Читать интересную книгу Война без особых причин - Александр Багой

– Соври что-нибудь!

– Что соврать? – тянул я время.

– Да все равно что, – окончательно разозлился Осина. – спроси Олю какую-нибудь, или Лену. Понял?

– Ага, – неуверенно ответил я. – Понял.

Я обошел дом, отсчитал нужный подъезд и вошел туда. Сердце стучало так, что отдавалось в ушах. Ладони вспотели. Я надавил на кнопку звонка. Ничего. Ни звука в ответ. Я подождал и надавил снова. Дверь резко распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся женщина в переднике. Руки у нее были в муке.

– Ты к кому мальчик? – спросила она. От волнения я не мог сказать ни слова. Женщина перестала улыбаться.

– Тебе чего надо? – уже резче спросила она.

– А Оля дома? – пролепетал я. Женщина снова улыбнулась.

– Ты ошибся, мальчик. Здесь нет Оли – ответила она.

– Извините – ответил я и бросился на улицу. За спиной раздался смешок и дверь захлопнулась.

На улице я долго не мог отдышаться. Холодные струйки пота стекали из подмышек, майка на спине взмокла. Я медленно пошел назад. Осина спокойно сидел на корточках и курил.

– Что так долго? – спросил он.

– Там баба какая-то дверь открыла, – сообщил я ему.

– Осечка. – пожал плечами Осина. – Пошли другую поищем.

Ничего искать мне уже не хотелось и я очень жалел, что вообще ввязался в это дело, но пойти на попятную не мог. Мы прошли вдоль дома.

– Стоп, – сказал Осина, остановившись под окном с открытой форточкой. Подпрыгнув, он заглянул в окно.

– Вроде ничего. Сходи позвони.

– Ну нет! – замотал я головой – Теперь ты иди. Осина не стал спорить.

– Ладно. Жди меня здесь.

Я остался один. Мне было страшно. Очень хотелось удрать, но я не решался. Осина вернулся быстро.

– В квартире никого, – возбужденно сказал он и оглянулся по сторонам. – Давай, пока никто не идет, подсади меня. Я залезу в форточку, а ты подходи к двери. Пятый подъезд, квартира прямо. Стукнешь в дверь три раза, понял? Я тебе открою, понял?

– Да, понял. – ответил я.

Я встал под окном согнувшись. Осина залез мне на спину, просунул голову в форточку и, резко оттолкнувшись ногами, так что я едва устоял, перевалился в квартиру. Через секунду он уже показался в окне и махнул мне рукой, мол все в порядке. Я побежал к подъезду.

На лавочке во дворе сидели бабки. Они о чем-то разговаривали. Я прошел, держась ближе к стене дома, так, чтобы они меня не заметили и юркнул в подъезд. Три раза стукнул в нужную дверь, она приоткрылась. Осина приложил палец к губам и чуть насторожился. Я протиснулся боком в открывшуюся щель.

С квартирой нам повезло. В ней жили явно не бедные люди. Красивая мебель. Много хрусталя. В «стенке» стоял касетник «Шарп», я о таком только мечтал. Осина открыл дверцу одной из секций стенки. Стал шарить под бельем.

– Ты чего? – удивился я.

– Тише ты – зашипел он. – Не ори.

– Ты чего? – повторил я шепотом, – Там же только белье.

– Моя мать всегда деньги под бельем прячет. – не оглядываясь объявил он. – Или в книгах.

– А-а-а – только и смог ответить я. Где прячет деньги моя мама я даже не знал.

Я прошелся вдоль «стенки», заглядывая во все ящики. В одном из них увидел большой фотоаппарат. Импортный.

– Гляди, что я нашел! – позвал я Осину. Тот подошел.

– Дай-ка. Он взял фотоаппарат.

– Ко-дак, – прочитал он. Наверно японский.

– Наверно – согласился я. Осина с сожалением положил его назад на полку.

– Ты чего? – не понял я – Он же дорогой!

– А кому ты его продашь? – спросил Осина.

– Да на барахолке, любому. – уверенно заявил я. – Он знаешь сколько стоит, наверное! Осина подумал и махнул рукой:

– Ладно, давай возьмем.

Мы обшарили всю квартиру. Даже в кухню заглянули. В холодильнике нашли сливы и съели их. Больше ничего ценного не было.

Я расслабился. Нагло развалился в кресле и сплевывал сливовые косточки прямо на ковер. Оказалось, что ограбить квартиру это не страшно. Пожалуй даже легко.

– Слышь, Андрей, а ты знаешь, есть такая пленка, что фотографируешь кого-нибудь, он потом на снимке голый получается? – спросил я Осину.

– Уга, – ответил он с набитым ртом.

– Вот бы классно такую пленку найти. Мы бы тогда этим фотиком всех баб в классе сняли.

– Точно, – засмеялся Осина. – Вот бы они визжали. В дверь коротко позвонили. Я замер с поднесенной ко рту сливой. «Влипли», – мелькнула паническая мысль. В дверь снова позвонили. Мы почти перестали дышать.

