Читать интересную книгу Февральская сирень - Людмила Мартова

– Притормози, подруга, – попросила Лелька. – Какие операции? Нам блох вывести надо. Ну и советы получить, чем кормить да на чем спать.

Получив вожделенный телефон ветеринара, Лелька развернула кипучую деятельность: записалась на прием, заскочила в зоомагазин, где купила длинный поводок, миски, собачий шампунь и специальную подстилку из водоотталкивающей ткани. Очень симпатичную, зеленую в красную клеточку. Подстилка, правда, отчаянно шуршала, но продавщица – молоденькая девчонка с двумя забавными хвостиками на голове – заверила, что она самая лучшая и о-о-чень подходящая именно для лабрадоров.

– У них наследственность такая, что коленки и локти лысеют, – смешно тараща глаза, тарахтела девчушка. – Поэтому им на очень мягком и на очень твердом спать нельзя. А вот на такой подстилке – в самый раз.

– Еще и с локтями у них не слава богу! – бурчала Лелька, упихивая подстилку в нутро машины. – Не было бабе забот, купила баба порося.

Встретив Максима у школы, она предупредила приютскую Яну, и они поехали забирать своего нечаянного питомца.

Приют поражал воображение. Как любила говорить Инесса Перцева, нервных просим удалиться. Какофония звуков, царящая здесь, намертво отключала разум, сводя на нет всякую способность соображать. А запах! Он сбивал с ног. Сводил с ума. Отключал дыхание. Лелька даже представить не могла, что в таком запахе можно провести хотя бы десять минут. О том, что здесь можно работать, было страшно подумать.

Впрочем, все формальности были быстро улажены, и, подписав договор, они загрузили собаку в машину. Пес вел себя паинькой. Сидел на резиновом коврике, не выказывая ни малейшего желания залезть на сиденье. С интересом смотрел в окно, периодически поворачиваясь к держащему его Максиму, чтобы облизать тому лицо.

Глядя в зеркало заднего вида на это вопиющее нарушение гигиенического режима, Лелька мрачно молчала. Внезапно она вспомнила, как однажды, когда дети были еще совсем маленькими, она, гуляя с Максимом в парке, встретила Инну. Та тоже была с дочкой и с мамой в придачу. Завязался разговор, и, воспользовавшись тем, что взрослые отвлеклись, дети начали наперегонки собирать всякий мусор, разбросанный вдоль дорожек. На глазах у шокированной бабушки Инкина дочка Настя подобрала с земли окурок и быстро засунула его в рот.

Лелька с Инной много лет не могли без смеха вспоминать, как бабушка дрожащими руками выковыривала окурок из плотно сжатого внучкиного ротика, приговаривая при этом, видать, для самоуспокоения:

– Ну ничего-ничего. Цыганские дети и не такое едят… Это бытовая иммунизация. Бытовая иммунизация.

Вот и сейчас эта самая «бытовая иммунизация» вдруг вспомнилась Лельке, наблюдающей, как бездомный пес, в котором, как она подозревала, помимо блох гнездились еще и глисты, облизывает Максима.

Спустя два часа таблетки от глистов были скормлены, анализы сданы, рентген лап сделан, и всемогущий Владимир Владимирович Цыплаков заверил Лельку, что животное абсолютно здорово.

– После прогулки вымоете его, как высохнет, вот эти капли на холку нанесете, иди, парень, покажу, куда именно. И все. Через неделю жду вас на прививку.

– А сейчас нельзя? – с надеждой спросила Лелька, которой не хотелось тратить время на еще один поход в клинику.

– Нельзя. Сейчас мы глистогонное вашей собаке дали. Организм глистами ослаблен, от прививки животное и помереть может. Так что через неделю, не раньше. И ошейник ему новый купите. Он у вас кашляет от того, что этот слишком узкий и ему горло сдавливает. Вот, возьмите этот. Он подойдет.

И еще. Позвольте дать вам совет. Вы никогда не держали собак. А лабрадор – все-таки крупная порода. И охотничья. Вам будет довольно трудно с ним справиться. Если финансы позволяют. – Он оглядел мать и сына с ног до головы, отметив Лелькину норковую курточку и кожаный рюкзак Максима известной испанской марки Пиквадро. – Так вот, если финансы позволяют, пригласите кинолога. Вам понадобится максимум десять занятий, чтобы пес стал более послушным и начал выполнять нужные команды.

– Кинолога? А где его берут? – удивилась Лелька. Цыплаков вздохнул.

– Запишите телефон. Парня зовут Дмитрий, и он – лучший специалист по собакам в этом городе. Когда позвоните, скажете, что от меня. Правда, берет он прилично. Одно занятие – тысяча рублей. Но оно того стоит, поверьте.

По дороге домой Лелька прикинула, что доставшийся им бесплатно, то есть даром, лабрадор уже обошелся в десять тысяч рублей. Именно столько стоили все купленные ему прибамбасы, присоветованный доктором корм и медицинские услуги.

