Читать интересную книгу Простые слова (СИ) - Гордеева Алиса

— Нормально всё! — Шмыгаю носом, устанавливая гаджет поровнее. Общаться по видеосвязи после школы — наша со Смирновой завсегдашняя традиция! И нарушать её только из-за ссоры с матерью, я не собираюсь!

— По тебе не скажешь! — Злата тыкает себе под глазами пальчиком, пытаясь показать, что у меня размазалась тушь.

— Наплевать! — ворчу почище дряхлой старушки и по-турецки усаживаюсь на кровать, развернувшись спиной к двери. — Рассказывай!

— А что рассказывать? — Пожимает плечами Злата. — Вот, к Вите собираюсь. Думаю, что лучше надеть. Марьяш, может, тебе всё-таки удастся сбежать от своих?

— Исключено, — выдыхаю с досадой. После ссоры с мамой отец однозначно посадит меня под домашний арест. Это же только взрослым разрешено срываться и уставать!

— Жаль, — тянет Злата и робко опускает взгляд. — Я слышала, Вита Савелия позвала.

— А я слышала, что он согласился прийти, — подмигиваю подруге и, стянув с края кровати плед, укрываю им плечи.

— Ты чего? Замёрзла? — подмечает девчонка, смущённо накручивая на палец прядь длинных волос.

— Откуда-то дует, — отмахиваюсь от Смирновой. Наверняка мама решила проветрить комнату мальчишки к возвращению того из садика. По крайней мере, сквозняк в моей спальне раньше всегда возникал именно по этой причине. — Так что там с вечеринкой у Виты? Кто ещё придёт?

— Многие собирались. Тоха хотел прийти. Так что, может, и к лучшему, что у тебя не получится.

— Не напоминай мне о нём! — Подношу ко рту два пальца, изображая рвотные позывы. — Блин, я так и не попросила Синичку меня пересадить.

— А что с Ветровым плохо сидится? — И снова этот румянец на щеках Смирновой. И почему, спрашивается, он вызывает у меня волну негодования?

— Я была бы счастлива оказаться на твоём месте, — помолчав пару секунд, бормочет она еле слышно.

— Злат, ты опять? — плотно сжимаю губы, чтобы не взболтнуть лишнего и не обидеть подругу.

— Знаю-знаю! Сейчас начнёшь говорить, что Ветров не для меня, что такой плохиш, как Сава, на такую, как я, даже не посмотрит, а если и посмотрит, то ничего хорошего не выйдет. Я всё понимаю, Марьян, честно!

— Ни убавить, ни прибавить, — киваю в ответ и хочу перевести тему разговора в более нейтральное русло, даже вспоминаю, что привезла подруге сувенир из Испании, но стук в дверь путает все планы.

— Нана, ужинать! — с недовольным выражением лица командует мама, однако, переступить порог моей комнаты не решается.

— Сейчас! — бросаю равнодушно и снова перевожу внимание к экрану.

— Знаешь, Злат, скажу по секрету: мне этот парнишка тоже понравился! — сочиняю на ходу, чтобы позлить маму. Ощущаю, как горит спина от её пронзительного взгляда, а значит, я на верном пути. Мало, что я сижу с ногами на незаправленной кровати, вместо того, чтобы разобрать чемодан или взяться за уроки, так ещё и завела при ней разговор о мальчиках. А это — табу! По крайней мере, так было до моего отъезда. Уверена, мама готова рвать и метать в эту самую секунду, да только присутствие Златы вынуждает её держать себя в руках.

— Правда? — несмело уточняет Смирнова, с опаской заглядывая за моё плечо. Отлично! Значит, интуиция сработала верно, и мама всё ещё стоит там.

— Да, Злат! Я, кажется, влюбилась в Ветрова! — Невинно пожимаю плечами. Вижу, как меняется в лице Смирнова, но это неважно! Потом я ей всё объясню! Она поймёт.

— Этот Сава такой симпатичный, — продолжаю мечтательно, прикрыв глаза, чтобы не рассмеяться. — А ещё смелый и очень отважный. А этот его взгляд? Обжигающий и ледяной одновременно. Я думала: сегодня утону в его глазах. Уже молчу про его бархатистый голос и таинственный рисунок на шее. Злат, веришь, я едва сдержалась, чтобы кончиком пальца не затронуть замысловатый узор на его коже.

— Марьян, — шелестит Смирнова, но я не даю ей вставить и слова. Этот спектакль для мамы, только та упорно не реагирует!

— Так бывает, Злат, понимаешь? Наверно, это любовь с первого взгляда!

