Читать интересную книгу Ненавижу школу - Зинна

Придя работать в государственную школу, я столкнулась с одним учеником, который постоянно говорил мне, что я хочу «завалить» его и занижаю ему оценки. Зная себя насквозь и то, что такими вещами я не занимаюсь, я никак до поры до времени не могла понять, почему он так уверен в том, что я его «заваливаю». Пока не увидела, что это делают другие учителя. Видимо, испытав это на себе не раз от других учителей, он поэтому и меня подозревал в том же. Потом со временем я ему доказала, что отношусь к нему не хуже, чем к другим ученикам, при этом, обратите внимание на эту деталь, не завышая ему оценки (за год работы он как начал с тройки, так ею и закончил). То есть мне не надо было завышать оценку ученику для того, чтобы показать ему свое нормальное отношение. Оценка у него осталась та же, а его мнение о ней и обо мне как учителе изменилось. К своей радости, я обнаружила, что мне не нужно пользоваться оценкой как оружием для достижения своих целей. В моём учительском арсенале есть много других хороших средств: внимательное отношение, честность, искренность, понимание, творческий подход в работе, доброе слово…

А ещё оценка для учителя — это показатель его личного престижа. Считается, что у хорошего учителя не должно быть троек. Что же делают «заслуженные, многоопытные» учителя — они намеренно поголовно завышают своим подопечным оценки, создавая мыльный пузырь своей педагогической гордости, дескать, вот как я их всех (даже самых слабых) хорошо обучила. Враньё. Я работала с такими училками, с их учениками и всегда видела там беспробудных троечников, превращаемых ими в хорошистов и даже отличников. Я же двоим из моей группы поставила тройки по результатам года. Что тут началось! Ко мне прибежали разъярённые родители: «Как тройка, откуда тройка, а по другим предметам хорошие оценки, значит, это вы виноваты, вы не научили!» Мне, как всегда, помешало хорошее воспитание — я не смогла сказать правду «Вы же знаете, что те оценки завышенные, нарисованные для красоты и престижа училки». Нет, и я могу немного завысить оценку там, где это необходимо ребёнку, где это, скажем, поможет ему поверить в себя, но не для себя, любимой. Есть детки очень неуверенные в себе, очень робкие и застенчивые, что мешает им полноценно работать в школе, на уроках, особенно в наше время тотального воспитания агрессивности-активности-лидерства, но они старательные, имеют определённые таланты, пусть не совсем раскрывшиеся и яркие, так вот, таким детям я всегда готова поставить четыре с минусом вместо тройки, потому что я знаю, что этому ребёнку тройка обрежет крылья, он будет подавлен и будет учиться хуже, чем мог бы. А есть ученики просто бездельники — таким я никогда на завышу оценку, даже если он выжимает из себя слезу, даже если прибежит со скандалом вся его родня. Но подавляющее число училок завышают оценки в угоду себе и в ущерб ребёнку и/или идя на поводу скандальных родителей. В то время как незаслуженная четвёрка или пятёрка так же пагубна для ребёнка, как и незаслуженная тройка вместо четверки. А кого это волнует, кроме двух-трех «калек», как я? Им — училкам — всё это просто смешно: ребёнок, как скажется на нём выставленная оценка?! Ой, умора!… Если бы не было так грустно.

Оценки и то, как они выставляются, было первым сильнейшим омерзением при знакомстве с госшколой. В частности, когда я узнала о том, что многие и многие учителя боятся скандальных родителей и, дабы избежать скандалов, разборок, завышают оценки их детям, своим ученикам. Я не идеализирую советскую систему образования, потому что знаю, что и в ней было достаточно лицемерия: и оценки занижали и завышали кому когда надо, и обижали учеников, — но теперь эта система стала более лицемерной. Объясню почему. Раньше, если ребёнок учился по предмету на два, то ему и ставили два, а теперь, когда такой же ребёнок учится на два, ему ставят три, и только три. Сегодня двойки — нежелательные друзья, даже угроза уже для самой школы, для её престижа, а значит, для вопроса родительской-спонсорской подкормки (и личного обогащения её руководства). Подкормки, которая в вопросе выбора между каким-то там учеником-двоечником и, допустим, личным благосостоянием директора понятно в какую сторону склонит чашу весов. Налицо обман: учительница не научила ученика на тройку (удовлетворительное знание предмета), а научила его на два: например, не научила во втором классе ребёнка читать. Но ставит она всё же три и зачастую даже не столько ради хороших показателей, ради красивых отчётов успеваемости класса, сколько как оценку самой себе. Ведь среди учителей есть и такое понятие, что учитель ставит оценку не только ученику, но и себе самому за свою работу (что само по себе верно, если бы учитель не обманывал и себя самого, и ученика). А ведь дети часто замечают, когда некоторым их одноклассникам завышают оценки, и теряют уважение и к учителю, и к школе в целом, и, впоследствии, к самой оценке своих действий как таковой — оценке тебя людьми, с одной стороны, и твоей оценки окружающих — с другой, к доверию, к порядочности и т. д. (плодя потом пороки лицемерия и равнодушия, корысти и пресловутой коррупции и др.).

