Почему же тогда поцелуй Гарри Ратледжа вызвал в ней такой отклик?
Жаль, что она не может ни с кем посоветоваться, но самое лучшее, что она может сделать в данной ситуации, так это забыть о встрече с Гарри Ратледжем.
Придав своему лицу беспечное выражение, Поппи постучала в дверь комнаты своей компаньонки.
– Мисс Маркс?
– Я не сплю, – отозвался слабый голос.
Поппи вошла в крохотную спальню и обнаружила, что Мисс Маркс стоит возле умывальника в ночной рубашке.
Она выглядела ужасно, бледная, с взлохмаченными русыми волосами... Обычно ее волосы были заплетены в косы и уложены в аккуратный пучок. Развернув пакетик с порошком, она высыпала его содержимое на язык и запила глотком воды.
– О Боже, – мягко произнесла Поппи. – Я могу чем-нибудь помочь?
Мисс Маркс покачала головой и поморщилась:
– Нет, Поппи. Спасибо.
– Опять кошмары? – спросила Поппи, участливо наблюдая за своей компаньонкой, которая подошла к комоду, чтобы достать чулки и белье.
– Да, мне не следовало спать так долго. Прости меня.
– Мне нечего прощать. Я всего лишь хотела бы, чтобы ваши сны были более приятными.
– В большинстве случаев так и бывает. – Мисс Маркс слабо улыбнулась. – Моя самая большая мечта – оказаться в Рамзи-Хаусе, среди цветущих деревьев и живых изгородей, где гнездятся поползни. Среди покоя и безопасности. Как мне этого не хватает!
Поппи тоже скучала по Рамзи-Хаусу. Лондон, с его суетой и бесконечной чередой развлечений, не шел ни в какое сравнение с Гемпширом. К тому же она соскучилась по своей старшей сестре, Уин, муж которой управлял поместьем.
– Сезон почти закончился, – сказала она. – Мы скоро вернемся домой.
– Если я доживу, – пробормотала мисс Маркс.
Поппи сочувственно улыбнулась:
– Почему бы вам не вернуться в постель? Я положу вам на лоб холодный компресс.
Мисс Маркс была воплощением истинно британского характера, испытывая глубокое презрение ко всему сентиментальному и чувственному. Будучи молодой женщиной, немногим старше Поппи, она обладала сверхъестественной выдержкой и встречала любое бедствие, и ниспосланное свыше, и сотворимое самим человеком, не моргнув глазом. Только однажды она вышла из себя – когда находилась в обществе Лео, старшего брата Поппи, сарказм которого мисс Маркс не выносила.
Два года назад ее наняли гувернанткой – не для того, чтобы дать младшим сестрам академическое образование, а чтобы преподать им бесчисленные правила этикета, помогающие молодым девушкам вращаться в высшем обществе. Теперь она занимала должность компаньонки и дуэньи.
Поначалу Поппи и Беатрикс были обескуражены обилием светских правил.
– Мы превратим это в игру, – объявила мисс Маркс и сочинила несколько стихотворений, чтобы девушки выучили их наизусть.
Например:
Воспитанные особы, сидя за столом,
Не разговаривают с набитым ртом
И не размахивают руками,
Вооружившись вилками и ножами.
Или когда дело касалось прогулок на публике:
На прогулке веди себя чинно,
Не бегай и не смейся беспричинно,
Не здоровайся с каждым прохожим
И не задирай юбку, показывая ножки.
Для Беатрикс имелись специальные четверостишия:
Собираясь в гости, помни,
Что не все любят животных,
Оставь своих питомцев дома,
Чтоб не шокировать знакомых.
Нестандартный подход сработал, вселив в Поппи и Беатрикс достаточно уверенности, чтобы принять участие в лондонском сезоне, не боясь опозориться. Вся семья была в восторге от талантов и изобретательности мисс Маркс. Кроме Лео, который иронически заметил, что Элизабет Браунинг может не опасаться конкуренции. На это мисс Маркс ответила, будто она сомневается в умственных способностях Лео, позволяющих ему судить о поэзии.