— Марьяна, — чуть громче повторяет девчонка, но я снова её перебиваю. Догадываюсь, как неприятно ей слушать мою ложь, но останавливаться поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты мне не веришь? — Решительно открываю глаза и широко улыбаюсь подруге. — Я сама себе удивляюсь! Со мной такое впервые!

Подмигиваю Смирновой и понимаю, что перестаралась: Злата ошарашенно смотрит на меня с экрана планшета и, не веря ни единому слову, качает головой, прикрывая ладошкой рот. Мне бы остановиться! Перевести всё в шутку! Но злость на маму перевешивает.

— Я так хочу поцеловать Саву, Злат! — стараюсь не выдать своего волнения, хотя то изрядно зашкаливает. Я ступаю по неизведанной территории слишком широкими и неосторожными шагами, но разве могу остановиться? — По-настоящему поцеловать, как в кино. Долго. Нежно. До искр из глаз и бабочек в животе!

— Прямо сейчас или сначала поужинаем? — до жути знакомый голос с небрежной хрипотцой и издевательской усмешкой врывается в сознание, лишая дара речи и способности нормально соображать. Медленно, будто это поможет развеять морок, оборачиваюсь и стеклянным взглядом упираюсь в крепкую фигуру Ветрова…

Я едва не падаю с кровати, устремив взгляд в сторону парня. В растянутой футболке с корявой надписью и драных джинсах он, как не в чём ни бывало, спиной подпирает дверной косяк моей комнаты. Не веря, мотаю головой и беззвучно открываю рот, но ни одно слово сейчас не способно передать моего состояния. Удивление и абсолютное непонимание граничат с шоком и ежесекундно нарастающим чувством стыда.

И пока мои щёки позорно алеют, а трясущиеся пальцы невпопад пытаются отключить Злату от созерцания моего падения, парень с наглым прищуром по-хозяйски осматривает комнату.

— Я выбираю сейчас, Марьяна, — со скучающим видом произносит Ветров и останавливает на мне свой колючий взор.

Под его взглядом внутри всё сжимается до размеров пшеничного зёрнышка. Да я и сама сейчас хочу просто исчезнуть, испариться. Боже! Вспоминаю свои последние слова и шумно сглатываю. Это конец! Мне никогда не отмыться от этого позора. Никогда!

— Я жду, — нагло смеётся Сава и, оттолкнувшись от косяка, делает шаг в мою сторону.

Успеваю шумно втянуть носом воздух и хочу закричать, чтоб не смел даже близко ко мне подходить, но тут же замечаю, что ступает парень по мягкому ворсу моего нежно-персикового ковролина голыми пятками. Какого чёрта?

— Что ты там хотела? — подаёт голос Сава, и мне приходится снова столкнуться с его невыносимо тяжёлым взглядом.

Пазл в моей голове складывается сию минуту: нет никакого малыша с поломанной судьбой! Я ошиблась! Есть здоровый лоб с татуировками на теле и хаосом вместо здравого смысла в мозгах! Оттого и взгляд у парня неподъёмный, и повадки дикие! Вон как приближается ко мне, будто оголодавший волчонок к добыче!

— Ну-ка, напомни! — Ветров останавливается у самого края кровати. — Коснуться меня хотела? Где? Здесь?

Сава наклоняет голову набок, оголяя шею, и нарочито медленно проводит пальцами по витиеватому рисунку. Из моей груди вырывается рваный выдох, а глаза непроизвольно следят за жилистой ладонью парня. Да что ж такое?!

— Хотя переходи сразу к делу, Нана! — моё имя, которым до этого момента называла меня только мама, Ветров выплёвывает по слогам. Прерывисто! С нескрываемой неприязнью! Ещё бы! Господи, я столько лишнего наговорила сегодня при нём! — Хотела поцеловать? Целуй!

Дыры на его джинсах становятся шире и безобразней, стоит Ветрову коленями встать на мою кровать. Он так пугающе близко, что хочется закричать! Позвать на помощь! Но как назло, во рту пересохло.

— Ну, давай, детка, действуй! — продолжает подначивать Сава. — Или передумала? Ещё бы! Одно дело целовать избалованного мажорчика! У него и губы слаще, и руки нежнее, да?

— Не подходи! — шепчу и тут же вскакиваю. Пячусь по упругому матрасу назад, пока не падаю с чёртовой кровати. К счастью, удаётся удержаться на ногах, да только это ничуть не облегчает моей участи. Тело не слушается, а руки никак не находят места! Меня колотит от нервной дрожи и напора, с которым Ветров продолжает наступать. Кожа горит от его въедливого взгляда, а мысли до невозможного путаются. Чувство позорной неловкости перерастает в настоящую панику. Я ничего не понимаю, но ощущаю, как по телу липкой патокой расползается страх.