— А почему бы нет? — Пэйтон топнула элегантно обутой ножкой. — В следующем месяце мне будет девятнадцать. Оба, и Хадсон, и Рэли получили свои собственные корабли на девятнадцатый день рождения. Почему со мной должны поступить по-другому?
Снова невозмутимый пристальный взгляд синих глаз Дрейка опустился ниже ее шеи.
— Ну, — сказал он. — Возможно, потому что ты …
— Не говори этого. — Пэйтон вытянула руку, повернув ее ладонью вперед. — Не смей говорить этого.
— Почему? — Дрейк выглядел искренне озадаченным. — В этом нет ничего неправильного, ты же понимаешь, Пэйтон. В этом даже есть свои преимущества, знаешь ли.
— О? Назови их. И если ты упомянешь слово «материнство», клянусь, я начну кричать.
Дрейк заколебался. Он или не мог придумать ни одного преимущества в том, чтобы быть женщиной, или не считал, что то, о чем он подумал, было прилично упоминать в присутствии Пэйтон, поскольку капитан резко сменил тему.
— Может быть, твой брат думает, что уже сделал тебе подарок на день рождения. Разве это не одно из тех новых платьев, о которых жалуется Росс? Оно довольно симпатичное.
У Пэйтон недоверчиво отвисла челюсть.
— Что? Платье? Чертово платье? Ты, должно быть, шутишь. Предполагается, что я должна удовлетвориться новым платьем, когда могла бы командовать клипером?
— Ну, — сказал Дрэйк. — Полагаю, тебе это справедливым не кажется. Но, если быть честным, Пэйтон, я не уверен, что не согласен с Россом по поводу твоего командования собственным кораблем. Одно дело, когда ты идешь в море со своими братьями. В конце концов, они там, чтобы защитить тебя. Но для молодой леди идти в море совсем одной, с командой мужчин, которых она не знает…
— Защищать меня? — голос Пэйтон источал отвращение. — Когда хоть кто-то из моих братьев защищал меня? Ты только что их видел. Вряд ли моя защита была главным намерением Рэли. Скорее, у него на уме было меня убить. Нет… — тут она снова положила руку на его запястье, надеясь, что Дрэйк не заметит, что этого очень мягкого жеста было достаточно, чтобы заставить ее пульс резкими толчками колотиться где-то у нее в горле. И все же она не думала, что у нее был иной выбор. Вполне возможно, это ее последний шанс. — Пообещай, что ты поможешь убедить Росса отдать мне «Константу». Пожалуйста, Дрейк. Росс прислушивается к тебе, ты же знаешь. Пожалуйста, пообещай мне, что попытаешься?
Пэйтон подняла голову, твердо намеренная хоть в этот единственный раз посмотреть ему в глаза, не моргая и не отводя взгляд, пока он не даст обещание. Ее всегда нервировала неестественная синева его радужных оболочек, так похожая на цвет океана на багамских отмелях. Единственное отличие состояло в том, что там вода была такой прозрачной, что Пэйтон могла видеть сквозь нее до самого дна океана. Но она не могла — никогда у нее этого не получалось — распознать то, что скрывалось за чистой синевой глаз Дрейка. Они с тем же успехом могли быть черными как смоль, поскольку девушка ничего не могла в них увидеть.
Она не имела понятия, каким мог быть его ответ, так как не могла прочесть их выражение, а прежде чем он смог ответить, их прервали.
— Коннор? — донесся мелодичный голос от открытой двери, весьма удививший их обоих. Отдернув руку от запястья Дрейка, Пэйтон обернулась и увидела в коридоре красивую рыжеволосую женщину в бледно-голубом платье, отделанном розетками. Похожие розочки украшали ее туфельки и волосы.
— Мне показалось, что я услышала твой голос, Коннор, — произнесла женщина сладким голоском. — Добрый вечер, мисс Диксон. Я только что замечательно поболтала с вашим отцом. Он показал мне последнее дополнение к его коллекции мушкетных пуль. Он такой приятный человек. Я его просто обожаю.