Поппи не представляла, почему ее брат и мисс Маркс испытывают такую взаимную неприязнь.
– Думаю, они тайно влюблены друг в друга, – предположила Беатрикс.
Поппи была так поражена этой идеей, что рассмеялась:
– С чего ты взяла? Они постоянно ссорятся, стоит им оказаться в одной комнате, что, слава Богу, не часто случается.
– Ну, если исходить из брачного поведения некоторых животных, например хорьков, не исключено, что это такой стиль ухаживания...
– Ради Бога, Беа, перестань говорить о брачном поведении, – перебила ее Поппи, подавив улыбку. Ее девятнадцатилетняя сестра имела обыкновение пренебрегать условностями. – Это вульгарно, и потом... откуда ты знаешь о брачном поведении животных?
– В основном из книг по ветеринарии. А также из наблюдений. Ведь животные не страдают стеснительностью.
– Пожалуй. Но постарайся держать подобные мысли при себе, Беа. Если бы мисс Маркс услышала тебя, она сочинила бы очередное стихотворение и заставила тебя выучить его.
Беатрикс устремила на нее невинный взгляд голубых глаз.
– Юным особам не следует интересоваться... как живые существа родятся...
– Иначе их компаньонки разозлятся, – закончила Поппи.
Они рассмеялись.
– Ладно, но я не вижу причин, почему они не могут увлечься друг другом, – сказала Беатрикс.
– Не представляю, чтобы Лео увлекся умной женщиной, – возразила Поппи. – Конечно, мисс Маркс весьма привлекательна, особенно в последнее время. Она была такой бледной и худой, когда появилась у нас, что я даже не задумывалась о ее внешности. Но теперь она немного округлилась и очень похорошела.
– Да, – согласилась Беатрикс. – И выглядит намного счастливее. Когда мы встретились впервые, я подумала, что ей пришлось пережить что-то ужасное.
– У меня тоже возникла такая мысль. Интересно, мы когда-нибудь узнаем правду?
Поппи не была уверена в ответе. Но, взглянув этим утром на измученное лицо мисс Маркс, она подумала, что, возможно, ночные кошмары их компаньонки связаны с ее таинственным прошлым.
Войдя в гардеробную, Поппи прошлась взглядом по ряду аккуратных, тщательно отутюженных платьев неброских расцветок со строгими белыми воротничками и манжетами.
– Какое платье вам подать? – спросила она.
– Любое. Не важно.
Поппи выбрала платье из темно-синей шерсти и положила его на неубранную постель, тактично отвернувшись, пока мисс Маркс снимала ночную рубашку и облачалась в сорочку, панталоны и чулки.
Меньше всего ей хотелось волновать мисс Маркс, когда та страдала от головной боли, однако события этого утра были таковы, что требовали признания. Если есть хоть малейший шанс, что правда о ее утренних похождениях выйдет наружу, будет лучше, если она подготовит свою компаньонку заранее.
– Мисс Маркс, – осторожно начала она. – Не хотелось бы усугублять вашу головную боль, но мне нужно кое-что вам сказать... – Она замолкла, когда мисс Маркс бросила на нее короткий, полный муки взгляд.
– В чем дело, Поппи?
Пожалуй, она выбрала неудачный момент. Собственно... так ли уж необходимо что-либо говорить? Скорее всего она никогда больше не увидит Гарри Ратледжа. Вряд ли он посещает те же места, что Хатауэи. И зачем ему доставлять беспокойство девушке, которая не заслуживает его внимания? Он так же далек от ее мира, как и она от его.
– Вчера за ужином я чем-то капнула на лиф моего розового платья, – на ходу сочинила она. – И теперь там жирное пятно.
– О Боже. – Мисс Маркс на секунду задумалась, перестав застегивать крючки корсета. – Надо протереть ткань губкой, смоченной в растворе нашатырного спирта. Надеюсь, это поможет.
– По-моему, отличная идея.
Чувствуя себя чуточку виноватой, Поппи взяла ночную рубашку мисс Маркс и аккуратно сложила.