Читать интересную книгу Книга огня - Анна Гурова

Глава 2

Врата Севера

— Заночуем здесь, — решил Грег, сразу как только увидел глубокую нишу под нависаюшей скалой, полуприкрытую корявой низкорослой елью.

Аличе, хромавшая за ним, остановилась и с облегченим опустилась на землю. Где-то по соседству журчал ручеек, трава была влажной и холодной.

— А почему так рано? — спросила девушка, начиная разматывать завязки мягких башмаков, которые Грег смастерил ей из кроличьих шкурок. — Мы же раньше всегда шли до темноты?

— Видишь, лес редеет? Мы уже почти на самом верху…

Грег помолчал, думая, стоит ли объяснить все как есть, но в итоге уклончиво пояснил:

— Не хочу идти при свете по открытому пространству.

В самом деле, чем выше они поднимались в горы, тем прозрачнее становился ельник. Все чаще встречались широкие поляны, каменистые русла ручьев и серые языки оползней. Стало гораздо холоднее. Облака то проползали мимо, то затягивали склоны густым туманом, то пролетали прямо над головой. А порой небо оставалось совершенно чистым, и тогда они никуда не шли, а сидели в зарослях погуще и выжидали.

— Отдыхай, а я пока осмотрюсь.

Аличе не очень понимала, почему ее спутник так осторожничает. За все дни пути они ни разу не видели ничего похожего на дракона. Даже она начала понемногу успокаиваться, но не Грег — тот не расслаблялся ни на миг. Вот и теперь — взобрался на скалу и пошел кругом, изучая место. Ночевки всегда устраивались только в ущельях, провалах и низинах, желательно заросших кустарником, который непременно оказывался до невозможности колючим. Никаких тропинок, никаких светлых, сухих, открытых мест! Они шли, постоянно держась в тени деревьев, — за время пути Аличе уже почти успела забыть, как выглядит небо.

И главное — никакого огня. С той самой их первой стоянки на горе в окрестностях Вишневой Лореты Грег ни разу не разводил костер, как бы холодно и сыро ни было ночами. Их запасы пищи быстро подходили к концу, но Аличе с тревогой видела, что ее спутник скорее предложит ей питаться сырым мясом, чем еще раз рискнет его поджарить. И в общем-то она была с ним единодушна. Она смутно помнила, что за змейство приключилось с костром, поскольку очнулась только в ручье, но при одной мысли о нем она вспоминала дракона и начинала дрожать от ужаса. Чем дальше от огня, тем лучше!

Закат пылал, будто огромный костер, только тепла от него не было. Мягкие башмаки на завязках, что смастерил ей Грег, врезались в щиколотки и почти не защищали подошву от острых корней и камешков. Аличе намеревалась ему пожаловаться, но передумала. Ей не хотелось, чтобы Грег презирал ее за слабость. Он и так отдал ей свою одежду, делится своими припасами, выбирает дорогу… Пока Аличе едва плетется, снова и снова переживая прошлое и пытаясь усилиями воли изгнать ужасные воспоминания, Грег уводит ее все дальше в горы, продумывая каждый шаг, чтобы ничто их не выдало. Он учитывает все мелочи. Он и место это, под скалой у ручья, выбрал для ночевки не просто так. «По границе света и тени, земли и воды, где дробится свет и звук, — сказал он однажды, — мы пройдем незамеченными…»

Незамеченными кем? Неужели он в самом деле считает, что дракон все еще ищет их?

И вообще, куда они идут?

Убедившись, что место годится для более-менее безопасного ночлега, Грег вернулся к скале. Аличе так и сидела там, где он ее оставил, даже обувь не сняла, хотя явно страдала от впившихся в голени ремней. Ну что за беспомощное существо! Грег подавил раздражение. Как же с этой девицей сложно! Нет, она не жаловалась — для этого она была слишком упряма. Стерев ноги, предпочитала идти, стиснув зубы, пока не падала на землю, и смотрела на него глазами брошенного птенца, которого так и хотелось придушить, а вместо этого приходилось тащить на руках. Она то и дело плачет украдкой, когда думает, что он не видит, и постоянно дрожит — то ли от холода, то ли от страха. И какая же она слабая, какая хилая! Из-за нее они не шли, а еле ползли.

Однако было и еще кое-что, куда более неприятное. Аличе, казалось, не вспоминала свой сгоревший городок — даже не заговорила о нем ни разу, словно ей и дела до него не было. Но каждую ночь ей снились кошмары; она возвращалась в Вишневую Лорету и кричала во сне, сгорая заново. Утром она ничего не помнила. И не знала, что Грег сидел рядом и не спал, положив руку на меч и следя за каждым ее движением. Лучше ей не знать, что с ней будет, если она одержима, если дракон успел завладеть ее волей…

А между тем самое опасное предстояло им завтра на рассвете.

Грег заглянул под скалу, убедился, что место сухое, и принялся выкладывать из сумки припасы. Но мысли его были заняты другим. Он смотрел на Аличе и колебался, сказать ли ей, что их ждет. С одной стороны — лучше ей ничего не знать. Известно, что любой человек легко пройдет по половице, но и ногой на нее не ступит, если ту же доску перекинуть через пропасть.

Но с другой стороны — если он не знает о девушке чего-то важного и оно всплывет в самый неподходящий момент… Например, прямо на перевале…

— Значит, ты — дочь алхимика? — спросил Грег, протягивая Аличе один из последних сухарей и полоску вяленого мяса. — Расскажи о нем. Как его звали, чем он занимался?

— Почему звали? — Аличе оторвалась от созерцания заката, багровевшего над скалой. — Милостью Змееборца, папа жив и здоров. Его зовут мэтр Даниэль, он служит герцогу Каррены…

— Ого! Не тот ли Даниэль, придворный алхимик, который уже второй месяц сидит, запершись в своей башне?

— Это потому, что он проводит Великое Превращение, opus mаgnum, — сказала Аличе, не решаясь укусить напоминающее подметку мясо. — Знаешь, что это такое? Он растит в атаноре особое каменное яйцо, из которого может вылупиться все, что угодно! Тут любая помеха может все испортить.

— Брат мне как-то рассказывал об этом самом превращении, но я не вникал, — признался Грег.

— А придворным папа стал совсем недавно. Его назначили около года назад. Он нарочно вызывал меня из Лореты, чтобы представить при дворе… — У Аличе заблестели глаза. — Какая там роскошь! Я думала, что попала в брачный чертог Святой Невесты! Представляешь, герцогиня в золотом парчовом платье, сверху донизу расшитом жемчужинами…

Грег хмыкнул.

— Мать у тебя тоже алхимик?

— Матери у меня нет. Она умерла, дав мне жизнь. Есть тетка, — подумав, добавила Аличе. — Фьямма. Она как раз алхимик.

— Фьямма? — удивленно повторил Грег. — Красивая черноволосая женщина, острая на язык? Я ее знаю.

— А я — почти нет, — насупившись, сказала Аличе. — Папа говорит, что она ведьма и идет путем погибели — прямиком в Бездну, к Адскому Змею, коему она родная сестра!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});