Читать интересную книгу Беседы - Александр Агеев

Допускаю, что в нынешней кризисной, конвульсивной обстановке все это звучит не очень впечатляюще. Но лично я никакой больше позитивной, конструктивной идеи для России не вижу. И, конечно, не дай Бог всем нам и в новом веке вновь впасть в какой-нибудь новый мессианский азарт.

— Как бы Вы определили экономику России сегодня — «капиталистическая», «переходного периода», «криминальная», какая-то иная?

— Если говорить про сегодняшний день, то, думаю, так: «рыночная криминально-ориентированная экономика переходного типа».

— Каковы, на Ваш взгляд, основные составляющие экономической стратегии России на ближайшие десятилетия?

— Я не могу согласиться с распространенными сегодня на Западе утверждениями, что Россия сама не знает, чего она хочет и что ей нужно делать. Похоже, что в реальности в российском обществе уже достигнута высокая степень согласия в отношении общих контуров экономической стратегии страны на перспективу ближайших десятилетий. Об этом, между прочим, свидетельствует и тот факт, что в своих основных положениях нынешние программы наиболее влиятельных общественных партий и движений — и левых, и центристских, и правых — очень во многом похожи друг на друга (за исключением, разумеется, самых крайних, маргинальных).

Исходная мысль всех этих программ по существу одна и та же: России предстоит строить «социально-ориентированное рыночное хозяйство». Ограничители, причем, похоже, те же самые, что и во всей современной Европе: рыночному хозяйству — да, рыночному обществу — нет.

Представляется, что любое ответственное будущее правительство России объективно не сможет избежать решения следующих задач.

1) Необходимо укрепление сложившейся структуры собственности в стране. Эта структура теперь уже близка к общеевропейской структуре. Главное сегодня — действенные гарантии собственности. Любой серьезный передел ее будет означать еще одну революцию, которую страна, скорее всего, просто уже не выдержит. Спору нет, приватизация была проведена, по существу, криминальными методами, но массовый пересмотр ее результатов обойдется российскому обществу много дороже, чем постепенное упрочение всеми законными мерами позиций эффективного собственника. Речь при этом идет, разумеется, о всех категориях собственников, включая и само государство.

2) Россия нуждается в продуманной, далеко идущей структурной (индустриальной) политике, в определении тех отраслей и тех предприятий, которые составляют общенациональные приоритеты, и тех, от которых страна должна избавиться, если нет никаких серьезных надежд на их радикальную модернизацию. Приоритеты нуждаются в льготах и всесторонней государственной поддержке, обреченные на исчезновение — в максимальном смягчении социальных последствий этого процесса. В ряду приоритетов центральное место, как представляется, должны занимать энергосырьевой комплекс, отрасли высокой технологии, включая ВПК, потребительские отрасли (легкая, пищевая промышленность, бытовая техника, автомобилестроение, жилищное строительство).

3) Международные события последних лет со всей очевидностью показали, насколько же безответственной была политика реформаторов первой волны, поставившая на грань необратимого распада российский научно-технический и образовательный потенциал. Спасение и дальнейшее развитие этого потенциала — важнейшее условие выживания России при новом соотношении мировых сил.

4) Пройдет, наверное, не меньше двух поколений, прежде чем в российской деревне утвердится какой-то новый экономически жизнеспособный строй. Вряд ли это будет модернизированный колхозный строй, так и не прижившийся нигде в мире. Скорее, коллективные формы труда будут (если они вообще будут) ближе к чему-то, похожему на чаяновские кооперативные схемы, позволяющие втянуть в кооперативные отношения даже самые продуктивные фермерские хозяйства. Необходимо, однако, исходить из того, что в современных условиях без всесторонней государственной поддержки никакие формы хозяйства в деревне не выживут и продуктивными стать не смогут.

5) Во всем мире экономическая активность, занятость и научно-технический прогресс зависят, прежде всего, от состояния малого и среднего частного предпринимательства. Все 90-е годы условия для такого предпринимательства у нас лишь ухудшались. Важность всестороннего развития классического частного сектора для России усугубляется, в частности, тем обстоятельством, что потенциальные масштабы безработицы в стране в настоящее время — до 25–30 % всей рабочей силы.

