И ещё неожиданно решился вопрос с зерном.
— Дед сказал, за Пивоварихой в прошлом году в порядке эксперимента были нарезаны наделы для желающих организовать работу семейным подрядом.
— Типа фермеров?
— Как-то по-другому они называются, но суть такая. Четыре хозяйства.
— Так мы у них сможем прямо закупиться? — обрадовалась я.
— Погоди, не всё так просто. У них, между прочим, определён план, который они должны чётко сдать в заготконтору.
— А-га?
— Да, государство в приоритете. А вот остатками граждане вольны распорядиться по своему усмотрению. Могут тоже сдать. Могут… я не знаю… переработать. Или вот тебе продать.
— Нам.
— Да, нам.
— Значит, так! Вовочка, ты получаешь пионерское поручение.
Вовка посмотрел на меня скептически. Я прищурилась в ответ:
— Ты давай мне не смотри так. В Пивоварихе, говоришь, эти фермеры…
— Не фермеры…
— Да похер веники, кто они! Земледельцы, блин. На меня они косо посмотрят. А ты берёшь папаню, садитесь на его мотоцикл — и вперёд. Он там свой, шарахаться от него не будут.
— Так-то да, логично.
— Во-о-от. Договоритесь заранее, а то ближе к осени мало ли, набегут другие. Ценник чуть-чуть повыше предложи, нормальному фермеру каждая копейка дорога.
— Да, мы тогда в сентябре уже можем сгонять за поросятами и первую секцию свинарника запустить.
— Дробилку надо сделать.
— Это я сделаю. Дед сказал, поможет. Удивился, правда, что мы сухим собираемся кормить. С бабушкой на пару пытались меня убедить, что запаривать надо или варить.
— Ой, блин…
— Не говори. Но я отбился. Сказал, что это поручение нам такое дали, сравнительную эффективность проверить.
— Поверили?
— Ага. Даже страшно, слушай. Им говоришь — а они верят.
— Поэтому их в девяностые и обували с такой лёгкостью. Всякие МММ-ы, импортные «бизнесмены» и прочие, кому не лень, вплоть до напёрсточников.
— Да уж.
— Экстрасенсы ещё. Чумак, помнишь? «Принесите крэ-эмы, мази, я их заряжу…»
— Фу, бля, — Вовка передёрнулся. — Давай про что-нибудь другое?
— Давай. О, кстати! Раз такое дело… — и тут мне пришла в голову новая мысль: — Вова!
— Что?
— Так надо наших этих строителей спросить! Если куски давали под семейный подряд — так, может быть, в ближних деревнях такие есть, ну…
— На семейном подряде?
— Ну, да! Чем с Пивоварихи переть — тут-то рядом!
— Так сейчас придём, давай спросим.
— И ещё нам сено надо.
— А зачем нам сено? Коз-то всё равно нет.
— Будут! — уверенно сказала я.
Была у меня одна задумка. И вообще, раз уж попёрло — надо успевать ловить волну.
Между делом, Вовка проявил недюжинный талант организатора. Раз уж перед нами замаячила перспектива разведения кроликов и коз — нужен был хотя бы минимальный резерв дополнительных кормов. А, значит, что? Веники!
Он собрал в кучу пятерых моих двоюродных братцев и сестёр и толкнул перед ними речь. Звучало это почти как Остаповское «Вы верный друг Отечества!» и ещё «Мы будем отстреливаться, я дам вам парабеллум!»* — но, на удивление, через десять минут наша банда бодро направилась в ближайшую лесополосу и вскорости навязала такую кучу веников, о которой я могла бы только мечтать. Навязала бы и больше, да закончились все три клубка шпагата, который мы с Вовкой купили по дороге в «Хозяйственном».
* Неточные цитаты
Персонажа Остапа Бе́ ндера,
«великого комбинатора»
и «турецкоподданного»
из книги Ильфа и Петрова
«12 стульев».
