должность личного помощника нашего генерального. Я вообще туда идти не хотела, и вот, сегодня собеседование, а меня тошнит с самого утра.
— Ну ты и дурочка! И, главное, молчит!
— А чего говорить то? Я ж еще никакую должность не получила! Да и не получу 100 %. Ещё и когда узнают, что я скоро пузатая буду, вообще меня из компании попрут, наверное.
— Я тебе дам, попрут. Во-первых, наш закон беременных бережет. Никто тебя по закону выгнать не сможет. Во-вторых, глаза разуй! Это же твой шанс!
— Какой шанс? — я сидела и смотрела на нее разинув рот. Вот бы мне быть такой уверенной. У меня вообще по-другому жизнь бы сложилась, наверное.
— Шанс не просрать свою жизнь! Значит, слушай. Сейчас мы тебя бодрим, принаряжаем, причесываем, красим и ты красоткой идешь на свое собеседование. Ваш главный, потеряв голову от твоей неземной красоты берет тебя своим личным помощником. Дальше — дело техники. Тут прошла, бумажка упала, подняла её красиво, попочкой повернулась. Тут кофе принесла, пуговку будто случайно лишнюю на декольте забыла застегнуть… В общем, охмуряем твоего главного, вы с ним чик-чирик…
— А если я не хочу с ним чик-чирик?
— Надо, Федя, надо. Чик-чирик — это вообще обязательно и является главной составляющей нашего плана. Потому что потом идет выход новости о твоей беременности. Значится, объявляем, что вот мол, так и так, дорогой отец, получите — распишитесь. Ну всё, считай, и дело в шоколаде.
— Ага, горьком, Бабаевском. Что тут хорошего-то?
— Да как чего? — Ирина даже потрепала меня по моим всё ещё взъерошенным после сна волосам.
— Считай, тут два варианта развития событий: он ребенка принимает, женится, у тебя дом — полная чаша, ещё и богатенький, судя по всему, домик. Второй вариант похуже, но тоже, в принципе, сойдет: жениться он не хочет, и откупается от тебя деньгами и алиментами. Ну а что, лучше, чем ничего.
— Ой-ой, как-то это всё неправильно. И мне кажется, ничего я не смогу и не получится у меня.
— Есть захочешь, значит всё получится.
— А если он догадается, что ребенок не от него? Ну, время же уже идет, сосчитать не сложно.
— Человеческий организм — очень сложная и запутанная штука. Ну родила пораньше чуть-чуть. Да таких случаев в интернете полно!
— Подсказывает мне сердце, что добром это не закончится.
— У тебя добром в любом случае не закончится, а тут я тебе реальный шанс разложила. Так что давай, руки в боки и вперед! Подъем, страдания и токсикоз отменяются, на пост вступает полиция красоты.
За всеми этими разговорами и переживаниями я действительно даже забыла, что меня тошнило и мое самочувствие выровнялось.
Ирина начала порхать вокруг меня, помогая собраться на работу, а я не знала, как ей сказать, чтобы она не делала меня сильно похожей на себя. Понимаете, Ира, она… очень яркая, скажем так. Не всем подходит такой стиль. Хотя с другой стороны, мужчины к ней постоянно ходят и всякие разные. Значит привлекает она их чем-то. Может быть, действительно стоит ей довериться?
В итоге, когда до выхода, чтобы не опоздать на автобус оставалось уже минуты 3, я с ужасом смотрела на себя в зеркало. Мы с Ирой стали как сестры-близнецы.
На моем лице красовался яркий макияж, с контурингом, стрелками, помадой — всё, как полагается. В обычной жизни я вообще не красилась, максимум тушью по ресницам проходилась, поэтому разница была колоссальная. Ладно, возможно к макияжу стоило просто привыкнуть. Волосы мои мы распустили и подвили на концах. Вот прическа мне очень понравилась, хоть и была менее удобной, чем мой привычный хвостик.
Для образа мне сегодня перепал Иркин костюм, состоящий из приталенного пиджака и юбочки, доходящей мне лишь до середины бедра. Под её костюм я надела свою классическую блузку.
— А юбка точно не коротковата?
— В самый раз. Пуговицу ещё одну расстегни на рубашке.
— Не могу, если расстегиваю, у меня тогда, когда нагибаюсь, лифчик видно.
— Ну, дак нам это и нужно — она сама подошла и расстегнула мне пуговицу.
— Ну и самое главное, как от сердца отрываю — Ирина подошла к шкафу, стоящему рядом и достала оттуда черные лакированные туфли. Я знала, что она купила их только на прошлой неделе. Каблук у них был — размером с Эйфелеву башню, я бы на таком и пяти метров не прошла.
— Ой, давай я хотя бы туфли свои возьму, а то я боюсь, что на таком каблуке я даже до автобуса не дойду.
— Туфли берешь с собой. По улице пройдешь в ботинках, в офисе переоденешь. Там полы ровные, удобно будет. Зато ноги в них — длиннее некуда. Это просто контрольный выстрел в сердце любого мужчины, поверь моему опыту. — Она всучила мне туфли и встала за моей спиной, с гордостью разглядывая своё творение.
— Ну какая ты красотка, всё-таки. — я улыбнулась и посмотрела на неё с благодарностью. — Но запомни, поцарапаешь туфли — убью.
4.1
Легкой походкой хромающей дивы я шла на собеседование. Сказать, что все были ошарашены моим внешним сегодня, ничего не сказать.
— Вы посмотрите-ка на неё! — первой завела шарманку Лариса Григорьевна. — Не надо ей, значит, ничего! А чего тогда на собеседование, как на панель оделась? — я сначала засмущалась и даже обратно застегнула пуговку на блузке, а потом оценила образ самой коллеги. Она выглядела сегодня ничуть не более скромно, выставив всё своё богатство на показ. Поэтому я просто промолчала и прошла к своему рабочему месту.
— Нос задрала по ветру, и пошла. Ну-ну — всё никак не унималась Лариса Геннадьевна.
В приемной сегодня было оживленно. Хоть все собеседования и были расписаны по времени, здесь было по меньшей мере человек 10. Зачем все пришли заранее — было непонятно. Но если честно, и до моего собеседования ещё было практически 30 минут.
— Ну что за красота у нас здесь сегодня! — в приемную вплыл Сергей Леонидович и с довольным видом оглядывал всех претенденток. В какой-то момент его взгляд прошелся и по мне, после чего резко вернулся обратно и остановился.
— Евгения?
— Она самая — я попыталась улыбнуться очаровательно, всё-таки если план с охмурением босса провалится, придется искать реального отца. И пока всё указывает на Сергуню.
— Ну вы даете, конечно… — я даже не поняла, комплимент это был, или нет, но решила сказать «спасибо», не зная, насколько уместно это было сейчас.
Девушки из кабинета Руслана Вадимовича выходили в основном расстроенные. Что они там спрашивают и