Читать интересную книгу Я чувствую тебя - Ирэне Као

– И теперь?

– А теперь он недоступен, – вздыхает Гайя. – Утверждает, что мы не можем видеться во время Джиро д’Италия[19]. И запретил мне приезжать к нему. Говорит, что я могу отрицательно повлиять на его результаты в соревнованиях.

– Вот сволочь!

– Ну, его можно оправдать, это приказ менеджера команды! Так что до середины июня могу забыть о нем, – Гайя пожимает плечами. – Но ты знаешь, с той ночи мы созваниваемся намного чаще!

– Это хорошо.

Может быть, у Беллотти серьезные намерения, но я не очень в этом уверена. И спрашиваю Гайю:

– А о Брандолини ты иногда вспоминаешь? Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Иногда. Кстати, я его встретила на Риальто[20] пару дней назад.

Она дотрагивается до лба, будто эта мысль ставит ее в сложное положение.

– Назад я не вернусь. Если бы я осталась с ним, я была бы лгуньей.

Киваю с пониманием.

– А с Филиппо как дела? – сразу же спрашивает Гайя, будто стараясь сменить тему разговора.

– Хорошо, – улыбаюсь, – настолько хорошо, что даже не верится.

Наверное, я так свечусь, что теперь и она улыбается.

– Я всегда говорила, что вы созданы друг для друга. Я вижу, что ты счастлива, Эле. Ты заслуживаешь этого, на самом деле.

Гайя единственный человек, который знает о Леонардо. И после нашего с ним разрыва только она была рядом. Я верю, что для нее настоящее облегчение – видеть меня за пределами туннеля боли и неуверенности, в котором я оказалась.

– Ну и когда ты приедешь навестить нас?

– Очень скоро, обещаю.

– Я жду, не разочаровывай меня.

Бросаю взгляд на часы на экране и понимаю, что уже полдевятого – мне надо торопиться.

– Нам надо прощаться. Филиппо организовал ужин с друзьями, чтобы отпраздновать мой день рождения.

– А после ужина с друзьями? Будете праздновать вдвоем? – продолжает она заговорщическим тоном.

– Не знаю… но надеюсь, что да, – говорю, подмигивая, – а теперь, извини, пойду украшу получше мое старое, уставшее тридцатилетнее тело!

– Развлекайтесь! И делай все то, что и я сделала бы на твоем месте… До встречи.

– Целую, Гайя!

– Пока, Эле! Целую!

* * *

Выключив видеокамеру, начинаю готовиться к вечеру. Выбираю черное платье на тонких лямках, ярко-синие босоножки (которые благодаря двенадцатисантиметровой шпильке делают меня выше метра семидесяти пяти) и шелковую накидку. Слегка обрызгиваю запястья Chloe – этому трюку научила меня Гайя еще в лицее. «Поскольку ты сильно жестикулируешь, ты будешь таким образом распространять в воздухе свой аромат» – ее слова в коридорах школы до сих пор крутятся у меня в голове.

Потом скрываюсь в туалете, чтобы почистить зубы – я, как обычно, опаздываю, – и начинаю краситься, следуя инструкциям Гайи: наношу на губы помаду персикового цвета и промакиваю ее бумажной салфеткой, завершая все прозрачным блеском. Выделяю глаза темными матовыми тенями (я случаем не переборщила?), припудриваю румянами скулы, лоб и подбородок. Чуть-чуть корректирующего карандаша, и я готова. Надеюсь, что не похожа на клоуна! Но, увидев свое отражение в зеркале, улыбаюсь и решаю, что выгляжу неплохо. Похоже, в свои тридцать я наконец научилась краситься.

Возвращаюсь в комнату и ищу поше́т[21] из синей кожи – безумное приобретение, сделанное в Венеции, которое решаю сегодня вывести в свет. И вот я нахожу драгоценную сумочку полностью задавленной под стопкой «Архитектурного дайджеста». Высказав все по поводу Филиппо и его беспорядка и приведя модный аксессуар в достойный вид парой ударов, кладу в сумочку айфон, блеск для губ, изящное зеркальце, пластыри от мозолей (всегда беру их, когда выхожу на каблуках!) и, конечно, пачку моих лакричных палочек (везде ношу их с собой, они – мой талисман). Сумочка еле закрывается.

Застегиваю на левом запястье спортивные часы, которые подарил мне Филиппо в честь нашего примирения, надеваю босоножки и иду в гостиную. Он ждет меня на диване, одетый в хлопковые синие брюки и белую рубашку с полузакатанными рукавами, со спокойным видом человека, способного собраться за минуту. Везет ему: нанес каплю геля и готов, уже красавец.

