Читать интересную книгу Очки Гудвина - Галина Грановская

– Значит, звонить в милицию не будем? Или как?

Некоторое время все снова молча смотрели на стол, не в силах оторвать взгляд от денег. Соблазн оставить их себе был очень велик. Как велика и вероятность того, что их, непонятно как и зачем, втягивают в какое-то тёмное дело.

– Ки-и-но-о, – протянул Птахин. И вдруг встрепенулся. – Это мысль! Вот что, – оглядевшись, произнес шепотом. – Сейчас мы запираем дверь и идем в кинотеатр. Здесь оставляем все как есть, если милиция по следу идёт, и эту сумасшедшую уже разыскивает, то нас, извините, не впутать! Мы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем. Нас здесь в это время вообще не было, мы в кино были. На дневном сеансе! Короче, идём! Заодно разузнаем, что там слышно по поводу ограбления. Ключ дежурной не оставлять и никому из наших, если встретим вдруг, ни слова. Из гостиницы выходим по одному, чтобы не привлекать внимание.

– Голова идет кругом. Давайте поедим и всё ещё раз обдумаем, – сказала Варвара. – Из-за этой тётки у нас и чай остыл.

– Нечего обдумывать. Как решили, так и сделаем, – решительно произнёс Хрякин, взглянув на свои часы. – Пейте свой чай, а я пива хлебну. Есть чем бутылку открыть? – повернулся к Птахину.

Поймав перочинный нож, сдёрнул крышечку с бутылки.

Минут пять все молчали. Сидя на краю постели у тумбочки Птахин жевал бутерброд, шумно запивая его чаем, Варвара елозила на другом краю кровати, нервно покусывала нижнюю губу и крошила вафлю. Наконец, не выдержав, поднялась.

– Ну что, я пошла?

– Давай, – кивнул Хрякин. – Я следом.

После её ухода Птахин отставил пустой стакан, вытер губы бумажной салфеткой и повернулся к приятелю.

– А что, если эта тётка действительно с какой-нибудь киностудии? Что если возьмёт и пришлёт кого-нибудь за нами, чтобы сниматься в лесу?

– Если пришлёт, будем сниматься, в чем проблема? – удивился Хрякин. – Это вообще было бы лучше всего. Заработаем.

– Ну, не знаю, лучше или нет, – Птахин кивнул в сторону окна, за которым по-прежнёму шёл дождь. – Представляешь, как сыро в лесу после такого потопа? И говорят, клещей в этом году полно… – Он осёкся, некоторое время молчал, потом искоса взглянув на Хрякина, неожиданно продолжил совсем другим, вкрадчивым голосом. – Слушай, Вовка, а ты не мог бы один справиться, если что? Я не отказываюсь, конечно. Хотя там всего одна сцена, чего ж вдвоем пыхтеть? К тому же, она ведь не сказала, что берёт тебя… но я, я готов уступить тебе свою роль при одном условии, – закончил уже более решительно, – при условии, что деньги делим на троих, и я в любом случае получаю свою долю. Идёт?

3

Когда случалось выезжать на гастроли, Василине всегда доставался одноместный номер. Молодые предпочитали свою компанию, держались вместе, никто не рвался жить с ней в одной комнате. С такой и не поболтать, всё время молчит, возится со своими куклами. Да и слишком стара, чтобы делиться с ней секретами и сплетнями. А когда рот открывает, то что-то такое, учительское в интонациях проскальзывает. Видимо, работа в школьной библиотеке наложила свой педагогический отпечаток. А молодым не нравится, когда их поучают, советы дают. Так что Лапоткову не то, чтобы не любили, но как-то обходили стороной. Впрочем, и она ничьей дружбы не искала и одиночества не боялась. Привыкла. Одиночество, оно не так уж плохо. Никто не внедряется в твоё сознание и в личное пространство, не нарушает твоих планов в самый неподходящий момент.

Закрыв номер на ключ, она отправилась на завтрак в гостиничный буфет. Прошла длинным пустым коридором и оказалась в просторном холле, где тоже было пусто. Лишь за стеклянной перегородкой сидели и вяло перебрасывались фразами две женщины из гостиничной обслуги. Похоже, в гостинице, кроме их театральной группы, никто не жил. Артисты же просыпаются поздно.

Но сегодня рано поднялась не только Баба-Яга.

В холле Василина увидела Варвару. Та, издали поздоровавшись, сделала озабоченное лицо, дескать, некогда, спешу, и прямехонько – к входной двери.

– На улицу? В такой дождь? – сделала изумлённое лицо Василина. – Далеко?

Варвара нехотя приостановилась.

– В кино, – пробормотала.

– Где это так рано начинают фильмы показывать?

– В кинотеатре, естественно, где же ещё? – уже с несвойственным ей раздражением дернула плечом Варвара. – Первый сеанс в двенадцать, но надо ещё купить билеты.

