домой, она выложила свои покупки на стол, переоделась и принялась за уборку. Хотелось оставить Тали, Тэнэ и их малышу чистую квартиру, да и личные вещи стоило разобрать. Ниа вымыла пол, пропылесосила ковры, вытерла пыль, переложила книги со стола на полки, полила цветы. Она делала всё методично и собрано, словно это была обычная уборка, но в глубине души понимала, что просто оттягивает тот момент, когда наступит пора укладывать вещи.
Радио сообщило, что в Гемме уже полдень.
Вздохнув, девушка залезла на стул и достала с антресоли дорожную сумку. Сумка эта была лишь на пару лет младше Ниа. Папа всегда брал её, когда ездил с Ниа к бабушке. Потом её брала Ниа, когда ездила с друзьями в другие города Лабрии. Сумка была не большой и не маленькой, как раз такой, какую могла нести Ниа. Девушка с любовью погладила старую, но по-прежнему прочную ткань, к которой то тут, то там неровными детскими стежками были пришиты аппликации с героями мультфильмов. Действительно, больше подходит для пикника.
Ниа пошла в свою комнату, открыла шкаф и посмотрела на висевшую там одежду. Профессор Веспер сказал, чтобы она взяла с собой только самое необходимое. Но на три года необходимо было многое. Она решила начать с крупных вещей. Если Университет языков находится недалеко от Албалии, то климат там должен быть примерно такой же: с четырьмя сезонами, но мягче, чем в Лабрии. Итак, зима. Ниа сняла с вешалки зелёное клетчатое полупальто с капюшоном, достала длинный, связанный бабушкой Ави шарф и коробку с сапогами. Сапоги были старыми, в некоторых местах фиолетовая замша почти протёрлась, но Ниа очень любила их. Теперь весна (она же осень). Коричневая куртка на поясе с подкладкой из ткани с жёлтыми цветами (из-за которой Ниа её и купила). Сапоги? Нет, пожалуй, сойдут те же замшевые. Из обуви она взяла ещё башмаки на прохладную погоду и балетки на тёплую. Ну, и конечно, новые синие туфли с костюмом «пятнадцать плюс один». Остались мелочи — тапочки, байковый халат, ночная рубашка. Она аккуратно упаковала всё это в пакеты и положила в сумку: места осталось маловато. Добавила сверху несколько футболок, кофточек, пару юбок, тёмно-синее платье с жёлтой черепашкой — и места не осталось вообще. Выгребла из ванны зубную щётку, пасту, шампунь — распихала по углам сумки.
Потом посмотрела на полки с книгами. Их ей не увезти, к тому же в университете должна быть библиотека. Ниа решила ограничиться двумя словарями: алгольского и албалийского. Надо было бы купить учебник лабрийского как иностранного, но в популярных книжных магазинах она такого не видела, а искать времени не оставалось. Затолкав книги между одеждой, девушка попробовала закрыть сумку. После нескольких минут мучений, молния всё-таки застегнулась. Ниа подняла сумку — да, тяжеловато придётся.
Она посмотрела на лежащий на тумбочке маленький ноутбук. Информационных блоков к нему у девушки было немного: в основном по истории Лабрии и лабрийскому языку, но и это может пригодиться. Ниа убрала ноутбук, блоки и зарядку в сумку с документами, туда же переложила купленную утром еду: как раз осталось место для плеера и нескольких самых любимых дисков. Потом вынула из рамок фотографии папы и бабушки и спрятала их во внутренний карман, где лежал вчерашний снимок.
Кажется, всё. Ниа обвела глазами комнату — взгляд остановился на букете сухих идисов. Она снова залезла на антресоль и достала старый тубус (дедушка был архитектором). Потом отыскала узкую пластиковую вазу, затолкала вазу в тубус, обернула цветы тонкой упаковочной бумагой, оставшейся от какого-то подарка Джины, осторожно поставила их в вазу и закрыла крышку тубуса. Теперь точно всё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ниа посмотрела на часы. Почти два, пора выходить. Бросив критический взгляд на своё отражение в зеркале, она решила не переодеваться, только взяла большой платок с бахромой на случай, если ночью будет прохладно.
