— Я был очень, очень далеко отсюда, трактирщик.
Сайрус вздрогнул, поняв, что вслух он ничего не спросил. Волшебник перегнулся через стол и коснулся лба Сайруса затянутым в перчатку пальцем.
— Я хочу побольше узнать о некоторых известных людях. Расскажешь мне о них, а потом займешься своим делом.
Сайрус стал рассказывать человеку в капюшоне обо всем, что знал. Имена, которые он называл против воли, пугали его — такими могущественными и смертельно опасными были их обладатели. Язык сам выбалтывал истории, которые трактирщик когда-то слышал от посетителей и даже не предполагал, что еще помнит их.
Наконец он выговорился — и испуганно почувствовал, как мутнеет сознание.
Волшебник равнодушно наблюдал, как трактирщик с помутневшим взглядом встает из-за стола и возвращается к своим обязанностям. Он ничего не запомнит. Никто не узнает, что здесь появлялся Сумрак. Можно спокойно допить эль — волшебник не прикасался к нему десять лет, и оттого напиток казался еще вкусней.
«Десять лет. — Сумрак размышлял, глядя в кружку. — Прошло всего десять лет. Я думал, гораздо дольше».
В памяти вспыхивали воспоминания о бесконечных схватках в Пустоте, которая была частью сущности его друга и одновременно врага. В Пустоте, которая была его тюрьмой. Он думал, что никогда уже не увидит Драконье царство.
«Десять лет. — Он сделал еще глоток и улыбнулся. — Невысокая цена за то, что я получу. Чертовски малая цена».
Голову пронзила резкая боль — и тут же утихла. Так было уже не раз со времени его возвращения, и Сумрак перестал обращать на это внимание. Он сделал еще глоток. Ничто не сможет омрачить его торжества, и уж конечно, не какая-то головная боль.
ГЛАВА 3
Одинокий факел, оставленный смертными, давно догорел, но Темный Конь и не нуждался в нем. Он даже не заметил, как свет замигал и погас. Ярость и страх переполняли его. По Драконьему царству в полной безопасности бродит Сумрак, и ничто не мешает ему сеять свое безумие по беззащитной земле.
«А я валяюсь здесь, беспомощный, как младенец, в плену у болвана-смертного, который даже толком не понимает, что натворил!» — издевался над собой Темный Конь.
Вечно он недооценивает человеческую изобретательность — впрочем, как и человеческую глупость!
Меликард остался глух к его мольбам. Король Талака был одержим лишь одной мыслью — очистить континент от драконьих кланов, от союзников и противников — от всех подряд. Король не желал понимать, что Сумрак может стереть с лица земли и драконов, и людей, и эльфов — вообще все живое!
— Что значит один волшебник по сравнению с кровожадностью Королей-Драконов? — спросил Меликард.
— А про Азрана Бедлама вы забыли? — взревел Темный Конь. — Бедлама, который поразил своим ужасным клинком, Безымянным, столько драконов — даже самого Красного Дракона!
Король холодно улыбнулся:
— За что и заслужил благодарное восхищение людей.
— Ему могли попасться под руку и люди, смертный! Азран был так же опасен для драконов, как и для своих соплеменников!
— Существо, которое ты называешь Сумраком, известно людям с древних времен, а мир все еще цел. Можешь заняться своим Сумраком после того, как послужишь мне. На мой взгляд, это справедливое решение.
Не было смысла объяснять, что всегда находился кто-то, кто сдерживал Сумрака, — и этим кем-то чаще всего был именно Темный Конь. Другие волшебники тоже сражались с Сумраком и побеждали его, но Конь-Призрак всегда был рядом. Сейчас же он беспомощен!
— Итак, демон?
В бессильной ярости Темный Конь ревел и брыкался в прочных стенах своей невидимой клетки.
— Безумец! Ты что, не слышишь меня? Или у тебя не хватает ума понять мои слова? Твоя дурацкая мечта истребить всех драконов никогда не сбудется; а пока я сижу здесь, Сумрак сметет с лица земли и драконов, и людей!
Король Меликард повернулся к колдуну и холодно повелел:
— Проучи его.
Старый колдун Дрейфитт произнес несколько заклинаний, и Темного Коня обожгло нестерпимой болью. Боль все нарастала — и наконец Темный Конь растекся по полу черной лужицей. Меликард развернулся и ушел, задержавшись в дверях лишь для того, чтобы дать заклинателю новые распоряжения.
Вместе с королем ушел и скользкий человечек по имени Кворин.
Темный Конь попытался убедить старого колдуна. Бесполезно… Дрейфитт был воплощением слепой преданности, свойственной лишь представителям его расы.
«И вот я здесь», — расстроенно пробормотал Темный Конь.
— Однажды со мной случилось нечто очень похожее, — издевательски произнес знакомый голос. — Попался в ловушку, из которой невозможно убежать. Наверное, сейчас ты можешь представить, как я себя тогда чувствовал.
Темный Конь напрягся, готовясь к новым испытаниям.
Факел вспыхнул вновь кроваво-красным пламенем. Посреди малиновых теней появилась фигура в плаще с капюшоном.
— Сумрак!.. Или Мадрак!.. — заревел Темный Конь. — Ты пришел поиздеваться, зная, что твоя шкура останется цела!
Волшебник картинно раскланялся, словно актер после удачного выступления.
— Если хочешь, зови меня Мадрак — или как угодно. Мне все равно. Я пришел сказать тебе кое-что. Я сидел в таверне, пил эль и снова впитывал в себя жизнь. И мне удалось вспомнить все! Я вспомнил каждую свою жизнь до мелочей. Я вспомнил тот роковой день, когда на меня пало проклятие. Я вспомнил больше, чем могу рассказать тебе!
Сколько Темный Конь был знаком с человеческой расой, столько же он знал и Сумрака. Волшебник возрождался к жизни вновь и вновь, обреченный быть рабом то темных, то светлых сил. Но каждый раз он был лишь тенью прежнего чародея. О своих прошлых жизнях он помнил немногое, а то и вовсе ничего. Его способности всякий раз менялись. В каждом новом воплощении он мучился от невозможности обрести цельность. Может быть, поэтому он каждый раз брал новое имя, надеясь, что когда-нибудь все-таки станет цельным человеком — Сумраком. Минула вечность, и вот что-то изменилось. Может быть, теперь наконец-то сбудется его мечта! Темный Конь искренне надеялся на это.
— Значит, с тебя снято проклятие, и ты можешь жить спокойно!
Сумрак горько засмеялся и шагнул вперед. Он поднял капюшон и показал Темному Коню свое лицо — точнее, расплывчатое пятно на месте лица.
— Еще нет, дорогой друг, еще нет! Но Мадрак уже исчез, и я пока не знаю, что за личность заменит его. Но не та, что была в прошлом, это совершенно очевидно. Я почувствовал, что мне нужно поговорить с тобой.
— Если ты освободишь меня, я сделаю для тебя все, что смогу, Сумрак.
— Освобожу? Не смеши меня! Забавно, как переменились наши роли! Какая ирония судьбы!
Непривычные интонации волшебника насторожили Темного Коня, пробудив в нем дурные предчувствия. Может, на смену проклятию пришло что-то еще более темное и зловещее? Не повредился ли он рассудком? Этого еще не хватало…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});