Все немножко загрустили и пошли обедать, а потом Таня внезапно, как фокусник, появилась с огромной катушкой шпагата, со словами, что вот такое есть и можно взять, если мы потом такое же вернём. И вот тогда, товарищи, я поняла, что тимуровцы неостановимы. Даже такие великовозрастные, как наши старшие, которым было уже по пятнадцать лет. Особенно когда им скучно и все возможные дела уже переделаны…*
*Скучно им было тем паче из-за того,
что двое самых старших,
Ира с Олегом,
закончили десятилетку
и уехали поступать
в Киевский авиационный институт,
считавшийся самым крутым
из всех вузов
для гражданской авиации.
Одним словом, вся прилегающая противопожарная полоса, покрывшаяся за три месяца свежей порослью, была почищена очень тщательно. Прекратил эту вакханалию только надвигающийся вечер и абсолютная наполненность всех подходящих для сушки мест.
— Таким макаром, глядишь, ты их и косить научишь, — сказала я Вовке, когда мы шли домой.
— А почему бы и нет? Дурное дело нехитрое.
— Ты чё! Ноги поотрежут себе.
— Н-ну! Деревенские пацаны не отрезают, а эти — вдруг.
Возразить мне было особо нечего. Косы́ всё равно нет, вот и ладно.
ОБРАТИМСЯ К ПРЕССЕ
Дома, уже после того, как мы проинспектировали постройки, переговорили с мужиками на предмет закупок (говорил преимущественно Вовка и, кажется, некоторыми вопросами дядек сильно озадачил), заготовили кучу веток и вполне благополучно вернулись, я выкатила Вове свою идею.
— Я гляжу, ты прямо уверовала в могущество газетного слова, — усмехнулся он.
— Ну… Согласись, у них реально гораздо больше всяких… возможностей получить информацию.
— Больше, — согласился Вовка. — Но ко́зы?
— А почему бы и нет?
Перед нами на столе лежал сочинённый мной очередной перл.
«Дорогая редакция газеты 'Восточно-Сибирская правда»!
Обращаемся к вам, с таким сложным для нас вопросом…
(дальше я подробно рассказывала, как мы докатились до идеи создания юннатского сельскохозяйственного подворья и как, собственно, сделали выбор в пользу молочного козоводства — и тут столкнулись с непреодолимыми трудностями!)
Дело в том, что в нашей стране разведение породных коз в племенных хозяйствах направлено в основном на пуховые и шерстяные породы. Состояние же козоводства в личных подворьях выглядит до крайности удручающе. Ни о каких породах говорить и вовсе не приходится.
В сельскохозяйственной литературе встречаются упоминания о замечательной альпийской породе коз, представители которой отличаются повышенной молочной продуктивностью, достаточной многоплодностью и дружелюбным к человеку нравом. К тому же, среди этих коз есть и безрогие от рождения, что было бы весьма замечательно для юннатского хозяйства!
Развитие высокопродуктивного молочного козоводства помогло бы решить вопросы, выдвигаемые перед рядовыми гражданами партией и правительством в сфере расширения личных подсобных хозяйств, и мы, как пионеры, стремимся этому способствовать.
Пожалуйста, помогите нам! Мы хотели бы купить нескольких альпийских козочек и двух-трёх козликов для разведения молочного стада, и готовы оплатить также перевозку и содержание животных в дороге, но не знаем, к кому обратиться с такой просьбой.
С уважением,
председатель Добровольной станции юных натуралистов
и опытников сельского хозяйства «Шаман-камень»,
Ольга Шаманова
и заведующий по хозяйственной части
той же станции
Владимир Воронов'
— Терзают меня смутные сомнения, — скептически резюмировал Вова.
— Милый, ты должен верить в силу социалистической прессы.
— Как скажешь, любимая. Надо верить — буду верить.
— И нечего надо мной ржать! Давай, лучше помоги мне вычитать кое-что.
— Про Железногорск?
— Нет, я тут повесть написала.
— Ого!
— Да она на пять тетрадок всего.
— Хренас-с-се. Ну, давай, — Вова взял первую тетрадь и остановился на названии, слегка выпятив губу: — Ни больше, ни меньше…
— Ага. Только комментарии и дополнения сразу по ходу, я буду на листочках дописывать.
— М-гм.
Мы поели стратегически заготовленных бабушкой пирожков, потом Вовка устроился с первой тетрадкой черновика на кровати, а я с книжкой, кипой листков и ручкой — у него на плече. Мы разобрали первую и даже вторую тетрадь, когда Вовка спросил: