признают все главные игроки. Этого особенно не хочет Иран, который Израиль считает своей главной экзистенциальной угрозой. Между ними идёт ожесточённая гибридная война, которая в любой момент может стать очень горячей. Израиль ни в чём себе не отказывает в этом противостоянии и поэтому не должен обижаться на Иран, который платит той же монетой. «Хезболла» и ХАМАС — великолепные орудия сведения счётов с Израилем для иранцев.
Во-вторых, палестинцы окончательно убедились в том, что Израиль не собирается делать ничего для создания государства Палестины. Все переговоры на этот счет израильтянами были заморожены, многочисленные проекты выхода из тупика, обсуждавшиеся в течение многих лет, выброшены на помойку. Лидеры ХАМАС поняли, что сектор Газа, которым они управляют, обречен по-прежнему влачить полунищенское существование без всяких перспектив на обретение законного суверенитета. А социально-экономическая ситуация на этом клочке земли площадью 40 на 12 км (в семь раз меньше площади Москвы), где скучено около трех миллионов человек, ухудшается на глазах. Тамошняя молодежь, уже далеко не такая пассионарная, как это было во времена Ясира Арафата, видит свое будущее в получении работы в Израиле — больше просто негде. Но постоянные «терки» ХАМАС с соседом этому не способствуют, что популярности верхушке движения, конечно, не добавляет. Поэтому ей для поддержания авторитета как воздух была нужна, если не «победоносная война», то дерзкая вылазка, которая наделала бы много шуму и позволила палестинцам почувствовать себя героями.
В-третьих, «календарный» фактор. Хотя его роль минимальна, но все же. 7 октября исполняется ровно 50 лет Войне Судного дня. Которая началась для Израиля так же как и операция «Наводнение Аль-Акса» — внезапно.
К тому же 7 октября 2023 года — суббота — Шаббат. День недели, когда активность в Израиле снижается. 13 октября 2023 года главный военный раввин России рассказал РИА новости: «в Израиле иудеям разрешили носить оружие, пользоваться телефоном и слушать радио в шаббат. Первичное нападение ХАМАС на израильские поселения произошло именно в субботу, и высказывались мнения, что из-за выключенных телефонов последствия оказались настолько разрушительными. «Если речь идёт о жизни и смерти, тогда разрешается всё делать в субботу, потому что спасение человеческой жизни — это важнее всего».
Почему не среагировал ЦАХАЛ?
Александр Брасс в интервью российской газете жестко оценил происходящее на границе с Газой:
«Катастрофа национального масштаба. Это позор, которого еще не знала Армия обороны Израиля. Весь южный фронт рухнул в одночасье. Все, что должно было воспрепятствовать проникновению террористов, не сработало. Ни система наблюдения, ни система предупреждения, ни заграждения, на которые были потрачены миллиарды.
Весь Южный военный округ оказался почти без военнослужащих. Все части отправили в Иудею и Самарию, оставив без прикрытия южные рубежи страны.
В последнее время регион возле сектора Газа считался спокойным. Израиль возлагал надежды на построенную стену и новейшие средства фиксации, которыми была оборудована линия заграждения. В это же время основные прорывы боевиков фиксировались именно в Самарии, туда и направили основные силы.
Никто не охранял военные базы. Поэтому был захвачен даже штаб дивизии…»[21].
Россиянин Равид Гор, в прошлом боец ЦАХАЛ в интервью «Ленте. ру» рассказал о своей службе на границе с сектором Газа и о возможных причинах катастрофы 7 октября 2923 года: «Лента. ру»:
«— Как вы оказались на службе в ЦАХАЛ?
— После того как моя семья переехала в Израиль, я стал учиться в одном из местных университетов, но на третьем курсе завалил термодинамику и пошел в армию. В 21 год я был самым старшим среди новичков: обычно израильтяне стараются идти на срочную службу в 18 лет…
Армия не уходит из жизни израильтян и после срочной службы. Каждый гражданин 1–2 раза в год должен отправляться на сборы резервистов длительностью 15–30 дней — и это не мероприятия для отчета. Три дня ты плотно тренируешься на полигоне, вспоминая боевые навыки, а потом идешь выполнять реальные боевые задачи — даже в мирное время.
Меня на сборах в 28 лет переучили с танкиста на пулеметчика: в этом качестве я охранял границу с Сирией, а на других сборах — границу с Палестинской автономией на Западном берегу реки Иордан. Кроме того, меня учили ведению боевых действий в городской застройке и даже разгону демонстраций с применением слезоточивого газа и резиновых пуль…
Однажды мой командир приказал установить взрыватель на программируемом танковом снаряде на неправильную дистанцию, чтобы он сработал перед целью. Хотя у нас был однозначный приказ уничтожать цели, если они слишком близко приближались к границе. Думаю, с годами эти процессы лишь усугубились.
Причина проста — это страх: если ты выстрелишь и лишишь кого-то жизни, тебя может ждать та же участь. Поэтому многие боятся стрелять первыми. Второй важный фактор — бюрократия: на каждый выстрел на границе обязательно приезжает военная полиция.
Согласно международному военному праву, любое применение силы с пострадавшими и ранеными должно расследоваться. И хотя ты стрелял в соответствии с приказом, тебя будут проверять самым тщательным образом. Многие в ЦАХАЛ не хотят таких сложностей, предпочитая просто не стрелять, что, по сути, является саботажем.
— Вам приходилось служить на границе Израиля и сектора Газа, через которую 7 октября боевики ХАМАС вторглись в страну. Насколько серьезной там была система безопасности?
— Во время службы я провел много лет и в самом секторе Газа, когда там еще были еврейские поселения, и за его пределами — с юга, где Израиль ранее контролировал границу между сектором Газа и Египтом…
Палестинские бойцы едут на захваченной израильской военной машине в секторе Газа
В середине нулевых — время моей службы — там стоял проволочный забор с сейсмическими датчиками, а также вышки с системами наблюдения и тепловизорами через каждые несколько километров.
Уже в то время каждая точка забора просматривалась как минимум с двух сторон. Кроме того, на границе с сектором Газа каждые несколько километров размещены наблюдательные позиции для танков: они защищают самые важные направления и всегда готовы дать отпор при любом проникновении.
Если ночью кто-то с внешней стороны приближался к забору ближе чем на 400 метров (это фиксировалось лазерным дальномером), солдаты были обязаны открывать огонь на поражение. Отдельно отмечу, что я служил и на тех военных базах, которые 7 октября успешно захватывали боевики ХАМАС.
Это серьезные базы, где служит много людей. Там оборудованы вышки охраны и защищенные позиции для стрельбы: на них огонь можно вести через бойницы, а кругом — открытое поле, где противникам просто негде спрятаться. Причем в