6) Сегодня в России общепризнано, что рынок — это нормальное состояние всякой здоровой экономики. Пока у нас имеются только зачатки рыночной системы, полнокровный рынок требует восстановления полной дееспособности денег, бесперебойно функционирующей платежной системы и высокоразвитой рыночной инфраструктуры, включая коммерческие и инвестиционные банки, фондовый рынок, пенсионные и иные накопительные фонды, страхование, ипотеку, потребительский кредит, эффективные арбитраж и гражданское судопроизводство и многое другое. Не может также считаться здоровым нынешнее господство чужой валюты в стране. Однако дедолларизация российской экономики не может и не должна быть достигнута административными, насильственными методами. Решение этой задачи — постепенный процесс. Среди прочих экономических мер он подразумевает, возможно, и выпуск устойчивой, стабильно конвертируемой национальной валюты («червонца»), параллельной нынешнему обесценивающемуся рублю.

7) Центральная проблема российской экономики на всю видимую перспективу — инвестиции. Мне трудно согласиться с распространенной сегодня точкой зрения, что, из-за слабости внутренних источников накопления на 9/10 это проблема иностранных инвестиций. В ряду имеющихся возможностей необходимо прежде всего указать, во-первых, на ожидаемый и вполне реальный рост бюджетных доходов в результате давно уже назревшей налоговой реформы, улучшения техники сбора налогов и возможного возвращения в государственную казну в полном объеме традиционных акцизных сборов; во-вторых, на законный эмиссионный доход государства в результате более свободной, менее догматичной, но в то же время стабильно умеренной денежной политики Центробанка; в-третьих, на постепенное снижение уровня учетной ставки и коммерческого процента в стране до и ниже уровня прибыльности в реальном секторе экономики, что в конце концов сделает невыгодным «торговлю воздухом», прекратит массовое «отсасывание» средств из реального в спекулятивный сектор и восстановит нормальный среднесрочный и долгосрочный кредит; в-четвертых, на восстановление дееспособной банковской системы и (в результате комплекса специально направленных на эти цели политических и экономических мер) доверия населения к государству и банкам, что позволило бы привлечь в организованный банковский оборот те десятки миллиардов долларов, которые сегодня хранятся в стране «под матрацем»; наконец, в-пятых, на постепенное возрождение доверия иностранных прямых и портфельных инвесторов (включая в первую очередь отечественный капитал, эмигрировавший за границу) к российскому рынку и возможностям инвестирования в России.

Российские реформаторы первой волны явно перестарались с темпами и масштабами открытия российской экономики. За исключением нескольких отраслей, уровень конкурентоспособности российской продукции сегодня настолько невысок, что она не выдерживает конкуренции не только на внешних, но и на собственном внутреннем рынке.

А между тем в 90-х годах для иностранных производителей и российских импортеров на внутреннем рынке в результате соответствующей валютной и таможенной политики были созданы не просто нормальные, а привилегированные, поощрительные условия.

Ни в коем случае не замыкаясь вновь, Россия в перспективе по крайней мере одного-двух десятилетий должна найти какой-то оптимум между открытостью своих экономических границ и необходимостью (понятно — временной) защиты своих национальных производителей.

Это исключительно сложная задача, где, например, всегда приходится искать компромисс между, с одной стороны, необходимостью валютной и таможенной защиты отечественных производителей и своих экспортеров, и, с другой, неизбежным при подобной политике занижением стоимости национальных активов и тем самым созданием искусственно благоприятных условий для иностранных инвесторов. И это ни в коей мере не идеологический вопрос: это проблема реальных национальных интересов, не учитывать которые не может никто.

Конечно, сказанное выше далеко не исчерпывает круга задач, стоящих перед Россией. Но сегодня, однако, ясно одно: пусть пока еще в размытых берегах, но русло движения России на перспективу, по крайней мере, нескольких десятилетий определилось.