Читать интересную книгу «Воздушные мосты» Третьего рейха - Александр Заблотский

Вот как об этом эпизоде рассказывает известный историк авиации Ю. Рыбин: «Первым немецким самолетом, реально сбитым советским летчиками на “харрикейнах”, стал 16 ноября трехмоторный Ju52/3m[3] из транспортного отряда “Авиационного Командования “Север”. Его экипаж из-за поломки компаса потерял ориентировку и на свою беду оказался в районе, контролируемом советской авиацией. В районе Белокаменки немецкий транспортник был перехвачен звеном “харрикейнов” и сбит лейтенантом В.В. Кравченко. Пилоту “юнкерса” фельдфебелю Рудольфу Песнаку удалось посадить горящую машину в тундре, но семь человек из аэродромной строительной команды, находившихся в пассажирской кабине, задохнулись от дыма и сгорели. Ещё один был застрелен при задержании, а остальные шестеро пассажиров и членов экипажа попали в плен»{23}. Добавим, что пассажирами “юнкерса” были военнослужащие строительного батальона люфтваффе ЗЛУ.

Еще до начала нашего контрнаступления под Москвой Красная армия отбросила немцев от Тихвина и начала очищать территорию к востоку от реки Волхов. Условия местности благоприятствовали использованию тактики окружения опорных пунктов противника, поэтому бомбардировщикам из состава 1-го Воздушного флота очень скоро пришлось подвешивать в свои бомбоотсеки вместо авиабомб грузовые контейнеры. Вот характерный эпизод из хроники 126-й пехотной дивизии: «Неожиданно в одиннадцать часов мы заметили три черные точки, приближавшиеся с запада. Вскоре над нами появились три самолета. Бомболюки открылись и над позициями повисли двенадцать белых парашютов. К нам вернулось мужество: у нас снова есть боеприпасы! Даже три контейнера с продовольствием, отнесенные в расположение русских, не смогли испортить настроение». Добавим, что этот эпизод относился к 13 ноября 1941 г. и к боям за блокированный советскими частями опорный пункт в Красной Вишерке{24}.

«Все, кто может строить, охранять или сражаться, и чье присутствие в Рейхе не может считаться жизненно важным, должны получить зимнее обмундирование и быть в немедленной готовности к отправке», — такие указания дал Гитлер командующему «армией резерва» генералу Фромму через десять дней после начала советского контрнаступления под Москвой{25}. Это не были только слова. Пять дивизий из Западной Европы начали срочно готовиться к отправке на Восток.

Когда стало ясно, что «блицкриг» окончательно забуксовал, это резко изменило задачи, стоящие перед немецкой военно-транспортной авиацией на советско-германском фронте. Первоочередной задачей стала переброска по воздуху резервных частей, которые с ходу бросались в бой.

В первую очередь планировалось отправить на центральный участок фронта 4-й полк СС, дислоцированный в Кракове. Действовавший на центральном участке фронта авиационный корпус генерала Рихтгофена был срочно усилен четырьмя транспортными группами.

Однако сразу остановить «русский паровой каток» не удалось, и теперь перед вермахтом явственно замаячила перспектива военного поражения. Пришел черед немцев попадать в советские «котлы». В этих условиях массированное применение военно-транспортной авиации стало важным фактором обеспечения боевой устойчивости сражавшихся в полуокружении или полном окружении частей и соединений вермахта. Так, части, оборонявшие Юхнов, снабжались с помощью военно-транспортной авиации. Она же обеспечивала вывоз раненых{26}.

Первым же крупным немецким «котлом» в истории Великой Отечественной войны стало окружение XXXIV армейского корпуса в районе Ельца. Начавшееся 5 декабря 1941 г. советское контрнаступление уже на следующий день привело к окружению двух немецких дивизий. К сожалению, уничтожить входившие в состав корпуса 45-ю и 134-ю пехотные дивизии так не удалось. Тем не менее удар противнику был нанесен серьезный, в том числе и в моральном плане. Боевой дух солдат и офицеров резко упал. Сдавали нервы даже у генералов. Считая обстановку безнадежной, застрелился командир 134-й пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Кохенхаузен.

