Читать интересную книгу Страна чудес без тормозов и Конец Света - Харуки Мураками

– Будьте осторожны. Вдоль реки, слышите? От берега не удаляйтесь, ни в какие коридоры не сворачивайте. Только прямо! – сказала она, пытаясь разглядеть меня в темноте.

– Прямо – и до водопада? – уточнил я.

– Прямо – и до водопада! – повторила она.

Одними губами я произнес: «Сэла?».

«Sela!» – рассмеялась она. И захлопнула дверцу.

Дверца захлопнулась – и я погрузился в жидкую темноту. Без малейшей искорки света. Ничего не видать, хоть глаз выколи. Я не различал даже собственных рук. Какое-то время я простоял, не двигаясь, словно меня огрели чем-то тяжелым. Бессилие рыбы, завернутой в целлофан и запертой в холодильнике. Когда внезапно, без подготовки погружаешься в абсолютную мглу, тело на несколько мгновений становится ватным, теряя всякую силу. Я даже слегка обиделся. Закрываешь дверь – закрывай, но хотя бы предупреди заранее.

Нащупав кнопку, я включил фонарик. Жизнерадостный желтый луч убежал, растворяясь, во тьму. Первым делом я оглядел пространство у себя по ногами, потом не спеша осмотрелся. Я стоял на тесной, метра три на три, бетонной платформе, все края которой обрывались в пропасть. Ни перил, ни даже низенького бордюра. Очень мило, уже всерьез разозлился я. Что, нельзя было предупредить хотя бы об этом?

С одного края платформы по отвесной стене сбегала алюминиевая лесенка. Я перебросил шнурок фонарика через плечо и начал осторожно спускаться по скользким ступенькам. Чем ниже, тем громче и отчетливее шумела подо мною вода. Ну и дела, думал я. Где это слыхано, чтобы из офиса в современном небоскребе люди через гардероб проваливались под землю и ползали по отвесным стенам над пропастью с бурлящей рекой? И не где-нибудь, а в самом сердце Токио. Чем сильнее я напрягал мозги, тем меньше понимал, что происходит. Сперва идиотский лифт без особых примет. Потом толстушка без голоса. А теперь еще и лестница в бездну. Может, вернуться, отказаться от такой работы да пойти спокойно домой? Слишком уж все рискованно – и чересчур непривычно... Но я продолжал спускаться. Во-первых, у меня тоже есть профессиональная гордость. А во-вторых, эта толстушка в розовом, похоже, задела меня за живое. Почему-то именно перед ней отказываться от работы хотелось меньше всего.

На двадцатой ступеньке я задержался, перевел дух, спустился еще на восемнадцать ступенек – и ноги коснулись земли. Не отходя от лесенки, посветил фонариком вокруг и внимательно огляделся. Я стоял на твердой скале, а в каких-то двух метрах передо мною текла река. Вода ревела и хлюпала, как огромное полотнище на ветру. Течение, похоже, было довольно быстрым, однако ни глубины, ни цвета воды я не разобрал. Понял единственное: река бежит слева направо.

Светя себе под ноги, я двинулся вверх по течению. То и дело мне чудилось, будто вокруг что-то движется, – и я тут же высвечивал подозрительное место фонариком. Никого, ничего. Только река да отвесные скалы вдоль берега. Видно, просто нервы шалят в темноте, решил я.

Через пять-шесть минут ходьбы вдруг резко изменилось эхо: будто потолок опустился, и шум воды отдавался в камень прямо над головой. Я посветил вверх, но тьма была непроглядной: есть там потолок или нет, я так и не разобрал. Чуть погодя, как и предупреждала толстушка, в боковых скалах начали один за другим распахиваться коридоры, а точнее – расщелины, из которых выбегали ручейки воды и, звонко журча, вливались в реку. На всякий случай я заглянул в один проход и попытался осмотреть его изнутри, шаря по стенам лучом фонарика. Но ничего не увидел. Только понял, что внутри он расширяется до гигантской пещеры. Сворачивать в такие милые коридоры по собственной воле мне бы никогда и в голову не пришло.

Сжимая фонарик, я двигался вверх по реке, как древняя рыба по ступеням эволюции. Скала под ногами была уже мокрой и скользкой, ступать приходилось вдвойне осторожней. Свались я сейчас в реку или просто поскользнись и разбей фонарик – моя песенка спета.

Следя за тем, что творится у меня под ногами, я не сразу заметил впереди тусклый пляшущий огонек. Когда же я поднял взгляд, он был уже метрах в семи-восьми от меня. Мгновенно выключив фонарик, я скользнул рукой в прорезь дождевика, дотянулся до заднего кармана, вытащил складной нож и раскрыл его. Черная мгла и рокот воды укутали меня надежнее любой маскировки.

Едва я погасил свет, огонек впереди застыл. Потом описал в темноте два больших круга – так, словно мне подавали сигнал: «Все в порядке, опасности нет». Но я не шевелился: пусть мне сначала покажут, с кем я имею дело. Тогда огонек снова запрыгал. Он приближался, порхая во мгле, как гигантский светлячок с высокоразвитым интеллектом. А я стоял наизготовку, сжимая в одной руке нож, в другой – выключенный фонарик, и неотрывно смотрел на него.

