– Странно. Может, погибли?
Он попробовал еще раз, но также безуспешно.
– И что с тобой теперь делать? – обратился Лель к вороненку.
– Ты знаешь, что, – в обсуждение вмешался Яровит, до того не произнесший ни слова. – Ты давно говорил, что пора завести молодого ворона вместо Круна. Крун погиб, а этот заменит нам его.
Лель протянул вороненка богу воинов.
– Тебе и карты в руки, Яровит. Ты же выкормил Круна.
Но тот не шелохнулся:
– Это твой ворон, Лель. Тебе придется взять на себя заботу о нем, а я помогу.
Лель растерялся:
– Да с чего ты взял, что мой? Может, он еще сбежит от нас, если я выпущу его.
– Попробуй.
Лель положил вороненка на землю, тот не шелохнулся, лишь скосил глаз, чтобы наблюдать за богом любви. Лель отступил на несколько шагов, вороненок вскочил и ковыляя последовал за ним.
– Тьфу, привязался на мою голову, – Лель был ошарашен. – И что с тобой делать?
– Покорми для начала и имя дай, – Яровит не скрывал усмешки. – Кому, как не тебе, знать птиц? Ведь они твои спутники.
– Так не вороны же. А жаворонки, скворцы, соловьи – певчие птицы, – начал протестовать Лель, но умолк.
Он сел на корточки и взял вороненка в руки.
– Ну и как тебя назвать-то? Крун у нас уже был, повторяться не будем. А вот если Воркун?..
– Да ну, – отмел Посвист, – это больше для голубя подходит.
Вскоре все включились в веселую игру: придумай имя вороненку, чтобы тому понравилось. Но вороненок лишь каркал на каждое предложение.
– Кра, кра, – передразнил Посвист. – Кряк какой-то.
– Это утиное имя, – не согласился Лель. – А вот если Крак…
Он посмотрел на вороненка, но тот молчал.
– Кажется, ему нравится, – удивилась Морена.
– Вроде угодили, – с облегчением вздохнул бог любви. – Вот же привереда.
– Теперь бы неплохо его покормить, – добавил Яровит.
– Надеюсь, тут не возникнет таких проблем, как с именем. Кстати, а чем его кормят? Он мясо сможет прожевать?
– Кра-кра, – ответил Крак.
Глава 5
Серебряное царство
Очередь караулить выпала Ладе с Яровитом – до часу ночи. Затем их должны были сменить Посвист с Мореной, а под утро – Лель с Краком.
– Что тебя гнетет, девочка? – спросил Яровит, когда все улеглись и они с Ладой остались вдвоем поддерживать костер.
– В смысле? – Лада постаралась уйти от ответа.
– Ты сторонишься прочих, о чем-то постоянно думаешь. Ты не согласна с тем, что мы не отправились на выручку Берендею?
Лада перевела дух: о настоящей причине бог воинов не догадывается. А здесь наслоилось многое: и обида на Хлада, и недоверие к Морене, и боль от навьей метки. Слишком многое надо скрывать и хорошо, что можно списать все на другую причину.
– Я согласна, – ответила Лада, – но не могу примириться. Это как выбирать между плохим и очень плохим. И какой бы выбор не сделать, все равно он будет плох.
– Так и есть. Но нам нельзя показывать разногласия, темно-боги не воспримут этим воспользоваться. Так что выкини сомнения из головы, девочка. И еще. Будь все же аккуратнее с Мореной. Она любит Леля, но она темная богиня лжи и раздора, не забывай об этом.
Разговор оставил неприятный осадок, словно они с Яровитом сговаривались за спинами Леля и Морены. Поэтому Лада, как закончилось дежурство, постаралась поскорее заснуть. Она легла у основания сосны-исполина и накинула на себя куртку. Сон пришел не сразу. Лада долго слушала как трещат сучья в костре, как ветер что-то шепчет верхушкам деревьев, а после незаметно задремала.
…Вновь белоснежное ничто. Сплошной зефир, куда не посмотри, лишь на языке от него сладко не становится. Лада бредет из последних сил, а впереди бесконечный мост и идти по нему невозможно – ледяной каток. Лада опускается на колени и передвигается на четвереньках, чтобы не упасть. Это ее единственная возможность убраться из царства зимы – мира смерти. И тут ее с двух сторон подхватывают и помогают идти. Лиц Лада не видит, но понимает, что это друзья.
