Тренировка — перерыв. Тренировка — перерыв. Мечи, стрельба из пращей, работа с кинжалами и снова мечи. Щиты смени-и-ли! Эй, кто давно в сотне, кто успел опыт получить — с новичками в пары становимся. Показываем, рассказываем им что узнали — не стесняемся! Так, а теперь групповые схватки. Пятая децима с первой. Пятая — слышали? У вас сегодня неравный бой, раздолбаи!
Пятая децима — это мы. Нам еще доукомплектация предстоит, а в первой дециме все десять человек. Причем в замок они прибыли раньше и прокачались лучше. Минута сражения — и мы все легли, кроме Скипа, который продержался еще несколько секунд в одиночку, прежде чем его окружили и Креппер засчитал нам поражение. Получилось, что Скипу повезло больше других. Он единственный остался на ногах и его не успели избить тупыми железяками до полусмерти. Серьезнее всего досталось мне, как самому зеленому. А-а, переживу. Мне пох.
Заклинание работало отлично, волшебную силу снимало умеренно. Пять пунктов маны — не так уж и мало, если это пять пунктов из ста возможных, и запас постоянно пополняется за счет отдыха и медитации. Осталось понять, как будет на уровнях выше и с более сложными заклинаниями. Может, мне пока послабуха идет как новоначальному? Непонятно. В базу знаний с таким графиком тренировок и таким командиром лазить особо некогда. И сама база на моем уровне куцая: информация по половине запросов или ограничена, или отсутствует.
Кстати, мне уже доступно создание еще одного заклинания. Пока — тоже простого. У-уф, мне бы сейчас исцеляющее какое-нибудь… Не, ну его нафиг. В таком состоянии, как у меня теперь, лучше ничего не создавать. Не ровен час, исцелишься сразу от всех болезней путем отправки самого себя на тот свет.
— Давай подлечу, — сказал Меченый, подползая ко мне. В схватке он показал себя молодцом, и оправлялся от нее заметно быстрее меня, Пента и Друвайера. Но все равно выглядел плоховато.
— Ты себя подлечи, — посоветовал я.
— Успел уже. Только результаты не сразу проявятся. А тебе помогу — и у меня поправка быстрее пойдет.
— Ты лекарь, что ли?
Меченый посмотрел на меня с удивлением.
— Нет, но лекарские навыки серьезные. Ты ж клеймо у меня на лбу рассмотрел поди? Преступник я, а преступников никто не любит. И лечить нас отказываются не только настоящие лекари и деревенские знахари, но и многие колдуны, и шаманы диких. Приходится самим. А на каторге и вовсе сдохнешь, если не умеешь себя ремонтировать.
В стороне от нас Креппер стравил между собой еще две децимы. На сей раз — в равном бою. Эх, посмотреть бы! Да куда там — не было сил даже поднять голову. Оставалось слушать азартные крики сражающихся, звон мечей и ругань сотника, подбадривающего бойцов. Скип заметил, что Меченый открыл лазарет, и подтащил к нам Пента и Друвайера. Легко, как младенцев.
— Здоров же ты, — сказал я ему.
— Он раньше вышибалой в трактире своего дядюшки работал, — прокряхтел Друвайер, переворачиваясь на живот. — А в вышибалы слабаков не берут, не бойсь. И родственника не возьмут, поскольку порядок в заведении дороже.
— А ты? — полюбопытствовал я. Разговор отвлекал от боли, прекращать его не хотелось.
— А что я? — удивился Друвайер. — Я крестьянин простой, из земель барона Рутгера. Того самого, что сегодня опять драконов над плацем провел. У нас только Пент из другого королевства. Тож крестьянин, только государственный.
— А как же он сюда попал?
— Дык по набору по рекрутскому. От общины своей.
— Но почему он сюда попал, а не в армию своего королевства?
— Экий ты странный, — покачал головой Меченый, покончивший с наложением заклинаний на меня и теперь совершающий пассы над телом потерявшего сознание Пента. — Вопросы глупые задаешь. Сам-то откуда?
— Мне память отшибло после переброски, — соврал я. — Знаю только то, что успел узнать уже тут. А из прошлого или совсем ничего не могу вспомнить, или мерещится всякая невидаль.
— Да, слышал, бывает так, — авторитетно сказал Скип. — Особенно если издалека кого перебросили.