Между нами оставалось метра три, когда огонек остановился. Затем подскочил на полметра вверх и снова опустился. Светил он довольно слабо, и я сначала не понял, что именно мне показывают. Но он все дергался, снова и снова. Приглядевшись, я различил мужское лицо – в таких же очках-«консервах», что на мне, и под таким же капюшоном. В руке мужчина держал жестяную керосиновую лампу – такие продают в магазинах «Все для кемпинга». Светя лампой себе в лицо, он надсадно что-то кричал, но река бурлила слишком яростно, а лампа светила слишком тускло, и я мог ни расслышать, ни прочесть по губам ничего вразумительного.

– Надо бы... жабер… водить, а тут... из-за них! Так что... вини, но... – доносилось до меня бессвязными обрывками. Как бы то ни было, опасности этот человек, похоже, не представлял. Я включил фонарик, осветил свою голову сбоку и, потыкав пальцем в районе уха, показал, что все равно ни черта не слышу.

Мужчина закивал, поставил на землю керосинку и принялся шарить по карманам дождевика, извиваясь всем телом. И тут я почувствовал, что оглушительный рев вокруг резко стих – так, будто вода в реке моментально ушла. Мне показалось, что я падаю в обморок: мое сознание меркнет, и оттого исчезает звук. Уж не знаю, с чего я так решил, но на всякий случай напряг руки и ноги, чтобы не расшибиться о камни.

Прошло несколько секунд, а я все не падал и чувствовал себя совершенно нормально. Лишь слабее различал шум реки, и только.

– Я пришел тебя встретить, – произнес незнакомец. На этот раз – очень ясно и отчетливо.

Покачав головой, я зажал под мышкой фонарик, сложил нож и спрятал обратно в карман. Похоже, денек сулит немало сюрпризов.

– Что случилось со звуком? – спросил я его.

– С чем?.. Ах, да. Ты, наверно, чуть не оглох... Извини. Но я уже убавил звук, все в порядке... Да-да, конечно!.. – повторял он, беспрестанно кивая собственным мыслям. Река теперь журчала не громче полевого ручья. – Ну что, идем? – добавил он, повернулся ко мне спиной и привычным шагом двинулся вверх по течению. Светя себе под ноги, я зашагал следом.

– Убавили звук? Так он был искусственный? – прокричал я туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его спина.

– Нет, – отозвался он. – Обычный природный звук.

– Но как вы убавляете природные звуки? – опешил я.

– Если говорить точно, я не убавляю, – сказал он. – Я просто их отключаю.

Сбитый с толку, я решил отложить разговор. Все-таки я здесь не затем, чтобы приставать с расспросами. Я пришел выполнить заказ. А что там мой клиент вытворяет со звуками – убавляет, отключает или перемешивает, как водку с лаймом, – не имеет к работе ни малейшего отношения. И я продолжал идти в темноте, держа язык за зубами.

Так или иначе, с отключенным звуком двигаться стало куда спокойнее. Я даже слышал, как на ходу поскрипывают мои сапоги. Над головой пару раз заскрежетало, словно кто-то поскреб булыжником о булыжник.

– Кажется, сюда опять пробрались жаббервоги, – сказал мужчина. – Я видел следы. Потому и вышел тебе навстречу – мало ли что. Обычно твари сюда не суются. Но иногда случается... Прямо напасть!

– Жаббервоги? – переспросил я.

– Я думаю, ты бы не очень хотел повстречать на этой тропе жаббервога! – сказал он и смачно захохотал.

– Да уж... Пожалуй, – поддакнул я. Жаббервоги, бандерлоги, что угодно. Встречаться в кромешной тьме с тем, чьего вида не представляешь, хотелось меньше всего на свете.

– Потому я и пришел тебя встретить, – повторил он. – Жаббервогам, знаешь ли, палец в рот не клади.

– Вы очень любезны, – только и сказал я.

Через некоторое время впереди послышался шум – будто забыли закрыть кухонный кран. Водопад. В тусклом свете фонарика я не смог разобрать, но, похоже, – очень большой водопад. Если б не отключенный звук, грохотало бы, наверное, будь здоров. Мы подошли к водной стене вплотную, и мне забрызгало все очки.

– Это надо пройти насквозь? – уточнил я.

– Да. – И он без лишних объяснений растворился в стене воды. Делать нечего. Спохватившись, я поспешил за ним.

Слава богу, там, где мы шли, поливало меньше всего. Но все равно меня будто вколачивало в землю гигантским молотком. Очень мило, нечего сказать. Тут хоть три плаща напяливай – не промокнув до нитки, в чертову лабораторию не попадешь. Я понимаю, что так, видимо, нужно для какой-то особой секретности. Но разве нельзя все устроить хоть немного гостеприимнее? Внутри водопада я поскользнулся и больно ушиб колено. С отключенным звуком разница между тем, что должно звучать, и тем, что я слышал на самом деле, сбивала с толку. Что ни говори, а водопад должен шуметь, как положено нормальному водопаду.