Проверила ещё раз документы (паспорт, проездные билеты на трамвай и метро), достала из комода запасные ключи для Тали, посмотрела, всё ли выключено на кухне.
«Ниа, пора», — сказала она самой себе.
Перед дорогой они с папой всегда садились. Ниа не знала, почему именно этот ритуал означает удачу в пути, но продолжала совершать его. Сегодня она тоже присела на скамеечку в прихожей, посидела немножко, потом открыла дверь, вытащила сумки на лестничную площадку, поставила рядом тубус. Закрыла дверь, положила ключи в сумку с документами. Повесила её на одно плечо, дорожную сумку — на другое, прижала к груди тубус, коснулась рукой двери. Повернулась и пошла вниз по лестнице.
На улице её ждало солнце. Сегодняшний день Геммы был похож на вчерашний и на завтрашний. Какое небо будет там, куда она едет, Ниа не знала. Она медленно брела по знакомым улицам, смотрела на вывески, витрины магазинов. В них отражался странный силуэт — невысокая худенькая девушка с сумками, похожая на ослика. Этот ослик спустился в метро, с трудом пронёс свою поклажу через турникеты, проехал на эскалаторе и погрузился в вагон. Через несколько станций он вышел и огляделся по сторонам.
Тали уже сидела на лавочке. Увидев Ниа, она встала и почти подбежала к девушке, глаза радостно светились. Наверное, она всё-таки боялась, что Ниа передумает.
— Привет! Какие у тебя сумки!
— Да уж, — улыбнулась Ниа, ставя их на пол, — чувствую себя осликом. Держи, — она протянула ей ключи.
— Спасибо! У меня даже слов нет выразить, как мы тебе благодарны! — Тали преданно смотрела на Ниа.
— Надеюсь, вам там будет удобно, к тому же это первый этаж. Мебель можете передвинуть, ну, и всё убрать, как вам нравится, только не выбрасывайте старые вещи. И, Тали, присмотришь за цветами? — попросила Ниа.
— Конечно, не волнуйся, — пообещала девушка.
Ниа не волновалась. Тали приехала из Фуруда — города, находящегося на окраине Лабрии. Её родители были фермерами, и дочь с ранних лет заботилась о животных и ухаживала за растениями. Она бережно относилась ко всему живому и даже к предметам. Если Ниа и могла кому-нибудь доверить свой дом, то именно Тали.
— Спасибо, теперь я могу ехать со спокойной душой.
— Далеко тебе ехать? — спросила Тали.
— Не очень близко… Ну, я пойду. Счастья тебе и твоей семье, — она обняла подругу, потом снова повесила на себя сумки и пошла к платформе.
— Удачи, Ниа! — закричала Тали.
Девушка обернулась, помахала рукой и села в подъехавший поезд.
Профессор Веспер жил в центре города на тихой зелёной улочке со старыми домами, украшенными лепниной и барельефами мифологических существ. Но особенно нравились Ниа в таких домах маленькие балкончики с ажурными металлическими решётками. Каждый владелец использовал их по-своему: кто-то устраивал там цветочную оранжерею, кто-то сажал дикий виноград — и балкончик превращался в зелёную беседку, а у кого-то там стоял поднятый на одно колесо велосипед — словно конь на парадном портрете. У профессора Веспера на балконе стояло плетёное кресло и стол, он любил читать там книги. Профессор называл это чтением вместе с ветром и солнцем: солнце освещает страницы, а ветер их переворачивает.
Ватэ Веспер жил на четвёртом этаже, и обычно Ниа поднималась к нему пешком, потому что боялась замкнутого пространства. Но сегодня тяжесть сумок перевесила страх. К удивлению Ниа, всё прошло нормально.
Глубоко вдохнув, она нажала на кнопку звонка.