Читать интересную книгу Безумный Рудокоп XVI - Кай Ханси

звук, но не видео. Рад записью видео специалисты гильдии все еще колупались.

— Все понятно! — твердо проговорил аристократ. — Тогда просто признайте процедуру регистрации недействительной и отмените гражданство.

— А основания? — спросил гоблин серьезно.

— Она — гражданка моего государства! — уверенно проговорил граф. — Поэтому не может быть гражданкой вашего.

Переговорщик приложил вновь прильнул телефоном к уху. Ему не нужно было повторять, на той стороне все прекрасно видели и слышали. И в действительности общался с человеком профессиональный спикер гильдии Надежда. Рыцарь-гоблин был просто говорящей головой. На площадях перед заставой и после нее собралась уже в общей сложности тысяча человек. Тут такая драма разворачивалась, и всем было жутко интересно, чем закончится. Сам граф и его всадники не решались на активные действия.

Во-первых, здесь были сотни крестьян, которые, если будут загнаны в угол, могут и огрызнуться. Да, для пятидесяти рыцарей и несколько тысяч крестьян не были проблемой. Но два или три подчиненных графа могут случайно пострадать или быть убиты в общей сумятице. Но самым важным было то, что тут были гоблины с арбалетами, аркабалисты и марионетки с мушкетами. Аристократ мог лишь проглотить недовольство и позволить им слушать. Но в тайне он и его люди запоминали лица, чтобы потом наказать некоторых. Крестьяне поумнее стояли спиной и только напрягали уши, а самые сообразительные постарались поскорее пройти проверку и попасть на торговую площадь за заставой.

— Как мне сказали, — сообщил гоблин через некоторое время. — В законах Королевства Инжастия нет закона о запрете двойного гражданства. Мисс Лилия имела право получить гражданство Лялябии и совершенно законно получила его.

— Но она моя невеста! — прокричал граф. — Как жених, я имею право контролировать место ее нахождения!

— Действительно, такой указ есть в вашем Королевстве, — согласился гоблин. — Тогда предоставьте свидетельство о помолвке и свидетелей его заключения. Либо, пусть родители девочки придут и засвидетельствуют помолвку.

Граф замолчал. Как родители Лилии могут засвидетельствовать помолвку? Мужчина лично их убил, так как они не соглашались передать девицу ему в жены. Они даже хотели отправить ее учиться на мага, чтобы у графа больше не было возможности с ней увидеться. В последние годы найти учителя магии стало намного сложнее, но цвет волос девочки и без прохождения проверки говорил о ее сродстве с магией. По большей части, это и зажигало похоть графа. Бросить в постель потенциальную гениальную магичку, кто бы этого не хотел? Тем более, она была довольно красива и фигуриста в своем возрасте. Графу нравились помоложе, естественно.

— Ладно, — стиснув зубы, проговорил аристократ. — Я пошлю за ними своих людей.

— Мисс Лилия должна будет засвидетельствовать, что это ее родители, — сразу же предупредил гоблин. — А для заверения свидетельства о помолвке мы должны будем провести по-чер-ко-вед-ческую экспертизу.

— Что это значит? — возмутился граф. — Вы умышленно идете против меня?

— Разумеется, нет, уважаемый граф! — быстро ответил гоблин. — Это все процедуры и законы, они у нас очень подробно прописаны. Мы не можем нарушить свои же законы, иначе, какое же мы государство? Так… сборище случайных людей по интересам…

Аристократ этого не понял, как и его приспешники, но народ на площади начал тихо между собой перешептываться. Причина же для шепотков была очевидной. Здешние крестьяне впервые столкнулись с такой ситуацией, когда у внука местно правителя были связаны руки. Лишь немногие понимали, что это была игра на публику, большинство же думали, что столкнулись с государством, в котором законы реально работают. Впрочем, их мысли не были далеки от истины. Законы в гильдии и ЕДРК были четкими и выполнялись неукоснительно всеми гражданами Республики, независимо от имущественного положения.

Со стороны могло показаться, что Большой Босс делал сегрегацию населения и занимался натуральным фашизмом по социальному признаку, а не только по национальному, то есть, выделял и ставил одних граждан над другими с самого рождения, как это всегда было в аристократических или стандартных капиталистических странах. Но в действительности льготы касались только квот на обучение в специальных классах и некоторой другой государственной помощи для детей выдающихся людей гильдии. Скорость и качество обучения были слегка разными, но только конечные результаты самого студента влияли на его будущее. Квота позволила бы ему попасть в специальный класс, но пробиться в особый или секретные классы ему нужно было самостоятельно. Кроме того, гильдия никогда не ставила себе целью обучать по особенному только детей из семей, сделавших большой вклад в гильдию. Особенно детей, племянников или младших братьев/сестер героев и мучеников, пожертвовавших своей жизнью ради страны.

Помимо этих детей в специальных классах учились сотни тысяч детей, хорошо проявивших себя в учебе, даже если их родители были ничем не примечательными. То есть, иерархия не была закреплена навсегда. Не создавалось некое отдельное генетическое сословие. Социальная сфера все еще была крепко в руках гильдии, и Система следила за успехами и проблемами студента с первого дня в школе. Социальные лифты под наблюдением Системы все еще работали отменно, и передача квот закончилась бы на бесперспективном ребенке выдающегося человека. В гильдии слово «закон» не было обычным словом. И такое отношение к написанным и утвержденным законам и правилам гильдийцы экстраполировали теперь на Лялябию.

Страны же местных аборигенов на Шауксэри, застрявшие в средневековье, все еще жили в сословном обществе феодальной монархии. Конечно, это все еще не было фашизмом, то есть, открытой террористической диктатурой финансового и промышленного капитала, однако, диктатуры и террора аристократии здесь хватало. Также как и хватало трактовки законов и в правил в свою пользу всякими поместными феодалами. «Закон — что дышло, куда повернул, туда и вышло.» — с этой поговоркой в умах жили местные аристократы.

— Ладно, поступим проще! — решительно заявил граф. — Просто назначьте меня опекуном, и дело с концом. Хотя бы это вы можете? Согласно вашим про-це-дурам.

— Почтенный граф Фалион! — необычайно громко прокричал гоблин в рупор, привлекая к себе всеобщее внимание, и так уже сконцентрированное на нем и графе после предыдущей ознакомительной лекции и нетривиальной беседы, слух о которой теперь, неизбежно, пронесется по всем окрестным землям. — Вы уже определитесь, жених Вы или опекун? Быть одновременно и опекуном, и мужем, как-то не по-людски, Вам не кажется? Даже по нормам Вашей страны.

— Да, как ты! — вскричал граф, имя которого теперь будет надолго, если не навечно соединено с чрезвычайно пикантной ситуацией, сродной инцесту.