* * *

Выбранный Филиппо ресторан определенно нравится мне: в нем чувствуется шикарная и особая атмосфера, нет той безличности, свойственной многим модным заведениям. Он обставлен в стиле либерти: кондитерская вся на виду, на освещенной сзади барной стойке из оникса сотни винных бутылок, обеденный зал с куполообразным потолком, белые стулья и скатерти, украшенные свежими цветами. На втором этаже замечательная открытая терраса с потрясающим видом на Тестаччио[22] – именно здесь мы ужинаем.

За столом все спокойны и расслаблены. Приятная компания, хотя мне сложно чувствовать себя непринужденно. Я довольно хорошо знаю коллег Филиппо, мы уже встречались раньше, но они все равно остаются незнакомцами. Вот Алессио – мужчина тридцати семи лет приятной внешности, слегка полноватый. Он женат на Флавии – яркой блондинке, работающей на местном телевидении. Джованни – мелкий и слегка облысевший, одного возраста с Филиппо, обручен с Изабеллой – очень симпатичной девушкой, только что закончившей медицинский институт. Риккардо – начальник, закоренелый холостяк, который ни за что не хочет отказываться от этого статуса, несмотря на седину в волосах и возраст, переваливший за сорок. Всякий раз, когда мы встречаемся, он появляется в компании новой подруги. Сегодня вечером очередь рыжеволосой молчаливой девушки – у нее безупречно-искусственные скулы и красивейшие ноги. Хотя эти люди изо всех сил стараются быть приветливыми со мной (и они действительно симпатичные и интересные), мне кажется, что я никогда не вольюсь в эту компанию. Здесь не хватает той близости, что бывает между людьми, знакомыми целую вечность, которые через многое прошли вместе. В такие моменты мне особенно не хватает Гайи.

После внимательного изучения меню и карты вин, выбираем закуски: аранчини из риса[23] с качиокавалло[24] и шафраном, а еще тарталетки с икрой тунца, лимоном, помидором и базиликом. Потом Филиппо заказывает лучшее шампанское. Официант в белом пиджаке и с шелковой бабочкой бормочет свое одобрение по поводу нашего выбора. Через несколько минут перед нами уже закуски и бутылка выдержанного «Piper-Heidsieck»[25].

Пока Алессио наполняет бокалы, Филиппо выпрямляется на стуле, с торжественным выражением лица поднимает бокал, восклицая уверенным голосом: «За мою невесту!», и все присоединяются к тосту.

Я за секунду становлюсь красной, как помидор, мне приходиться провести рукой по лицу. Не знаю, чего мне больше хочется в этот момент: прибить его или покрыть поцелуями. Я впервые слышу, как он произносит это слово. Хотя мы живем вместе полтора месяца и наши отношения стали официальными с первого дня, мне все равно странно слышать, как он произносит это слово.

С натянутой улыбкой поднимаю бокал и тоже чокаюсь. Филиппо целует меня в губы, и я целую его в ответ, хотя смертельно стесняюсь выказывать на людях некоторые чувства.

Наконец приступаем к еде, но сразу после тоста на меня накатывает какая-то неожиданная меланхолия. Наверное, потому, что дни рождения всегда заставляют задуматься о проходящем времени, или потому, что чувствую себя не на своем месте здесь, среди полузнакомых людей, а может быть, это шампанское вызывает грустные мысли. Внезапно я поглощена той странной ностальгией, которую ощутила сегодня утром – той самой, которую заметил даже Мартино. Я чувствую себя далекой, не на своем месте, как не случалось уже давно. Я говорю себе, без особой уверенности, что это все гормоны, приближаются месячные, но в глубине души понимаю, что дело не только в этом. Несмотря на улыбки, которые я раздаю направо и налево, у этого тридцатилетия кисло-сладкий привкус. И даже потрясающий ризотто с песто из апельсинов, авокадо и мяты не может его отбить.

Когда наконец доходит очередь до волшебного торта из груш и шоколада, который заказал для меня Филиппо, я задуваю свечи под торжествующими взглядами окружающих, думая только об одном: чтобы этот вечер скорее закончился.

Торт отправляют обратно на кухню, чтобы нарезать и разложить по фарфоровым тарелкам, и в то время, как официант разносит наши порции, замечаю что-то странное: в моей тарелке появился цветок, сделанный из зерен граната.

– Биби, смотри, как красиво! – замечает Филиппо, сидящий рядом со мной. – В честь именинницы!

– Да… очень красиво.

Изо всех сил стараюсь улыбаться, но знаю, что лицо разбивается тысячей осколков. Дрожащей рукой подношу к губам бокал и выпиваю глоток шампанского. Сердце разрывается в груди под воздействием противоречивых эмоций. Зернышки граната. Это не может быть случайностью, это знак, сообщение от него, я знаю… и все же не могу поверить.