– Даже не думайте со мной торговаться! – оскалился Радниц. – Я высказал свое предложение. Икону надлежит доставить на мою виллу в Цюрихе. По факту доставки я сделаю денежный перевод на шесть миллионов долларов в указанный вами банк. Это мое окончательное предложение.
Кендрик дернулся, словно прикоснулся к раскаленному железу.
– В Цюрихе?! – взвизгнул он. – Это же невозможно, сэр! Как же я сумею вывезти подобное сокровище из Америки в Цюрих? Вы ведь понимаете, что как только о пропаже иконы станет известно…
Радниц взмахом руки заставил его умолкнуть.
– Меня не интересуют проблемы. Я заинтересован лишь в том, чтобы икона была доставлена в Цюрих. Если вы не в состоянии переправить икону в Цюрих, так и скажите. Я занят.
Кендрик призадумался. Этот момент ему необходимо обсудить с Хэддоном.
– Это будет очень трудно, – пробормотал он.
– А шесть миллионов долларов и не даются легко, – отрезал Радниц, стряхивая пепел с сигары. – Ступайте и обдумайте мое предложение. Если в течение ближайших трех дней вы не сообщите моему секретарю, что сумели организовать доставку, впредь не приходите ко мне ни с какими предложениями. – Он подался вперед, сверкая глазами. – Вы меня поняли?
Пот уже стекал по лицу Кендрика ручьями. Он неуверенно поднялся на ноги:
– Да, мистер Радниц. Я сделаю все, что в моих силах.
Радниц отпустил его взмахом руки.
Кендрик тут же поехал в отель «Испанский залив», где застал Эда Хэддона доедающим поздний завтрак. Когда Кендрик двинулся в его сторону, Хэддон подал знак официанту принести еще кофе.
Кендрик тяжело опустился на стул. Жадными маленькими глазками он впился в остатки хрустящего бекона на сервировочном блюде.
– Кофе? – спросил Хэддон.
– Было бы недурно.
Мужчины поглядели друг на друга, затем Кендрик едва заметно кивнул.
Никто из них не проронил ни слова, пока официант не подал кофе и не удалился, только тогда Хэддон спросил:
– Дело на мази?
– Скажем так: я нашел покупателя, – сообщил Кендрик. – Теперь все зависит от тебя.
– И сколько?
– Ты получишь три миллиона.
Хэддон улыбнулся:
– Три миллиона и текущие расходы, естественно.
– Три миллиона, дорогой Эд, и никаких текущих расходов, – твердо произнес Кендрик.
– Для проведения операции потребуется тысяч сорок на взятки, Клод. Я за это платить не стану. Это твоя часть работы.
– Нет. Это твоя часть работы, Эд.
– Ладно. Договорюсь с Эйбом. На это уйдет время, но он все равно подыщет покупателя.
Кендрик улыбнулся своей акульей улыбкой:
– Я готов взять на себя половину расходов. Но не больше.
– И ты уверен в своем покупателе?
– Разумеется.
Хэддон пожал плечами:
– Двадцать тысяч наличными?
– Если ты так настаиваешь.
– По рукам. Подготовка к операции уже идет, но кое о чем я хочу попросить тебя. Мне потребуется копия иконы: ничего особенного, просто картинка, способная обмануть глаз на пару часов.
– Ты собираешься подменить икону?
– Не важно. Я все уже проработал. Сможешь достать для меня копию за три дня?
Кендрик кивнул:
– Луи сделает. – Он задумчиво воззрился на Хэддона. – Ты, кажется, совершенно уверен в успехе. Я лишь смею надеяться, что все сложится. Мне несдобровать, если дело у тебя сорвется. Мой клиент – человек опасный, страшный человек. Я пообещал ему, что икона будет на следующей неделе.
– Ты получишь ее вечером во вторник, – спокойно подтвердил Хэддон.
– Ты действительно обещаешь, несмотря на трудности?
– Ты получишь ее вечером во вторник, – повторил Хэддон.
Кендрик вздохнул, понимая, что это лишь начало. Он в полной мере сознавал, какой взрыв вызовет исчезновение иконы. Все выезды из Штатов будут наглухо перекрыты. И ФБР, и ЦРУ, и полиция, и таможенники будут на взводе. Если бы можно было привезти икону Радницу в отель и на этом умыть руки! Но в Цюрих!
Он с трудом поднялся на ноги, уже сожалея, что решился пойти со своим предложением к Радницу.