— И чего мерещится тебе? — поинтересовался Меченый.
Я бегло нарисовал в словах пару картин из повседневки моей цивилизации. Друвайер охнул от удивления, Меченый буркнул: «Вот да!», — а Скип присвистнул.
— Мне такого и после полубочонка пива на день тезоименитства его величества не снилось, — сказал Друвайер. — Может, порчу навели на тебя?
— Нет на нем порчи, — возразил Меченый. — Наверно, правда из-за переброски это, и после пройдет. А не пройдет — глядишь, и к лучшему. Многие хотели бы забыть свою прошлую жизнь и начать новую, да не у всех получается.
После такого вердикта я мог расспрашивать ребят о чем угодно, и мне охотно отвечали. Перво-наперво, конечно, я выяснил суть и подоплеку процесса, из-за которого якобы заработал амнезию. Переброска означала следующее. Несколько лет назад великий маг Герхард как-то изловчился и нашел дешевый по расходу волшебных сил способ телепортации рекрутов от мест проживания до замка. Что обеспечивало постоянный приток денежных средств в истощенную казну герцога и приятный бонус в виде продуктов питания, которыми общины снабжали новобранцев на дорогу. А так как на четвертое десятилетие непрерывной войны ни одна община достаточно людей дать не могла, Герхард принялся воровать рекрутов из сопредельных королевств, а потом и не из сопредельных. Как я и заподозрил с самого начала, способ Герхарда серьезнейшим образом нарушал фундаментальные законы использования магии вообще и портил международные отношения в частности. Его величество Бальдур Великолепный был сильно недоволен и опасался тяжелых последствий, особенно со стороны сверхъестественных сил. Однако с мерами пресечения не торопился, поскольку исправно получал нужное число ополченцев только из Каритекского герцогства, и ниоткуда больше.
Пока мы трепались, Креппер устраивал один гладиаторский бой за другим, и вскоре остальные децимы перешли в то же состояние, что и наша, то есть в беспомощно лежачее. Пробежавшись туда-сюда меж валявшихся повсюду стонущих тел, сотник остановился рядом со мной и зло сплюнул, попав мне на сапог.
— Мышата немощные! — презрительно процедил он. — Слизняки! Тараканы! Никуда вы не годитесь, — но я из вас сделаю людей! Отдыхать, восстанавливаться, — а потом продолжим!
Я набрал горсть песка и аккуратно стер плевок, хотя больше всего хотелось пнуть Креппера по яйцам, а когда свалится, почистить обувь о его физиономию. Когда-нибудь в будущем так и поступлю. Чувствовал себя я уже более-менее нормально, как и остальные наши. Раньше сядешь — раньше выйдешь, и мы успели немного очухаться. Две милые молодые служанки в сопровождении стайки мальчишек принесли на плац еду — то ли полдник, то ли просто закусь для скорейшего восстановления. Каждому досталось по крынке молока и ломтю хлеба в полкаравая, разрезанного вдоль и начиненного кусками жирной говядины вперемешку с жареным луком. Умяв чудовищный местный бутерброд и выпив молоко, я отдал крынку одной из девушек. Надо бы познакомиться потом с ними поближе. С обеими.
Моя упавшая чуть не до нуля живучесть росла с каждой секундой. Вряд ли только от еды и отдыха. Похоже, висевший над плацем Покров, который Герхард недавно зачем-то временно снял, что и привело к казусу с драконами, имел другие функции, кроме защитной. Желая проверить догадку, я стянул кольчугу, подкольчужницу, рубаху, и осмотрел себя. Выждал немного и осмотрел снова. Точно: едва налившиеся по всему телу синяки сходили буквально на глазах. Наверно, когда Покров на месте, на плацу и серьезные травмы получить невозможно. Зря я опасался переломов рук и ног.
— Э, салага, а ну надень кольчугу обратно! — рявкнул Креппер.
— Так точно, господин сотник! — бодро ответил я, не дожидаясь продолжения в виде потока ругательств. — Хотел лишь глянуть, как восстановление идет! В новинку для меня служба, извиняйте!
— Ниче, быстро в старинку станет, — смягчился Креппер. — Обвыкнешься.
Обвыкнусь? А зачем мне обвыкаться с таким скотским к себе отношением? Чтоб меня дрессировали как собаку, чтоб какая-то пьяная гниль на меня покрикивала? Прости, начальник, у меня другая программа.