«Однако, – подумала она. – Дорогое это удовольствие – заделаться собаковладельцем».

После купания утомленный и взбудораженный всеми процедурами пес, попав в новую для него квартиру, настороженно обошел ее по всему периметру, вернулся на первый этаж, благосклонно принял положенный в миску корм, после чего, заметив клетчатую подстилку, радостно взвизгнул и улегся на нее, шурша лапами.

– Ну надо же! – восхитилась Лелька. – Какая скотина умная, понял, что это для него!

– Ма-ам, – укоризненно сказал Максим, – не называй его скотиной. Он хороший.

– А как мы, кстати, будем его называть, – поинтересовалась Лелька. – Мы же не знаем, как его звали.

– Как звали, не знаем. А мы будем звать Цезарем, – не терпящим возражений тоном заявил Максим. Лелька с изумлением уставилась на него:

– Почему Цезарем?

– Потому что император. Потому что самый умный и всемогущий. И несколько дел мог делать одновременно. И салат – самый вкусный, когда с курицей, правда? Я с креветками, как ты, не люблю, – не совсем понятно объяснил Максим, и Лелька махнула рукой:

– Цезарь так Цезарь.

На ночь псина перебралась с шуршащей подстилки к Максиму под кровать и вот теперь увела его ни свет ни заря гулять.

Вспомнив шелковистую шерсть, которая после купания оказалась очень приятной на ощупь, и умную морду с печальными глазами, в которых, казалось, отражалась вся скорбь мира, Лелька вдруг умиротворенно улыбнулась. Идея завести собаку больше не казалась ей глупой и на аферу не походила ни капельки.

Глава 4

Видовой классификатор мужчин

Если быть как все, то зачем тогда быть?

Хань Сян-цзы

Далеко не каждая умная, симпатичная, обеспеченная и самостоятельная женщина имеет рядом мужчину, которого заслуживает. Почему-то попадаются либо слабаки, готовые сесть на шею, либо альфа-самцы, пытающиеся сломать ее и подавить, подчинить себе. По крайней мере, до тридцати семи лет Любови Молодцовой другие разновидности не встречались.

Обладая достаточно легким характером, она никогда не делала из своих романов, встреч, расставаний и даже развода трагедии, искренне полагая, что есть мужчина – хорошо, а нет – еще лучше, тем более что свято место пусто не бывает.

Перестав ощущать новизну в отношениях между мужчиной и женщиной годам к шестнадцати, Лелька не относилась ни к любви, ни уж тем более к сексу как к чему-то серьезному, требующему траты нервов и эмоций.

Как однажды заметила подруга Алиса, ей был присущ типично мужской вариант поведения: если встреченный мужчина был ей привлекателен физически, она без лишнего флирта и кокетства быстро сводила знакомство к постели. Там новый знакомец оставался ровно до той минуты, пока она испытывала к нему интерес или влечение. Едва то или иное пропадало, любовник тут же изгонялся куда-нибудь на периферию жизни.

Правда, все они были, как знаменитый Хоботов из «Покровских ворот», отставлены, но не совсем отпущены. Лелька могла возникнуть из небытия спустя пару лет после окончания страстного, но мимолетного романа, чтобы попросить приколотить новый плинтус, привезти на дачу шифер или свозить в лес за грибами. Никакого смущения она при этом не испытывала. И очень бы удивилась, если бы кто-нибудь спросил, не неловко ли ей.

Мужчины существовали для того, чтобы доставлять удовольствие или помогать в трудных жизненных ситуациях. Если же мужчина такие ситуации внезапно начинал создавать, то назавтра приходил в сознание уже в другой реальности, где не было и не могло быть Любочки Молодцовой. Неунывающей, неутомимой, неукротимой Лельки.

Мужчин она не то чтобы не уважала. Но не принимала всерьез. Проницательная Алиса, потерявшая счет подружкиным любовникам и переставшая пытаться запомнить их по именам, как-то заметила, что психологическая причина такого потребительского и несерьезного отношения к мужскому полу заключается в том, что Лелька выросла без отца.

Ее мама, тишайшая и скромнейшая тетя Надя, приехала в город из деревенской глубинки. Круглая отличница хотела быть учительницей. Она мечтала о том, чтобы, получив диплом, вернуться в родную деревню, учить детей, создать семью и провести жизнь, как положено в русских семьях.

Но вскоре неискушенная девочка была смятена и раздавлена свалившейся на нее любовью. Высокий, статный, белокурый и сероглазый аспирант с кафедры русской литературы проникновенно смотрел ей в глаза, наматывал на руку толстую, спускающуюся до подколенных впадинок шелковистую косу, шептал в нежное розовое ушко какие-то глупости, от чего оно начинало полыхать алым, клялся в вечной любви и, конечно же, читал стихи. Куда же без стихов! Много лет спустя Надя не могла без дрожи слышать строчки из любимого им Мандельштама.