Пэйтон умудрилась изобразить прохладную улыбку.
— О, — произнесла она. — Я так рада.
Капитану Дрейку мисс Уитби сказала:
— Ты идешь вниз, милый? Как я понимаю, твоя бабушка только что прибыла и спрашивала о тебе.
Улыбка капитана Дрейка, которую он, казалось, едва сдерживал всего минуту назад, совершенно исчезла. Теперь уходящий солнечный свет вместо того, чтобы высвечивать золотые отблески в его волосах, четко выявил морщинки на лице, которых, как заметила Пэйтон, стало намного больше с тех пор, как она видела его в последний раз. Две особенно глубокие линии шли прямо от уголков его рта к кончикам расширяющихся книзу ноздрей. Неожиданно капитан стал выглядеть значительно старше своих неполных тридцати лет.
— Конечно, — сказал он мисс Уитби, — Я сейчас же спущусь вниз.
Мисс Уитби, однако, не сдвинулась с места.
— Я действительно думаю, что нам не следует заставлять твою бабушку ждать, любовь моя, — оживленно сказала она.
Капитан Дрейк в течение какого-то времени не произносил ни слова. Казалось, он сильно заинтересовался узором на ковре. Затем внезапно он поднял голову и пригвоздил Пэйтон к месту невероятной напряженностью своего непереносимо яркого взгляда.
— Не пойдете ли с нами вниз, мисс Диксон? — спросил он.
Пэйтон, все еще немного обеспокоенная изменениями, произошедшими с его лицом с появлением мисс Уитби, и, как всегда, совершенно остолбеневшая от его пристального взгляда, смогла лишь покачать головой.
— Э, спасибо, — пробормотала она ставшими очень сухими губами. — Но нет. Я… Мне нужна минутка.
К ее облегчению капитан отвел взгляд.
— Что ж, очень хорошо, — сказал Дрейк и предложил руку рыжеволосой женщине.
— Хорошего вечера, мисс Диксон, — очень сладко произнесла мисс Уитби. Затем они оба повернулись, и Пэйтон увидела, как мисс Уитби скользнула своей затянутой в перчатку рукой в изгиб руки капитана и солнечно улыбнулась ему. — Представляю, — сказала она, — как вашей бабушке, должно быть, любопытно наконец встретиться с невестой внука.
— Да, — услышала Пэйтон ответ Дрейка. — Полагаю, что так и есть.
Глава 2
После ухода капитана и его невесты, Пэйтон пересекла комнату и подошла к зеркалу, висевшему над бюро.
Черепаховый гребень, который из-за братьев вылез из прически, жалко свисал за ухом. Возможно, он был там все время, пока она разговаривала с капитаном Дрейком. И уж точно он был там, когда она разговаривала с мисс Уитби.
Вздыхая, Пэйтон подняла руку и попыталась привести волосы в порядок. Но как ни старалась, не смогла вставить гребень под тем же углом, как это сделала Джорджиана. Когда Пэйтон закончила, он довольно комично торчал из волос. Закатив глаза, девушка с раздраженно отвернулась от зеркала.
«Да в самом деле», — подумала Пэйтон про себя. Волосы — самая малая из ее проблем. Она знала, что не уродлива, как столь дипломатично назвал ее Рэли, несмотря на свой покрытый веснушками и обгоревший на солнце нос, маленький рост и относительную нехватку бюста. Если бы она на самом деле была уродиной, ее братья не были бы настолько бесцеремонны, чтобы говорить об этом. Но Пэйтон также прекрасно понимала, что совсем не похожа на девушек своего возраста. Она определенно не похожа на мисс Уитби с ее сливочно-белой кожей без единой веснушки и с темно-рыжими волосами до самой талии. Пэйтон не только совсем не походила на мисс Уитби внешне, но и вела себя совсем не так.