— Пока отвечать не буду. Мне надо поговорить с Виллоу.
Трудно сосредоточиться на делах, когда она стоит перед его кроватью и хочется ощутить ее в своих руках…
Неожиданно Алекси стало жарко. Он стащил с себя футболку, отшвырнул в сторону и, открыв дверь на веранду, шагнул наружу, прямо под падающий на разгоряченное тело снег.
Дверь заскрипела, и Джессика оказалась рядом с ним.
— Нечего удирать от меня, мистер Степанов, это у вас не выйдет. Мне нужен определенный ответ.
— Идите в комнату. — Его голос звучал хрипло. Она не пошевелилась и ничего не сказала. Продолжала стоять.
Ясно. Может, она и богата, и привыкла потакать своим капризам, но подругу в беде не бросит. Так и будет тут стоять, замерзая. Алекси внезапно смягчился:
— Мне холодно. Пойдемте в дом. — Обняв ее одной рукой, он открыл дверь. Джессика на миг напряглась, сопротивляясь легкому давлению, направляющему ее шаги. А он позволил своей ладони прильнуть к стройной талии. Его плоть предательски напряглась, и это злило его, но она такая… мягкая, женственная, и он так давно не имел женщины… хорошо бы утонуть в ее объятиях и забыть о той, другой…
Конечно, чего ожидать, если человек почти три года воздерживался. Но до настоящего момента ни одна женщина не казалась подходящей.
Его джинсы уже туго натянулись…
— Вы всегда так легко возбуждаетесь, мистер Степанов?
Прямо в лоб. Ни флирта, ни разыгрывания ролей.
Алекси улыбнулся:
— Нет. Но я долго жил отшельником, а вы тут рядом, в моем доме, и очень близко.
— Вам как-нибудь следует разобраться с этой вашей проблемой. До того, как вы пойдете разговаривать с Виллоу.
Это был приказ, но отданный мягко, почти нерешительно, и она сразу же отвернулась. Но он успел уловить, как краснеют ее щеки.
— Этот человек, который звонил… это он обидел вас?
Зеленые глаза вспыхнули. Воительница во всей своей красе. Да, она великолепна, подумал Алекси. Страстная в гневе, гордая, яростная — и верная своим друзьям, готовая их защищать.
— Мы тут обсуждаем с вами деловую договоренность. Моя личная жизнь ни при чем. Разве что… пожалуйста, не являйтесь к Виллоу в таком состоянии.
А это забавно. Играть с ней, вытягивать из нее ее маленькие секреты. Женщина, которую он хочет узнать получше, похожа на калейдоскоп.
— Бывает такое, — ответил он, обращаясь прямо к тому женскому, что скрывалось за лакированной поверхностью. — Я чувствую ваше возбуждение, нечто вроде запаха, и это вызывает естественную реакцию. — И, чтобы раздразнить Джессику, добавил: — Виллоу показалась мне готовой всегда понять и помочь.
— Виллоу — прелесть и совсем невинна. Вы просто сделайте… ну, что там мужчины делают, чтобы разрядиться…
— И что же мужчины делают?
Она небрежно махнула рукой. Изумруды сверкнули, напомнив, что она побывала замужем. И все еще побаивается быть рядом с мужчиной.
— Сами знаете. Что-нибудь. Купите себе журнал, или посмотрите фильм, или найдите какую-нибудь женщину — кроме Виллоу.
— А не думаете, что Виллоу предпочла бы решить этот вопрос сама?
— Нет. Не в этом случае, — отрезала Джессика.
Алекси подошел ближе, чтобы не упустить ни одного нюанса.
— Почему не в этом? Что со мной не так?
Джессика прикусила губу и некоторое время пристально изучала безразмерные носки на своих ногах.
— Ну, потому, что вы слишком сильная личность, — решительно выпалила она. — Думаю, при желании вы без труда вскружите ей голову. Ей с вами не совладать. При таком преимуществе ведь это нечестно, верно?
Умеет высказаться ясно и недвусмысленно: таковы правила игры, которые я установила.
Только у Алекси всегда плохо получалось следовать правилам.
— Ну а вы? Можете со мной совладать?
Она свирепо нахмурилась, глянула на него исподлобья и обстреляла его фактами, точно пулями:
— Я богата и не замужем. Мужчины хотят меня, но не получают. Короче: при всем вашем сексуальном магнетизме не смейте и думать забавляться с Виллоу.
— Может случиться, что она передо мной не устоит. Раз уж, по вашим словам, я такая сильная личность. А в чем, собственно, состоит моя сила? В мужских достоинствах? Или я так красноречив? Как бы вы определили?
Джессика решительно отрезала, при каждом слове тыча в его голую грудь пальцем:
— Оставьте Виллоу в покое — вот как.
Алекси не упускал ничего. Ни того, как ее рука потянулась было к его плечу, ни того, как эта рука едва заметно дрожала.
Чтобы не забыться и не распустить собственные руки, Алекси отошел от нее и присел перед печкой. Аккуратно сгреб уголья в кучку и подложил топлива — хватит до рассвета. Надо находить себе занятие, уж очень хочется овладеть этой женщиной.
— На сегодня достаточно, — объявил он, замечая, что говорит охрипшим голосом и с акцентом. — Пожалуйста, устраивайтесь, как вам удобно. Можете, конечно, уйти, но я бы этого не советовал. Скоро уже утро. Завтра я поговорю с Виллоу и тогда сообщу вам, что решил.
Джессика смотрела, как он зевает и тянет руку к застежке штанов.
— Можете отвернуться или смотреть — как хотите.
Она быстро отвернулась, вся вспыхнув. Она никогда не краснела, и однако этот Алекси вызвал в ней…
— Я ухожу.
Ее спина ощутила легкое давление его тела, затем его щека оказалась в непосредственной близости с ее щекой. Он отодвинул ее волосы в сторону и шепнул в самое ухо:
— В таком случае мне придется тащиться за вами по холоду, обеспечивая вашу безопасность. Здесь безопасность обеспечена, к тому же тепло… Вы дрожите. Что заставляет вас нервничать? Мое недвусмысленное возбуждение?
— Не знаю, в чем дело, но вам нравится меня дергать.
— Конечно. Так приятно на вас смотреть в это время. Заводитесь с полоборота.
Он хмыкнул ей в щеку.
— У вас горячая кожа. По-моему, вы покраснели. Мне нравится, что вы так реагируете на меня. Это правда, что женщины видят во мне сексуальный магнит?
В жизни ее так не дразнили. И Алекси Степанов проявил себя поистине немилосердным.
Минутой позже он сказал:
— Штаны я снял и уже лежу. Можете повернуться.
Обратно к гостинице идти с полмили, а до магазина и квартиры Виллоу еще дальше. И как она объяснит ей эту свою прогулку в три пополуночи?
Громко вздохнув, Джессика подтащила тяжелое кресло поближе к печке и устроилась в нем, завернувшись в мягкое покрывало.
Конечно, он властный. Любит ставить свои условия. Когда-то в прошлом ему сильно досталось. С тех пор, стоит заикнуться про его бывшую невесту, как это страшно задевает его гордость. Склонен защищать других? Даже слишком. Как он отобрал у нее сотовый, чтобы шугнуть Ховарда… Женщине, ценящей свою независимость, это ни к чему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});