Прошли несколько страшных минут. Я весь обратился в слух. Услышал как хлопнула дверь подъезда. Отшвырнув сливу вскочил:

– Валим! Осина схватил меня за руку.

– Стой! Надо подождать!

Мы прокрались к входной двери. Прислушались. Тишина. Осина осторожно глянул в глазок. Медленно отжал на собачку замка. Стараясь не скрипнуть открыл дверь. Мы выскользнули на площадку. Я рванул из подъезда. Осина догнал меня уже у двери и удержав за плечи остановил.

– Не беги, Вадик! Не беги! – прошептал он. – Только не беги.

Я подчинился. Мы вышли из подъезда. Фотоаппарат я прятал под майкой. С независимым видом мы пересекли двор. На нас никто не обращал внимания. Бабки на лавочке даже не смотрели в нашу сторону.

С трудом сдерживая шаг и стараясь не оглядываться мы перешли дорогу. Пошли по улице. Редкие прохожие равнодушно шли мимо. Милицейский «уазик» проехал по дороге, не заметив нас.

Да и что в нас было необычного, чтобы замечать? Просто два тринадцатилетних пацана, гуляющих во второй день летних каникул.

8

Барахолка гудела. Люди, нескончаемым потоком шли между рядами. Продавцы выставляли свой товар на деревянных ящиках или просто на земле. Мы с Осиной притулились с краю, почти у самого выхода. Женщина, продававшая чешские кроссовки «Ботос» пустила нас на уголок своего ящика. Разрешила положить туда наш фотоаппарат. Я робко переминался с ноги на ногу, норовя спрятаться за ее спину. Я очень боялся, что меня увидит кто-нибудь из знакомых взрослых.

Фотоаппарат оказался не самым ходовым товаром. Лишь изредка кто-нибудь спрашивал цену. Я стесняясь отвечал тихим, едва слышным голосом:

– Двести.

Любопытствующие удивленно морщились и шли дальше. Осина сидел на корточках сзади и курил. Он с самого начала не верил в эту затею. Я уже тоже начал в ней сомневаться.

Небольшого роста, сутулый, длинноносый мужчина лет шестидесяти с вьющимися седыми волосами остановился возле меня. Склонив набок голову осмотрел фотоаппарат. Спросил:

– Чей товар?

– Мой, – тихо ответил я. Длинноногий с интересом взглянул на меня.

– Можно посмотреть?

– Пожалуйста.

Он взял фотоаппарат. Расстегнул футляр. Я услышал как он бормочет себе под нос.

– Длиннофокусный … оптика… КОДАК… Профессиональная техника, – сказал он, подняв глаза. Я промолчал. Осина подошел и встал сзади.

– Сколько? Я хотел ответить, но Осина опередил меня:

– Двести, – твердо сказал он. Длинноногий не удивился. Просто сказал:

– Дорого.

– Не хотите, не берите. – отрезал Осина. Длинноносый продолжал вертеть фотоаппарат в руках.

– А где вы его взяли? – спросил он вдруг.

Я похолодел. Хотел что-нибудь соврать, но слова не шли с языка. Я беспомощно оглянулся на Осину. У того сузились глаза. На лице появилось злое и упрямое выражение.

– Не ваше дело! – грубо ответил он и схватив за ремешок потянул фотоаппарат к себе. Длинноносый не выпустил его из рук. Придержал и укоризненно произнес:

– Нехорошо, молодой человек, грубить старшим. Старших надо уважать. Уверен, что это вам скажет и товарищ милиционер, который стоит вон там – он махнул рукой в сторону выхода. – Хотите убедиться? Я могу позвать его.

Я испуганно посмотрел туда, куда он показывал. Милицейская фуражка маячила над толпой. От страха у меня схватило живот. Я бы убежал наверное. Но милиционер стоял у входа, отрезая последний путь к спасению.

Длинноносый с усмешкой наблюдал за мной. Все переживания похоже отражались на моем лице. Быстро сориентировавшийся Осина заискивающе сказал:

– Извините пожалуйста, я больше не буду – Честное пионерское не буду! Длинноносый насмешливо улыбнулся.

– Я вам верю, молодой человек. Конечно, каждый может ошибиться. Главное вовремя признать свою ошибку. Одну вы признали, я рад за вас. Пора признать и вторую.

– Какую вторую? – ошеломленно спросил Осина.

– Вы ошиблись в цене. Двести это слишком дорого. Вы согласны с этим, молодые люди? – он пристально посмотрел на нас. Я поспешно кивнул. Я согласился бы с чем угодно. Даже отдал бы фотоаппарат даром, лишь бы все это кончилось. Милиционер неспешным шагом пошел в нашу сторону. Я с ужасом смотрел как его серая с красным околышем фуражка плывет над толпой.

– Нормальная цена ему… – длинноносый помедлил. Казалось он получает искреннее удовольствие от наших мук, – сто рублей. Согласны?