— Напротив, свежесть эта очень приятна.
— Согласен, но небезопасна.
— Перестаньте, разве вы забыли, что дома мы ежедневно проводим вечера на открытом воздухе в саду.
— То совсем другое дело, теперь же вы в парадном наряде с открытыми шеей и руками. Право, Мария, не лучше ли будет вернуться в залы дворца?
— Ну что ж, если вам так хочется, пусть будет так, однако я прошу вас подождать немного.
— Зачем же снова терять время?
— Да потому, что мне хочется увидеть принцессу.
— Хорошо, я согласен исполнить ваше желание, мы останемся, — проговорил Эдвард, подумав про себя:
«Она ревнует принцессу. Как это странно! Но что же за причина, однако?»
В это время принцесса Джелла уже вступила в сад, окруженная веселой блестящей толпой, составлявшей ее свиту. Черные рабы с красными чалмами на голове и в коротких туниках из белого глазета, с массивными золотыми кольцами на кистях рук и на ногах несли на плечах ее паланкин, усеянный, подобно женскому убору, сплошь драгоценными камнями и представлявший собою выдающееся произведение современного искусства. Спереди и сзади богатого паланкина шли два отряда женской стражи принцессы. Когда Джелла заметила, что лорд Сингльтон направился навстречу ей, она подала знак несшим ее рабам, и они мгновенно преклонили колени.
Опущенный на землю паланкин дал возможность принцессе Джелле выйти. На ней был надет, как всегда в таких случаях, европейский костюм. Белое в дорогих кружевах платье ловко обхватывало ее изящный стан, достойный резца древних ваятелей, оставляя обнаженными только шею и руки; роскошные черные волосы были украшены черной эмалевой диадемой из бриллиантов необыкновенной величины.
— Добрый вечер, милорд, — обратилась она с приветствием к губернатору, протягивая ему по английскому обычаю руку, — я обещала, и вот я здесь.
— При появлении вашем, принцесса, забываешь действительность и, глядя на вас, переносишься в сказочный мир. Весь Восток — страна поэтов с его прекрасными, как день, султаншами — так и предстает перед глазами.
— Вы хотите этим сказать, милорд, что я одна из них? — заметила, улыбаясь, Джелла.
— Разумеется, и притом самая прекрасная и обворожительная, — ответил, слегка склонив голову, лорд Сингльтон, а затем добавил:
— Для моего бала недоставало царицы, но появление ваше вывело меня из затруднения, и я осмелюсь вручить вам царственный скипетр.
— С благодарностью возьму его, милорд, и, приняв этот знак высокого уважения, не намерена выпускать его из рук до самого утра.
Губернатор склонился перед принцессой и в знак благодарности поднес ее руку к своим губам.
Во время описанного только что разговора Мария и Эва, скрытые толпою невольников и отрядами женской стражи, устремляли свои взоры на Джеллу, рассматривая ее, особенно была внимательна Мария. После напряженного, продолжавшегося несколько минут осмотра Мария наклонилась к плечу сестры и тихо спросила:
— Тебе нравится принцесса?
— Она — красавица, а ты как считаешь?
— Согласна с тобой: красота ее ослепительна, но вместе с тем она не только не нравится мне, а совершенно напротив, внушает мне какой–то невольный и безотчетный страх.
— Это почему?
— Глаза ее выражают злость, а улыбка — жестокость.
— А по–моему, ее взгляд и улыбка, — заметила Эва, — кажутся олицетворением кротости.
— Посмотри внимательно еще раз, — нетерпеливо отстаивала свое мнение Мария, — вглядись лучше, и ты согласишься со мной.
Между тем принцесса, заметив неподвижно стоявшего поблизости Дургаль–Саиба, сделала ему знак приблизиться. Принц с поспешностью повиновался. Джелла обратилась к нему с обворожительной улыбкой:
— Как, принц, разве вы не знаете, что властью лорда Сингльтона я сегодня стала царицей бала? Почему не поспешили вы заявить свои верноподданнические чувства у ног вашей повелительницы?
— Я ожидал вашего милостивого разрешения, — ответил Дургаль–Саиб, целуя протянутую руку принцессы.
Джелла наклонилась к нему и тихо спросила его, так тихо, что никто не мог расслышать произносимых слов:
— Известно здесь о случившемся?
— Пока нет, — так же тихо ответил Дургаль–Саиб.
Эдвард подошел к сестрам, шепнув им на ухо:
— Теперь можно идти, так как вы уже удовлетворили свое любопытство.
— Если бы вы знали, Эдвард, — вдруг заговорила Мария, — что за удивительное чувство возбуждает во мне вид этой женщины. Я не могу сама решить, служит ли это предчувствием чего–то недоброго с ее стороны, но при виде ее я сама не своя… мне так и кажется, что она послужит причиной моего огромного несчастья.
— Вернемся в зал, и я ручаюсь вам, что вы ее не увидите. Итак, вы согласны пойти со мной?
— Разумеется.
— Так поспешим.
Эдвард взял Марию под руку и вместе с Эвой стал протискиваться сквозь огромную толпу, собравшуюся возле принцессы и становившуюся с каждой минутой все более многочисленной. Но от орлиного взора Джеллы, наблюдавшей за каждым движением молодого англичанина и обеих сестер, не укрылось их намерение.
— Милорд, — обратилась она к лорду Сингльтону громко, — будьте любезны, верните сэра Эдварда Малькольма, который удаляется, не повидавшись со мной.
Эдвард, конечно, услышал эти слова, но лорд Сингльтон счел нужным повторить просьбу высокой гостьи.
— Мистер Эдвард! — позвал он.
— Что прикажете, милорд? — спросил, приостановившись, молодой человек.
— Принцесса желает видеть вас и удостаивает чести приблизиться.
Эдвард подошел, не колеблясь. Джелла махнула ему рукой в знак приветствия и проговорила с улыбкой:
— Брат ваш, Джордж Малькольм, обещал познакомить меня со своей невестой; отсутствие его заставляет меня просить вас исполнить данное им обещание.
Мария дрожала и, кажется, упала бы, если бы не опиралась всей своей тяжестью на руку Эдварда.
Молодой человек почтительно поклонился:
— Позвольте мне, принцесса, иметь честь представить вам сестер Марию и Эву Бюртель — воспитанниц моего отца.
Обе сестры поклонились.
— Прошу вас, — продолжала Джелла, — объяснить этим молодым мисс, что я друг сэра Джона Малькольма, их опекуна, и, следовательно, имею право рассчитывать и на их дружбу.
— Обе слышат вас, принцесса, — пробормотал Эдвард.
Джелла между тем продолжала, стараясь придать своему голосу самые ласковые интонации:
— Эва, Мария… Как приятно звучат эти имена; они равняются в прелести с этими восхитительными, лучезарными личиками! Я от всего сердца, с самым горячим одобрением поздравляю вас, Эдвард, и брата вашего с прекрасным выбором. Вам же, мисс Мария, я предсказываю будущность, полную радости и счастья. От вас так и веет молодостью, очарованием и красотой, то есть теми дарами природы, которые сравнительно с другими должны особо цениться мужем.