Читать интересную книгу 1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн

Но самым напряженным франко-британское соперничество оказалось в Северной Америке. Эффективное присутствие французов в Канаде восходит к началу семнадцатого столетия. Франция гордилось своим положением в колонии, которая была ее настоящим микрокосмом — она обладала аналогичной классовой структурой. Крестьянство было набрано из Нормандии, Пикардии, Пуату и западных провинций за исключением лишь Гаскони и Бретани. Канадская аристократия первой волны мечтала о мире и спокойствии, она была далека от религиозных распрей Тридцатилетней войны.

Знаменательно то, что Канада стала ревностным католическим анклавом. Это противоречило плохо информированным пропагандистам вроде Вольтера и его сотоварищей-философов, но Франция никогда не использовала Северную Америку в качестве территории для экспорта преступных классов, безработных и всех несчастных на своей земле, как это делала Англия. Отчасти оттого, что Канада была закрыта для флибустьеров и мошенников, численность населения увеличивалась чрезвычайно медленно. Население колонии Новая Франция, которая смогла выжить в Первой ирокезской войне 1647-67 гг., в 1667 г. составляла 4 000 человек.

Ее спас Кольбер, финансовый гений короля Людовика XIV, отправив туда свежих эмигрантов и целый полк солдат. Но даже при всех этих условиях численность населения Канады в 1714 г. составляла всего 19 000 человек.

Согласно Утрехтскому мирному договору, Британии передавали Гудзонов залив, Ньюфаундленд и Акадию. Это ставило французов под угрозу быть поглощенными более многочисленными британскими колонистами.

Решительные усилия, направленные на увеличение численности населения Канады в тот период, когда премьер-министром был кардинал Флери, привели к увеличению населения до 34 000 человек в 1730 г. и до 40 000 человек в 1740 г. К 1756 г. (году начала Семилетней войны) численность населения возросла уже более чем в два раза, она превышала 70 000 человек.

Для сравнения отметим, что численность значительно более разнообразного населения тринадцати британских колоний, расположенных вдоль берегов Атлантического океана (где олигархи и искатели приключений смешались с депортированными лицами, бродягами, нищими и рабочими по контракту — настоящими рабами во всем, кроме названия), к 1740 г. составляла один миллион человек. На бумаге британские колонисты должны были подавить своих французских партнеров. Но Франция справилась с угрозой, исходящей от «англосаксов», отправив их за горы Аппалачи (Аллеганы) и позволяя распространяться на юг и на запад.

Огромная исследовательская экспедиция Ла-Сале в 1670-е и 1680-е гг. позволила включить в орбиту Франции Миссисипи, Миссури, Огайо и Мексиканский залив. Французы, не желавшие оставаться только в своих крепостях на реке Св. Лаврентия, распространились по Северной Америке. Хотя они стали прекрасными специалистами в торговле мехом (особенно — бобром), французские трапперы (охотники) и разведчики леса стали проникать вглубь материка, добираясь до прерий и Скалистых гор. Так называемые «высокие земли» (Огайо и все районы западнее реки Св. Лаврентия) превратились в существенный элемент французского владычества. Они позволили французам занимать господствующее положение в торговле на внутренних территориях, а также заключать договоры с могущественными племенами, жившими вокруг Великих озер.

В перспективе франко-британское соперничество в Северной Америке зависело от того, кто будет контролировать внутреннюю территорию, кто первым доберется до Тихого океана по сухопутным маршрутам. Об этом геополитическом требовании никогда не забывали британские путешественники и предприниматели, которые пытались манипулировать индейскими племенами, жившими на внутренних территориях. Их склоняли отказываться от традиционной дружбы с Францией.

Но даже вопреки тому, что в 1759 г. стрелка военных весов решительно склонялась в пользу Британии, колонии, говорящие на английском языке, столкнулись с серьезной войной племен, которая не имела ничего общего со столкновением между Британией и Францией. Если бы эта война разразилась на год раньше, она могла бы оказать решающее воздействие на исход всего конфликта.

Внезапно в 1759 г. на самом мирном участке границы дальнего юга (Южная Каролина) разразился пожар. По меньшей мере в течение тридцати лет могущественное и многочисленное племя чероки дружелюбно сотрудничало с колонистами Южной Каролины. Осев в трех деревнях рядом с современной границей Теннеси — Южная Каролина, индейцы торговали оленьими шкурами и рабами с колонистами и даже действовали в качестве полицейских сил со своей стороны, возвращая беглых рабов за денежное вознаграждение.