Но не только завышения имеют место быть. Оценка, как инструмент, может применяться учителем и в другом направлении, в решении других собственных задач и интересов. Например, как я уже говорила, в качестве репрессивного инструмента. Я, будучи хорошисткой в школе и всегда переживая за свои оценки, была удивлена, став учителем и узнав о том, что многие ученики сегодняшней средней школы совершенно спокойно относятся к своим тройкам в четвертях и за год, они не расстраиваются, «не парятся». Почему? Да потому, что знают, что оценка — это во многом прихоть учителя. Испытав несколько раз несправедливость (на себе или видя это по отношению к другим, к товарищу), они потихоньку привыкли к этой системе необъективности в оценке их деятельности, и так как не могли изменить это, то стали относиться к этому «философски», т. е. равнодушно. Мне пришлось много постараться, чтобы объяснить детям, почему они получили такие, а не другие отметки, но я уверена, что не все из них мне поверили искренне, а именно — я обнаружила тот факт, что дети не доверяют учителям, совсем. Это не голословное утверждение. Не раз подростки говорили мне о несправедливостях, которые они вынуждены терпеть от учителей. Поначалу я не очень верила им, но потом по мере того, как лучше узнавала учителей, о которых они рассказывали, лучше узнавала порядки, принятые в школе, я постепенно стала верить рассказам учеников, воочию убеждаясь, что они говорят правду (хоть и не всегда и, главное, далеко не всем).

А ещё в школах практикуется целое искусство, мастерство, которому не учат в педвузах и колледжах, — это мастерство, как они сами это называют, «опустить неудобного ученика». Я не сразу узнала об этом, потому что сама никогда такого не делала и не смогла бы, даже если б захотела. Я могу отругать за что-то, повысить голос, даже отчитать за хамское поведение или систематическую неготовность к уроку, но унижать одних детей непосредственно на виду у других, перед другими я не умею. А потом узнаю от других учителей, что это очень действенное средство влияния на неугодных учеников. Как это делается? Например, при всех, т. е. при одноклассниках, заговорить об известных слабых местах данного ученика, т. е. поставить его в неловкое положение перед другими, среди которых есть и лица противоположного пола, с которыми у подростков непростые отношения, среди которых найдётся большое количество и недоброжелателей этого подростка, т. е. его врагов, которые не упустят случая насладиться позором оного и потом будут этот случай мусолить и постоянно совать его в лицо бедняге. Любой нормальный человек, не имеющий педагогического образования и вообще к этой сфере не имеющий никакого профессионального отношения, скажет, что подобная тактика учителя неэтична, это подло, а потому абсолютно недопустимо по отношению к ребёнку. А вот дипломированные педагоги не то что не считают это зазорным, а считают это настоящим мастерством, которым владеют не все, которым надо гордиться перед другими училками, им не владеющими и срывающимися на крик с непослушными учениками. Кричать — это некруто в учительской среде, а вот опустить ученичка перед всем классом, спокойным голосом и с улыбкой на лице — это высший пилотаж.

Если ребёнок понял, что ему несправедливо занизили оценку, а любимчику учителя, наоборот, несправедливо завысили её, и это оказался неробкий малый, решившийся открыто заявить об этой несправедливости на уроке, — что делает учитель? Предлагает ученику обсудить этот вопрос после урока? Или сразу на уроке даёт исчерпывающее объяснение ребёнку? Нет, никакого обсуждения этого вопроса не будет: ни на уроке, ни после. Будет вот что: перед всем классом учитель скажет что-нибудь такое, что настроит других учеников против выразившего недовольство: например, «Мы что, тут всем классом будем терять время от урока на твои капризы», и другие ученики сами зашикают на него, покрутят у виска, обзовут как-нибудь — таких в среде детей всегда предостаточно, и неудивительно — какие учителя, воспитатели — такие и ученики. Что посеешь, то и пожнёшь. Что в них, детей, сеют, то и взростает. То есть руками самих учеников учитель мастерски решает задачу отделаться от ответа за несправедливую оценку: ведь в такой ситуации бедняге приходится затихнуть с оставшимся без ответа вопросом о поставленной ему оценке. Это оружие не только точечного поражения цели, но превентивного характера: после такого неприятного исхода дела вряд ли кому-то в следующий раз захочется высказать в классе вслух подозрение о необъективной оценке.