На звук открываемой двери из кухни выглянула Ольга. Её лицо горело румянцем. На одно короткое мгновение мне показалось, что я почувствовал запах чужого мужчины, который каких-нибудь полчаса назад, сняв гостиничный номер, трахал мою жену.
– Ты рано сегодня. Обедать будешь?
– Нет, – я разделся и прошёл в кабинет, – не хочу.
Дети, а их у нас двое, ещё в школе. Мальчики. Восьми и десяти лет. Они вернутся чуть позже, если сегодня нет тренировок. Младший занимается плаванием, а старший – лёгкой атлетикой. На мой взгляд, не мужские виды спорта, но это был выбор жены. Тогда не было времени с ней спорить, я зарабатывал деньги. Пахал, как проклятый. Неслышно открылась дверь и в кабинет вошла Ольга. Она успела переодеться и теперь присела напротив меня, кутаясь в тёплую шаль.
– Поговорить не хочешь? – она подождала несколько минут и, не дождавшись от меня ответа, повторила вопрос.
– О чём? – не отрывая взгляда от компьютера, спросил я.
– Например, о тебе. Или о нас. О семье, о детях, – Ольга смотрела чуть в сторону, словно не хотела меня видеть. Спрашивает исключительно из жалости, чтобы поддержать марку хорошей супруги. Знаем, какая вы хорошая супруга – чего уж там, видели…
– Говори, раз хочется, – я пожал плечами.
– А ты так и будешь молчать? Сидеть, уткнувшись в этот проклятый ящик, пропади он пропадом! – её глаза блеснули злым малахитовым блеском. – Я тебя спрашиваю!
– Чего ты от меня хочешь? – я повернул голову и посмотрел на неё.
– Хочу, чтобы ты перестал молчать и начал что-то делать, – Ольга сжала губы. – Сегодня опять звонили твои кредиторы. Они уже домой названивают! Может, возьмёшь себя в руки и начнёшь работать?
– Работать? – я посмотрел на неё, словно увидел в первый раз. – Где? Фирмы, можно сказать, нет. Идти куда-нибудь чернорабочим? Это не решит всех моих проблем. В таком случае – зачем? Чтобы оставшуюся жизнь пахать на чужого дядю?
– А что, лучше сидеть, просиживая сутками у компьютера и бесцельно бродить по интернету? Ты когда последний раз с детьми общался? Забыл? Раньше это было простительно – ты деньги зарабатывал. Но даже тогда ты находил время, чтобы сходить с сыновьями в кино. А сейчас, – она тряхнула светлой копной волос, – сейчас ты сидишь и делаешь вид, что ищешь выход из ситуации? Это кредиторам можешь рассказать, но не мне. Полгода депрессии, может, уже хватит? Ты мужик или тряпка?
– Отстань от меня, – я сделал паузу и лениво добавил: – Пожалуйста.
– Глаза бы мои на тебя не смотрели! – Ольга презрительно скривила губы. – Хоть бы любовницу себе завёл, что ли… Лёшка, правда, заведи, а? Ей-Богу, я не против, если это тебя из сонного состояния выведет. Сними какую-нибудь шлюху, трахни её, только презервативы не забудь, чтобы заразу домой не принести. Хотя, – она махнула рукой, – что мне с твоего здоровья? Не помнишь, когда мы с тобой любовью последний раз занимались? Нет? Так я тебе напомню. В августе. Когда дети у моих родителей на даче были. Ты как, считаешь, что это нормально?
– Найди себе любовника и отстань от меня. Хотя чего искать – он у тебя и так есть.
– Что?!
– Ничего, – я пожал плечами, – сказал же, найди себе ещё одного любовника, если одного мало. Что-нибудь ещё?
Я думал, она меня ударит. Или, на крайний случай, закатит истерику. С битьём посуды и слезами в три ручья. Начнёт упрекать в том, что я виноват во всех этих бедах. Конечно, кто же ещё. Вместо этого жена как-то поникла, подошла ближе и положила руку мне на плечо.
– Лёшка, давай к психологу сходим? – тихо сказала она, словно боялась, что меня это разозлит. Нет, зря надеется. Меня ничего не может вывести из себя. Какой смысл ломать копья и устраивать семейные скандалы на радость соседям? Выпустить пар? Даже тот факт, что она завела себе любовника, меня не огорчил. Неприятностью больше, неприятностью меньше… Какая разница? Эдакий каламбур: пустое это занятие – наносить удары в пустоту. «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Старик Данте был не дурак, знал, что это такое.
– Зачем? – спросил я и посмотрел на неё. – Что это изменит?
– Будь ты проклят! – Ольга хлёстко ударила меня по лицу и, резко повернувшись, вышла из комнаты. Я посмотрел ей вслед и опять вернулся в этот кем-то придуманный виртуальный мир. На мониторе гибли империи и армии, послушные моему жесту, захватывали города, оставляя после себя развалины. Хаос – это прекрасно. Это отсутствие правил, бессмысленных, как сама жизнь.
Выходные прошли быстро, и в понедельник я, как всегда, невыспавшийся, отправился на работу. Зачем? Не знаю. Чтобы протянуть ещё один день, полный, уже ставших привычными, неприятностей. Денег, конечно, не достал, бухгалтера послал к бениной маме и, закрывшись в кабинете, впервые напился в одиночку. Без закуски, если не считать сигарет и помятой шоколадки, найденной в ящике стола.
Потом всё начало рушиться, как карточный домик. Как и следовало ожидать, началось с семьи. Однажды вернулся с работы и нашёл квартиру опустевшей. На кухонном столе белым пятном лежала записка, написанная Ольгиным почерком. Стандартные фразы, стандартное «прости». «Ушла к родителям, вещи заберу позже. На развод подам сама». Убежала. Оно и правильно, так оно даже лучше. Через несколько дней мне удалось продать за бесценок свою машину. Часть денег ушла на зарплату рабочим, которых пришлось отправить в неоплачиваемый отпуск, ещё часть – чтобы заплатить Ашоту. Оставшейся суммы хватило как раз на то, чтобы в ближайшие несколько месяцев не протянуть ноги с голоду. И, конечно, хватило на водку. Я сидел и напивался в одиночку, пытаясь ухватить за хвост ускользающие мысли. Чем больше думал, тем меньше видел смысла в своём существовании. Всё хорошее уже в прошлом. Впереди лишь осколки жалкого будущего, не более. Даже спиртное не спасало от этих мыслей. Смотрел по телевизору все передачи подряд, изредка прерываясь, чтобы жахнуть очередную рюмку. Так продолжалось до тех пор, пока я, глядя на очередную поп-диву (удивительно похожую на Ольгу), не запустил в экран пустой бутылкой. После этого пить пришлось в тишине, уже не прерываемой весёлыми выкриками телеведущих. Впрочем, безмолвие мне совсем не мешало…
Изредка выбирался в город, как правило, по вечерам, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Да, в таких мелочах я был щепетилен. Обычно мой путь пролегал до ближайшего бара. Зачем ходил? Чтобы посмотреть на людей. Да, именно так, как бы это смешно это не звучало. Нечто вроде телевизора. Смотришь на человека, сидящего за стойкой бара, будто на персонаж из мыльной оперы. Нет, потребности в общении у меня не было. Бармены уже привыкли к безмолвному клиенту и наливали, не спрашивая. Правильно – довольно слов. Их в жизни и так слишком много.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});