с Полей, я смогла расслабиться и насладиться хорошей музыкой и выпивкой. И, о Боже, найти мужика.
Стою такая вся неприступная, пытаюсь набрать Аринке сообщение, что еще жива и здорова, а то эта курица-наседка начнет трезвонить по поводу и без повода. Подходит ко мне мужичек в костюме и предлагает угостить, тогда как «непьющая» Полинка уже отжигает под ритмы на танцполе.
— Угостите, — соглашаюсь я, оглядывая его пьяным взглядом.
— Вы местная? — интересуется он. — Я просто не встречал Вас здесь.
— Я из Москвы. Гощу у сестры. В этом клубе правда еще ни разу не была. Рима, — подаю я ему руку.
— Виктор, — пожимает он ее, бегая заинтересованными глазками по моему декольте, которое сегодня было довольно приличным. — Что пьете?
— Водку, — оглашаю я вердикт, он дает знак бармену. Хороший дядя, девушку в беде не бросил.
— Классика — улыбается он — Кто-то обидел или что-то празднуете?
— Скорее всего, вывел из себя, но это уже Вас не должно касаться.
— Хорошо! Потанцуем? — предлагает он. Я соглашаюсь без зазрения совести. Это уже после Полинка на меня фыркает.
— Тебе твоего Дежнева мало? Этот Витя тоже не свободен. Через неделю свадьба у человека должна состояться.
— Я и не отрицаю того, что я везучая, — ухмыляюсь я. А на душе так паршиво-паршиво. Но я улыбаюсь, смеюсь и снова иду танцевать. Идите все куда подальше! Это я с утра буду жалеть, еле-еле разлепляя глаза под звук будильника, проклинать себя за все на свете. А сейчас мне хорошо! И срать на всех с высокой колокольни!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРО ПОХМЕЛЬЕ, РАБОТУ И БЛАГОРОДНЫХ ГУСАР
Утро. Будильник надрывно разоряется над самым ухом, заставляя меня выругаться матом. Боже, кто просил меня пить? Три часа сна и жуткое похмелье, когда внутри, кажется, ощущается вся дрожь Вселенной. Нужно подняться. Опаздывать не в моих правилах, поэтому пересиливаю себя, спуская ноги на пол. До ванной добираюсь, хватая за все попавшиеся предметы на уровне рук, при чем ноги не слушаются совсем. Душ не помогает прийти в себя, а из зеркала на меня глядит сверх замученное, невыспавшееся существо с помятым видом. И это существо я.
— Добрый утро, Рима Сергеевна — вздыхают я обречённо. Если даже вчера мне не удалось обаять его, то сегодня даже пытаться нечего, поэтому и так сойдёт. Нахожу в чемодане лёгкое платье, в которое не влетаю, как обычно, а еле-еле вползаю.
Привожу волосы в порядок, освежаю лицо лосьоном. Макияж наложить не могу, глазам тяжело сосредоточиться на мелких деталях лица. Ладно, будем спасаться очками. Плетусь медленно вниз, где родственники уже завтракают, колотя вилками по тарелкам, словно молотком по наковальне.
— Ого! Ты куда в такую рань? — удивляется Ромка, даже завтрак оставил в покое.
— Интервью брать. Только без комментариев и вопросов — напоминаю я себе сейчас Тортиллу, старую добрую черепаху. Тяжело мне двигаться, ох тяжело.
— Все-таки от Волкова не отстала? — интересуется сестра. Я в знак согласия киваю утвердительно головой. Просила же не задавать вопросов. Ещё и «барышата» галдят с утра пораньше, разрывая и без того больную голову. «Тетя, да тётя», словно кроме меня в комнате никого нет больше.
Как назло на улице уже с утра палило солнце. Мой организм требующий и без того очень-очень много жидкости, просто умирал каждую секунду. До дома Волкова меня подбросил Ромка, который всю дорогу издевался. И я готова была его прибить, жаль сил не было, ни физических, ни моральных. Но ничего, оклемаюсь, обязательно разберусь с ним. Машина Барышникова оставила за собой след пыли, заставляя меня задыхаться, стоя у массивных ворот. Гадёныш! Откашлявшись, я нажала на звонок. Время без трёх минут девять. Я не опоздала и за это уважала себя ещё больше.
Даниил Игоревич открыл калитку сам. Влажные волосы, легкий запах лосьона после бритья, полотенце через шею… Он после душа? Хотела бы я сейчас под холодные струйки спасительной жидкости. Нет, не с ним. Хотя, можно было бы завести себе «спинотера». Всё впечатление портил только это волчий взгляд. Да, и именно волчий. Я нашла ему определение, и как же оно созвучно с фамилией.
— Доброе утро — поприветствовала я его, а он в свою очередь лишь криво ухмыльнулся. Здорово! Ну ничего другого я от него и не ожидала. Или не помогли скрыть следы вчерашнего веселья три раза почищенные зубы и пачка жвачек, съеденная по дороге?
Да и еще губы начали болеть… Вспомнились страстные поцелуи с Витей. Ох, Витя-Витя. Кобель! Хорошо, что Полинка успела меня утащить от него во время, иначе я могла проснуться сегодня не в доме сестры. Боже, как стыдно. Давно я так не веселилась. Ну и вообще не было привычки заводить случайные связи.
— Входите — предложил Волков — У Вас есть двадцать минут. «Все из-за тебя, скотина» — бунтовало мое внутренне Я, пытаясь оправдать себя. Потрепал нервишки бедной мне. Обвинять себя не позволяло внутреннее раздувшееся, как горловой мешок самца жабы в брачный период, мое эго.
Мужчина проводил меня в беседку, находящуюся за домом. Не удивлюсь, что это резное великолепие было его рук дело: опорные столбы покрывала резьба в виде вьюна, изгородь представляла себой цветочный узор, тогда как крыша напоминала сказочный домик. Господин Волков настолько романтичен?
— Дизайн дочери, — уточнил он, увидев мой заинтересованный взгляд. А! Ну тогда понятно. А я-то думала… Он указал мне на деревянную скамейку, блестящую от лака, куда Я с удовольствием примостила свое слабеющее тельце. — Чаю предлагать не буду.
— Хотя бы воды гостье можно?
Пить хотелось ужасно, несмотря на то, что я уже с утра влила в себя пару литров. Через минуту передо мной появился запотевший стакан со льдом, который я сушила почти за два глотка. А теперь можно и поговорить.
— Вижу, план попойки удался? — уточнил он.
— Сейчас не об этом, Данил Игоревич, — перешла я на деловой тон. — Вам известно о моей профессии?
Утвердительное «да» сподвигло меня на дальнейший разговор.
— Понимаю, что ситуация глупая получилась, но мне дали задание жизненной важность. И только Вы можете мне помочь, — умоляющий взгляд кота из Шрека.
— А не много ли чести для меня одного?
— Данил Игоревич, я понимаю ваш сарказм, я могу спать под Вашим забором, разбить осадительный лагерь, штурмовать Ваш дом, но ведь нам проще будет разойтись полюбовно — и откуда во мне столько красноречия?
— Вы мне угрожаете?
— Нет. Я просто предлагаю маленькое перемирие и прощу помощи.
— И что от меня требуется?
— Небольшое эксклюзивное интервью, — выдохнула я,