В 1758 г. чероки добровольно предоставили 700 своих воинов для сражений на стороне британцев. Это послужило детонатором для восстания в следующем году. Бригадир Джон Форбс относился к своим новым союзникам с презрением, не учитывал «странных» для белого особенностей их образа жизни и настаивал на соблюдении ими военной дисциплины британской регулярной армии.

Разочарованные и расстроенные тем, что не получили обещанного из награбленной добычи, а также пленников, на что они рассчитывали, почти все чероки ушли от Форбса и направились на юг с мушкетами и боеприпасами, которыми он их обеспечил. На своем пути в Виргинию и Северную Каролину они украли несколько лошадей и забили несколько голов крупного рогатого скота.

Реакция местной милиции была крайне жестокой. Произошло несколько хладнокровных убийств индейцев, а затем — массовое убийство индейцев племени чероки.

Когда воины племени чероки устало брели в свои земли, они обнаружили, усугубляющую полученную травму оскорбление: колонисты Южной Каролины воспользовались их отсутствием и вторглись в родовые охотничьи земли племени для охоты на дичь.

Старейшины племени чероки провели весну 1759 г., обсуждая свои возможности: либо развязать внезапную войну возмездия, либо отправить послов к губернатору Южной Каролины Уильяму Генри Литтлтону с просьбой о значительной репарации.

Вождь племени чероки Аттакуллалулла (Маленький Плотник) был главным сторонником мирного решения по поводу обиды, нанесенной племени. Весной 1759 г. он провел много месяцев на переговорах с Литтлтоном. Но губернатор был двуличным и всеми силами старался запутать вождя, отказываясь преподнести подарки и сделать мирные подношения, которых потребовал Маленький Плотник.

Ученые и исследователи до настоящего времен и не могут прийти к единому мнению относительно поведения Литтлтона. Они не решили вопрос, был ли губернатор глупым или коварным, либо он недооценил серьезность запроса Маленького Плотника и не смог понять: вождь оказался единственным важным «голубем» во всем племени, которое уже стало племенем «ястребов».

Возможно, Литтлтон жаждал военной славы и просто искал повода, чтобы развязать войну с племенем чероки. Племенные вожди сыграли ему на руку, потеряв терпение во время миссии Маленького Плотника и совершив карательный рейд на границу, в процессе которого было убито тридцать поселенцев.

Литтлтон обострил конфликт, заявив чероки: пока убийцы не будут выданы ему, он налагает эмбарго на обычные поставки снабжения пороха и пуль.

Так как воинам племени чероки были необходимы боеприпасы для осенней и зимней охоты, они отправили второе посольство в Чарльстон на переговоры с Литтлтоном. Губернатор взял всех в плен, сделав тем самым войну неизбежной (в октябре 1759 г.) Он заявил, что не освободит никого, пока ни будут выданы убийцы тридцати поселенцев.

Индейские племена востока Северной Америки, 1759 г.

Демонстрируя силу, Литтлтон перевел своих пленников в пограничный форт Принс-Джордж вместе с 1 300 солдатами и тремя тоннами пороха. Последние, как он заявил, будут переданы индейцам вместе с плененными вождями сразу после того, как выдадут виновных воинов.

Требования Литтлтона были нереальны. Либо он знал это и был дьявольски изворотливым, или же он не знал вообще ничего. В этом случае губернатор оказался преступно глуп. Его действия сыграли на руку сторонникам «жесткой линии» среди чероки. Но если это было бы иначе, «голуби», подобные Маленькому Плотнику, не смогли бы выполнить любое сделанное обещание. «Виновные воины» не только скрылись в лесах, где их невозможно выследить, но в соответствии с кодом племени чероки, они всего лишь отомстили за своих кровных родственников, убитых прошлой осенью. Следовательно, действовали справедливо и достойно, согласно своим представлениям.

Литтлтон затем подтвердил собственный идиотизм, оставив небольшой гарнизон с заложниками из племени чероки, а сам отправился обратно в Чарльстон с основными войсками, чтобы избежать эпидемии оспы (как заявлял он сам).