Они медленно минуют мост, заснеженные дома, мраморные статуи и спускаются по замерзшему склону на эстакаду. Но все зря – здесь тоже зима и снег.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утро началось с небольшой паники, устроенной богом любви.
– Эй, вставайте скорее, а не то он меня сожрет.
Оказалось, Крак проголодался и теперь истошно вопил на весь свет.
– Скатерть-самобранку попросить не судьба? – проворчал Посвист.
– Может, ему с утра надо что-то особенное. Откуда я знаю? – огрызнулся Лель. – Да и все равно, уже светает, скоро выходить.
Яровит пришел на помощь и скоро Лель кормил вороненка смесью мясного фарша с творогом. Крак широко открывал клюв, Лель пихал туда чайной ложкой еду.
– Это ж мне придется постоянно его так пичкать, – ужаснулся бог любви, – он ест мало, но часто.
– Я тебе помогу, – предложила Морена. – Будем по очереди.
– А потом ты без пальца останешься, – отмахнулся Лель. – Лучше я сам.
Все переглянулись: похоже, Лель ворчал только для видимости, а сам уже успел привязаться к вороненку.
Завтракали рассыпчатой гречневой кашей с жареным луком и грибами, чай был травяной, заваренный с лепестками черемухи. Вдобавок – пирожки с капустой. Что больше всего Ладе нравилось в скатерти-самобранке, так то, что не нужно мыть посуду за собой. Поставил все на скатерть, начал складывать и все – небольшой лоскут размером с носовой платок. Удобно. Лада напоследок обняла сосну, которой вернула жизнь, Лель посадил Крака себе на плечо, и друзья отправились в путь.
Никаких пограничных столбов не было, разделительной полосы тоже. Переходов, где платой служила кровь, также. Медный шарик покатился вперед, указывая путь, а после остановился – это был не его мир.
– Добро пожаловать в Серебряное царство! – объявил Лель, подобрал шарик и убрал к себе в карман.
– Да, и потому время валять дурака кончилось, – прокомментировал Яровит. – Лель, Посвист, не спим. Ладу и Морену это тоже касается.
Лада нащупала колчан со стрелами: на месте. В случае опасности она легко дотянется до багряниц, стрел Перуна.
Теперь расклад поменялся. Поход возглавил Посвист, за ним Лель. Ладу и Морену определили в середину строя, замыкал шествие Яровит. Шаг ускорился, немного не переходя в бег. Крак крепко держался за Леля и лишь башкой крутил. Он выглядел таким бестолковым, что Ладе сделалось смешно: много времени пройдет, пока вороненок хоть в чем-то станет походить на Круна. По старому ворону Лада скучала. Тот не скрывал, что девушка ему нравится, и много раз выручал в переделках. Крун и погиб, защищая Ладу.
Вокруг все переменилось. Опавшие листья уступили место серебристому мху, который упруго пружинил под ногами. В нем изредка виднелись красно-коричневые головки боровиков, но теперь Ладе и остальным не было до грибов никакого дела – следовало быть бдительными. Хотя Лада пару раз нагнулась и сорвала ягоды брусники – это была именно она, несмотря на то что стояла весна, а не осень. Сосны, клены, рябина и осина уступили место елям. Их стволы были покрыты все тем же седым лишайником, а среди лап висела ажурная паутина, как тонкое вологодское кружево. Такая же паутина растянулась среди травы, и Посвист старательно обходил ее, чтобы не задеть.
– Это вроде сигнализации, – пояснила Морена. – Тронешь одну, и Мара узнает, что мы здесь. Хотя после того, как ты вчера бросила ей вызов, мама и так в курсе. Такое сложно не заметить.
– Думаешь, мне не стоило?.. – начала Лада.
– Стоило, – отрезала темная богиня. – Давно пора показать зубки и заявить о себе. Хватит находиться в тени других.
Лада невольно улыбнулась: кажется, ей удалось произвести впечатление.
Деревья все больше обрастали мхом. От этого лес казался серебристо-седым, и дух захватывало от взгляда на него. Пень, покрытый лишайником… Огромный муравейник, где муравьи намного больше своих обычных собратьев… Цветущий лишайник – россыпь мелких красных цветов… Если приглядеться к ягелю, то видно, что он состоит из пушистых холмиков, и хочется погладить их, как кошку, до того они милые. И среди бесконечного мха изредка попадаются жесткие листья брусники, разбавляя серебро брызгами позеленевшей от времени меди.