В течение двух недель части XXXIV армейского корпуса представляли собой в советском тылу типичный «блуждающий котел», столь характерный для военных кампаний 1944—1945 гг. Немецкие документы свидетельствуют, что постоянные марши по заснеженному бездорожью, невозможность укрыться на ночь в тепле домов снижали боеспособность частей и без непосредственного боевого соприкосновения с противником. Чувствительными были потери немцев в живой силе, оружии и боевой технике. Например, только в 45-й пехотной дивизии с 5 по 17 декабря 1941 г. погибло 233 человека и ещё 232 пропали без вести, раненых насчитывалось 567 человек. Было потеряно: 76 ручных и 41 станковый пулемет, 13 минометов калибра 50 мм и восемь — 81 мм. На поле боя остались сорок 37-мм и четыре 50-мм противотанковых пушки, семь легких и два тяжелых пехотных орудия.

Стремясь спасти личный состав, командование 45-й пехотной дивизии предпочло бросить тяжелое вооружение и дивизионный транспорт. Елецкая операция стоила дивизии 22 легких и 2 тяжелых гаубиц, 355 конных повозок (60% от наличия), 440 грузовых (80%), 281 легковых автомобиля (90%) и 469 мотоциклов (100%){27}. Дивизионный пастор Гшопф писал: «Потеряно было все, что нельзя было унести на себе»{28}.

Точные цифры убыли вооружения и техники в 134-й пехотной дивизии, к сожалению, нам не известны, но, по сохранившимся свидетельствам, её командование пыталось вывести из «котла» не только людей, но и вверенную технику. Важную роль в этом сыграла транспортная авиация. 11 декабря «Юнкерсы-52» сбрасывали частям дивизии емкости с газолином. Это позволило спасти часть транспорта, который уже собирались уничтожать. 15 декабря «Тетки» доставили ещё 800 литров горючего. При этом транспортные самолеты садились на небольшие расчищенные от снега площадки{29}. Возможно, об этом эпизоде говорится в журнале боевых действий 2-й полевой армии вермахта за 11 декабря 1941 г.: «Два транспортных самолета, имея задачу на сброс грузов, по собственной инициативе сели у Верхней Любоши, несмотря на артобстрел забрали раненых и вернулись без повреждений»{30}.

Дольше всех (с 29 декабря 1941 г. по 28 января 1942 г.) оставался в блокаде гарнизон города Сухиничи, окруженный частями 10-й армии генерала Ф.И. Голикова.

Своим появлением «крепость Сухиничи» обязана прорыву 10-й армии Голикова на смежных флангах 4-й полевой и 2-й танковой армий группы армий «Центр». Стремясь удержать железнодорожный узел, немецкое командование направило туда прибывшие из Франции части 216-й пехотной дивизии. Командир дивизии, генерал фон Гильза, возглавил оборону города.

Однако части Красной армии продвигались на запад быстрее, чем навстречу им выдвигались немецкие резервы. Поэтому к моменту, когда в последние дни 1941 года кольцо вокруг Сухиничей замкнулось, 216-я дивизия успела сосредоточить в городе относительно небольшие силы, общей численностью не более полка. К ним присоединились солдаты из различных отступающих частей (отмечены как минимум подразделения 56-й и 137-й пехотных дивизий), военные железнодорожники, тыловики и даже экипаж сошедшего с рельс бронепоезда. Свои силы немцы оценивают в общей сложности примерно в пять тысяч человек{31}. Учитывая, что в городе находились тыловые склады, а на путях застряли несколько эшелонов, то с некоторыми видами снабжения, например с продовольствием, окруженные особых проблем не испытывали. Задачей люфтваффе стала доставка по воздуху в основном боеприпасов, медикаментов и перевязочных материалов. Так как расстояние между окруженными и своими войсками было небольшое, то в Сухиничи летали легкие связные самолеты типа «Физилер-Шторх». Немцы отмечают, что им удавалось даже доставлять в «крепость» почту. Вероятно, в каких-то масштабах осуществлялась и эвакуация из «крепости» раненых, хотя документальных свидетельств этого авторы пока не нашли.

В снабжении Сухиничей впервые на Восточном фронте в достаточно крупных масштабах были использованы грузовые планеры. Здесь же состоялся боевой дебют планеров типа Go-242. Вот как это описано в работе, посвященной использованию планеров во Второй мировой войне: «16 января оберфельдфебель Хельд поднял в воздух планер Go-242, но был вынужден вернуться обратно, поскольку плохая погода не позволила самолету-буксировщику обнаружить посадочную площадку.

Вторую, более успешную попытку выполнил унтер-офицер Ульмер, доставив 120 105-мм снарядов[4], боеприпасы к стрелковому оружию и батареи питания к радиостанциям. Зеленые ракеты, выпускаемые пехотинцами, указывали пилоту планера безопасный курс к посадочной площадке. Спустя полчаса в “котле” приземлилась ещё одна “гота”.