– Сомневаюсь, что в такую погоду за ними стоит километровая очередь, – хмыкнула Василина. – Ты хотя бы зонт взяла.

– У меня его нет.

– Давай я за своим схожу, – предложила Василина.

У неё был прекрасный чёрный зонт, который она, в отличие от молодёжи, всегда предусмотрительно возила с собой. Но Варвара от зонта отказалась, кинотеатр вот он, за углом, рукой подать! Так в тонком платье и выскочила в дождь.

Покачав головой Баба-Яга продолжила свой путь в направлении буфета. Она дошла до широкой, ведущей наверх лестницы, когда послышался быстрый топот и сверху вниз слетел, едва не сбив её с ног, Вовка Хрякин.

– Осторожнее! – Василина отпрянула в сторону.

Всегда-то он носится как угорелый!

– Опаздываю! – бросил в ответ Вовка, не останавливаясь, и тоже устремился к выходу.

Это было, по меньшей мере, странно, бежать куда-то сломя голову в такую погоду.

– Вот молодёжь, – послышался голос из-за стеклянной перегородки. – И дождь им нипочём!

Василина оглянулась. В проёме окошка в стеклянной перегородке, над которым красовалась надпись «Администратор», маячило лицо сильно накрашенной дамы неопределенного возраста. Мощные плечи обтягивала ажурная кофточка.

– Вы посмотрите, как льёт! За порог выйдешь, так сразу в канализацию и смоет! Не-ет, – протянула администраторша, – в такой ливень зря бежать куда-то никто не будет. Что-то тут… Тань! – повернув голову, окликнула девушку, сидевшую у окошка над которым было написано «Касса». – Не хочешь прогуляться? Похоже, в универмаге какой-то дефицит выбросили!

– Я, что, ненормальная? – фыркнула Тань.

В самом деле, подумала Василина, нормальный человек пережидает непогоду под крышей. Мудро она поступила, отказавшись от утренней прогулки. Погуляет позже, после дождя и воздух будет чище. Правда, пришлось отказаться и от завтрака в кафе, где, погуляв, она обычно ела свою овсянку. Но позавтракать можно и здесь. Правда, она ещё ни разу в гостиничном буфете не была, найдется ли там что-нибудь, кроме выпивки и каких-нибудь заветренных бутербродов?

Уже входя в буфетную, услышала торопливые шаги и оглянулась. Птахин. Судя по непромокаемой курточке, тоже решил выйти на улицу. Администраторша была права – явно что-то было не так в это утро. Чего это в такой ливень их всех куда-то потянуло? Ладно, решила Василина, рано или поздно все разъяснится, а сейчас нужно позавтракать

– Нет, овсянки нет. Но если надо – приготовим, – бойко откликнулась на её нерешительный вопрос рыжеволосая девушка за барной стойкой. – Делов-то. Вы какую любите – на воде или на молоке? Сладкую? С изюмом, может быть?

– Лучше с молоком, если есть молоко. Только, пожалуйста, не кладите ни сахара, ни изюма.

– Ясно. Будет вам овсянка. Минут через десять.

Пораженная уровнём сервиса Баба-Яга огляделась и, как ей показалось, поняла причину столь внимательного к себе отношения.

– У вас всегда так пусто?

– Только по утрам, – ответила девушка, выуживая из недр подстолья кастрюльку. – Вечерами сюда и те, кто в гостинице живёт, спускаются, и местные заглядывают. А по выходным иногда столько набежит народу, что только поворачивайся! – добавила гордо. – Да вы присаживайтесь пока, я принесу вам вашу овсянку.

Василина проскользнула к самому дальнему столику у окна и, усевшись, ещё раз окинула взглядом помещение. Как и во всей гостинице, обстановка была довольно старомодной – тёмные дубовые панели до половины стены, покрытые белыми скатертями столы, массивные стулья, – но это как раз ей и понравилось, был в этом какой-то старомодный успокаивающий уют. Напротив окна прямо на стене была нарисована маслом большая картина в стиле пятидесятых: на переднем плане резво бегущая лань в светлых пятнышках, а в отдалении таилась в ядовито-зеленых кустах фигура то ли собаки, то ли волка, она художнику как-то не слишком удалась. Лапоткова перевела взгляд на окно, за которым её взору предстала картина живая. Проезжающие машины взбивали колесами водяные фонтаны, редкие прохожие бежали по щиколотку в воде, держа над головой кто – газету, кто – пакет, кто – какой-то мешок. Зонтиков почти ни у кого не было, дождь всех, за редким исключением, застал врасплох. Он уже не лил с прежней силой, но и прекращаться, похоже, пока не собирался. Не зря ей сегодня спалось дольше обычного и вставать не хотелось, организм словно чувствовал, что погода переменится. И проснувшись, она почти наверняка знала, что день будет необычным. Предчувствие не обмануло, вот, пожалуйста, ливень, в одно мгновенье поменявший все её планы.