– Скажу Луи, чтобы привез тебе копию иконы и двадцать тысяч наличными. – Он замешкался, возвышаясь над Хэддоном. – Эд, я тебе доверяю. Поднимется страшная шумиха, как только икона исчезнет. Я действительно не понимаю, как ты сможешь это осуществить, но, если ты уверен, мне остается лишь надеяться, что у тебя получится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хэддон улыбнулся:
– Что-то ты слишком растолстел, Клод.
– Знаю. Луи постоянно донимает меня из-за веса.
Кендрик снял свой парик, уставился на него, затем сикось-накось нахлобучил обратно.
Три миллиона долларов!
Мысленно собравшись, он помахал Хэддону и тяжело затопал через террасу туда, где оставил свою машину.
Луи де Марни как раз удачно продал пару подсвечников времен Георга IV, когда Кендрик вошел в галерею. Луи хватило одного взгляда на перекошенный парик, чтобы понять: что-то пошло не так. Кендрик даже не притормозил, чтобы полюбезничать с пожилым клиентом, который уже выписывал чек. Он прошел сразу в свой кабинет, закрыл дверь, затем заглянул в небольшой холодильник, хитроумно замаскированный под старинный комод. В состоянии стресса Кендрик не мог без еды. Он выбрал куриное крылышко, завернул его в хрустящий лист салата, а потом сел за письменный стол. Он как раз приканчивал этот небольшой перекус, когда прискакал Луи.
– Что стряслось? – спросил он, подходя к столу. – Ты снова ешь!
– Не дави на меня, шери, – сказал Кендрик. – У меня имеется для тебя работа.
Луи посмотрел на него с подозрением, когда Кендрик вынул из портфеля эрмитажный каталог и раскрыл на странице пятьдесят четыре.
– Мне нужна копия вот этого, дорогой мальчик. Ничего выдающегося. Я уверен, что твоего таланта с избытком хватит на создание чего-то похожего.
Луи уставился на изображение иконы, а потом стремительно отпрянул назад.
– Только не говори, что этот кошмарный Хэддон собирается украсть икону! – воскликнул он дрожащим голосом.
– У меня есть на нее покупатель, – негромко произнес Кендрик. – Так что не тревожься, шери. Просто сделай копию.
– Ты что, из ума выжил? – дрожащим голосом продолжал Луи. – Разве ты не понимаешь, что все эти экспонаты принадлежат Советскому Союзу? Хэддон точно свихнулся! Нет, не желаю иметь с этим ничего общего! И тебе нельзя соваться в такое дело! Милый, подумай! Наша жизнь запросто пойдет прахом!
Кендрик вздохнул:
– Возможно, я слегка поторопился, однако Эд совершенно уверен, что сумеет ее достать. Эд ведь никогда нас не подводил, ты же знаешь?
– Да мне плевать! Мы с этим связываться не станем! – сказал Луи, сердито сверкая на Кендрика глазами. – Я не собираюсь иметь с этим ничего общего! Допустим, этот кошмарный Хэддон действительно добудет икону? И что мы будем с нею делать? Ты ведь должен понимать, что она совершенно, совершенно не подлежит продаже! Да каждый свинский коп во всем мире будет ее искать. У правительства мерзкую крышу сорвет! Русские вообще начнут лютовать.
– Радниц хочет ее купить.
Луи отшатнулся:
– Этот омерзительный тип?! Ты спятил настолько, что говорил с ним?
– Я принял на себя обязательства, шери.
– В таком случае это твои проблемы! Повторяю: я никоим образом не собираюсь участвовать в этом деле!
Кендрик выдавил елейную улыбку:
– Твоя доля составит четыреста пятьдесят тысяч долларов, шери.
– Я не собираюсь участвовать… – Луи осекся, в его маленьких глазках вдруг замелькали цифры. – Сколько, ты сказал?
– Да, дорогой мальчик. Это очень крупная сделка. Твоя доля составит четыреста пятьдесят тысяч долларов.
– И от меня требуется только сделать копию?
– Нет, дорогой мальчик, кое-что еще, – сказал Кендрик. – Это ведь целая куча денег. Ты должен понимать, что от тебя потребуется больше, чем только копия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что еще?
– Есть проблема, которую необходимо решить. Эд доставит мне икону во вторник. Радниц настаивает, чтобы икону ему привели в Цюрих.